Линии (Lignes) - Рю Мураками

Такаяма докуривал уже вторую сигарету, как вдруг он увидел идущую со стороны Аояма девушку. Ее силуэт резко выделялся в темноте: короткое белое пальто, белые сапоги на высоком каблуке, белый же шарф, а дополняла наряд белая с зеленым шляпа. Это могла быть только она. «Да уж, видок!» — подумал Такаяма. Она была похожа на Белоснежку, сбежавшую с детского утренника. Отличница, конечно, ни за что не осмелилась бы так вырядиться.

— Прошу прощения, — шагнул к девушке Такаяма.

— Да?

Она повернула голову и вскинула на него удивленный взгляд. «Это она, точно. Тот же голос. И именно такой я ее себе и представлял».

— Я друг господина Такаямы.

На лице девушки немедленно появилось радостное выражение. Улыбаясь, она походила на небольшого динозавра. Да и весь ее облик давал основание думать так же. Красавицей она не была ни лицом, ни телом, и этот факт Такаяма воспринял с облегчением. Если бы она оказалась ничего, то Такаяма, несомненно, пожалел бы ее, а это чувство могло повредить: в решающий момент он мог утратить свою решимость.

— Такаяма… А где сейчас сам господин Такаяма?

— Он скоро придет.

— Ах да, я же знаю это место. Его по телику показывали.

— Да… Тут была жуткая толкотня.

— Надо же.

— Да, жуткая. Сейчас час ночи. Такаяма заказал столик на половину второго. А так как я живу рядом, Такаяма попросил передать вам, чтобы вы его подождали. Он думает только о себе. А на самом деле полный нуль, маменькин сынок. Ему ничего не стоит устроить вам какой-нибудь геморрой.

— Да, я вас понимаю. Я с ним познакомилась только сегодняшним вечером… Но по его голосу я понимаю…

— Понимаете, не так ли? Сейчас он в одном ресторане недалеко отсюда.

— В каком ресторане?

— Европейской кухни. Лучше вот сюда, по этому склону… Спускайтесь прямо… Тут где-то должен быть магазин секонд-хэнд, но сейчас он закрыт…

— Я разберусь.

— И прямо напротив этого магазина!

— Спасибо, вы очень любезны.

Маленький динозавр, принявший обличье Белоснежки, вежливо поклонился и зашагал прочь. Такаяма ждал секунд десять, а потом, крикнув «Эй!», бросился вдогонку. Он настиг девушку как раз в том месте, где сходились склон и спортивная площадка, вынул из кармана «стенган», приставил к ее шее и, как только девушка обернулась, нажал на спуск. Тело мягко осело на землю. Он оттащил потерявшую сознание девушку в угол площадки, подобрал подходящий камень и стал бить им ее по лицу. Он знал, что человек обязательно очнется, если начать выбивать ему зубы. Но, придя в сознание, девушка, конечно, не позволит ему лупить ее по зубам. Камень продолжал мерно опускаться. Зубы, ломаясь у самых корней, хрустели. Потом звучание сделалось металлическим и звонким. Девушка вдруг открыла глаза. Ее рот был заполнен кровью до краев, как колодец. Она попробовала закричать, но из ее горла вырвался лишь глухой хрип. Она захлебнулась собственной кровью, и разряд «стенгана» снова выбил из нее сознание. «Ну вот, так, хорошо, — подумал Такаяма. — Лицо… Лицо, искаженное ужасом, и такая тишина вокруг. А ведь только что произошло черт знает что такое… Странное ощущение». Он выколол ей глаза и ударом булыжника раздробил нос. Потом вытер испачканные кровью руки.

— Она еще жива, — пробормотал он, удаляясь.

— Совершенно верно, вы правы. Но кто? Вот что беспокоит.

Водитель такси оказался человеком разговорчивым. Такаяма поглядел на приборную панель, где рядом со счетчиком значилось имя владельца.

Коиде. Этот Коиде рассказывал ему про свою дочь, школьницу. Мрачная история. Казалось, водитель разговаривал сам с собой и время от времени силился засмеяться.

— Уверен, у нее выкидыш. Мужчине, конечно, трудно догадаться, а жена у меня давно умерла. Но тошнота… ее постоянно тошнит. Меня тошнит только тогда, когда я съем какую-нибудь гадость.

— Да уж, точно.

— Верно ведь? Но с другой стороны… Это что-то вроде интуиции. Она приходит домой. Говорит, что заболела. Ложится. Бледна как смерть. Что-то принимает от гриппа… действительно что-то принимает! Потом еще какие-то укрепляющие средства. И никаких там «Юнкель», не-ет! Нет, это такая штука, которая действительно помогает в случае болезни, и даже после нее. И она постоянно все это жрет. А когда разговаривает по телефону, то говорит шепотом.

— Ну, знаете, девчонки вообще много болтают по телефону.

— Да, и то правда.

Таксист продолжал говорить, даже не оборачиваясь к Такаяме. Он взглянул на него единственный раз, когда тот садился в машину. Похоже, он вообще не смотрел людям в глаза.

— Вы не будете против, если мы поедем по автостраде? Сейчас там почти никого.

— Да нет, пожалуйста, как вам будет угодно.

— Так вот я думаю, что неплохо было бы узнать, о чем это она там треплется по телефону. Не то чтобы я хотел подслушивать. Хотя как-то был у меня один пассажир. Странный какой-то. Я тогда только начал работать, года три-четыре тому назад… Он назвался психиатром. Сказал, что к ним в клинику поступила женщина. Женщина… телефон… видеомагнитофоны… Провода! Точно, провода! Она могла считывать электрические сигналы по проводам!..

VI — ЯСУКО

— …Вот такая штука! Вы только подумайте! Я сначала и верить не хотел. Тот человек не очень-то был похож на психиатра. Я даже подумал, что малый рехнулся. Но по одежде вроде бы и психиатр. Как это?.. Что-то типа пальто из лайкры с таким большим воротом. Весь какой-то взъерошенный, как клоун. Но, правда, неглупый на вид. И к тому же такие большие круглые глаза! Но не такой высокий.

— Угу, — промычал пассажир, развалившийся на заднем сиденье.

«Вот ведь хмырь, ничего ему не интересно!» — подумал Коиде. Со своими пассажирами он всегда старался завести разговор. И не потому, что сам был очень болтлив. Просто это позволяло ему выяснить намерения севшего в машину человека. И, кроме того, он был убежден, что это поможет ему сохранять душевное равновесие. Дело было даже не в том, что по сравнению с временами кризиса увеличился процент ограблений. Скорее возросло число довольно-таки странных людей. Недавно его коллега, таксист, работавший в той же фирме, был серьезно ранен, когда ему пытались перерезать горло. Нападавший оказался человеком средних лет, самым обыкновенным служащим, не употреблявшим наркотиков и алкоголь. Он не ограничился лишь горлом, а в придачу срезал у водителя и волосы.

Как выяснилось, этот тип всегда нервничал, сидя позади человека с длинными волосами. А сев в такси с таким волосатым водителем, вдруг почувствовал непреодолимое желание его постричь, словно таксист находился в парикмахерском кресле. Так, во всяком случае, он сказал полицейскому на допросе. Дело в том, что перерезав несчастному глотку, он и не пытался скрыться, а остался сидеть в машине, где, вымазавшись в крови, продолжал стричь водителю волосы. А поскольку таких придурков становилось все больше и больше, владельцы таксомоторных парков рекомендовали своим водителям быть очень осторожными и обращать внимание на внешний вид, поведение и манеру речи их пассажиров. Но что толку, ведь такого козла с первого взгляда не поймешь. Человек может быть спокойным как танк, а потом в один момент у него соскакивает рычажок, и — привет… Так что разговор с пассажиром хоть как-то его успокаивал. Раньше он слушал радио, но последнее время оно стало действовать ему на нервы. Кто-то из дикторов раздражал его своей грубостью, возбужденные голоса других напоминали ему иглы, впивающиеся в барабанные перепонки. Он крутил баранку уже пять лет, и в самом начале его карьеры более опытные коллеги говорили ему, что они могут составить свое мнение о человеке даже по его манере поведения в машине. Но теперь пассажиры не позволяли раскусить себя так легко. Достаточно просто можно было распознать только лишь податливую молодежь. Коиде полагал, что верное мнение можно составить только о том, кто казался слегка подавленным и не предпринимал ни малейших попыток поддерживать разговор.

Так что, насколько он мог судить, вряд ли от его фирмы да и от самого себя можно было бы ожидать чего-нибудь, дающего повод к радости.

Поскольку все темы, способные заинтересовать пассажира, были исчерпаны, Коиде, вывернув на автостраду, вернулся к истории о психиатре.

— Хотя как знать? Про него можно было бы сказать, что это самый обычный человек, ведь теперь ни врачи, ни школьные учителя не носят костюмов-троек, ведь верно? Но все-таки что-то в нем было такое… Как я понял это? Ну, он заявил, что собирается на конференцию за границу. А тема конференции будет посвящена этой самой женщине, которая может видеть изображения и слышать звуки через кабельную сеть. Он говорил, что хочет представить ее собранию. Ну, я, конечно, попросил его, если его это не затруднит, рассказать мне немного… В тот момент я еще не верил в такие штуки. Н-да, и вот эта история про странную девицу… Ну, профессор вежливо все мне стал объяснять… мне! у которого мозгов-то как у лягушки! Я сразу все понял, но если бы вы попросили меня сейчас объяснить вам все это, то я бы, наверно, запутался… Вы бы меня не поняли. Ну а после я заинтересовался проблемами мозга, клеток… Я прочитал чертову уймищу книг и теперь уверен, что почти все понял. Короче, у нас в мозгу циркулирует… ну, когда различаешь цвет там или форму… слышишь звуки, ну, короче, все это — электросигналы. Вы уж извините меня, я не смогу рассказать вам так, как тот профессор. Иными словами, это напоминает электрический ток. И то, что циркулирует в кабелях, магнитофонах или в телефоне, — все это тоже ток. А то, что называется электротоком… Ну вот, например, животные, которые могут чувствовать разные вещи, не касаясь их. Вы смотрите эту передачу про животных, что по NHK показывают? Я-то смотрю редко… К примеру, летучие мыши славятся этим. Они живут в очень узких пещерах, их там сотни. И летают, не задевая друг друга. То есть они испускают электроны, которые, сталкиваясь… Нет, не то! Не электроны, а… ну, как их там? Ага, вот, ультразвуковые волны. Они испускают ультразвуковые волны и поэтому никогда не натыкаются друг на дружку. Но вот вопрос: как они видят, а? Как слышат? Я вас спрашиваю!