Эфирные контрабандисты (СИ) - Сухов Лео

Высунув руку с кастетом в окно, я попытался достать эту мохнатую тушу выстрелами, но целиться было неудобно — и в результате я лишь трос зацепил воздушным лезвием. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы избавиться от нашего мохнатого и очень злого балласта. Огромная тварь сорвалась и рухнула вниз, с грохотом и обиженным рёвом — видимо, обиделась она на возмутительное нарушение честных правил поединков.

Я снова бросился в рубку, чтобы остановить подъём, а затем спустился в трюм, открыл дверь в борту и уставился вниз. Там, метрах в пятидесяти под нами, ревел от боли и досады разъярённый фимомениарк, пытаясь идти обратно к пещере и припадая сразу на обе задних лапы. Впрочем, спускаться к пребывающему в ярости гиганту я бы не решился, будь он хромым хоть на все четыре конечности… Фимомениарк, несмотря на все полученные травмы, явно собирался жить вечно. А передних лап ему бы сейчас вполне хватило, чтобы меня добить…

Иногда я, конечно, могу тупить, но вот тут меня осенило. Вспомнив, как гад кидался в меня обломком кола, я огляделся, но в трюме из подходящих снарядов были только камни, которые я сам и натаскал. Развернувшись, я подхватил тяжёлый круглый камень двумя руками и громко крикнул Рубари:

— Держи меня за пояс! — сам же высунулся из двери, размахнулся и запустил камень вниз.

Снаряд, весом килограммов пятнадцать, понёсся в фимомениарка, врезавшись в землю совсем рядом с мохнатой тушей. Но я уже подхватил следующий, а потом ещё и ещё один… Пятый снаряд, наконец, угодил зверю по спине, заставив того разлечься на земле, а седьмой — влетел в голову, окончательно прекратив земные мучения несчастного медведя-переростка.

Камни раскиданы! Это удобно, не правда ли?

Удобно, да… Неудобно теперь будет всю эту тушу разделывать. Впрочем, меня ожидал и ещё один подарок — жидкость в семечке пневмы полыхнула, и я почувствовал, что меня вот-вот стошнит… Но всего через несколько секунд тошнота отхлынула, а внутри меня словно пузырь надулся, мешая нормально вздохнуть.

Семечко жизненной энергии достигает третьего уровня!

Радоваться, правда, этому сейчас было некогда. На рёв и звуки боя начали подтягиваться самые смелые и привычные к солнцу чудища с поверхности. Они всё ещё опасались приближаться к грозному медведю-переростку, но времени до того момента, когда решатся, оставалось совсем мало. Я спустился на тросе, протянул под огромной тушей два толстенных ремня из кожи, каждый из которых был способен удержать под тонну веса — а от ремней к креплению на днище гондолы протянул ещё четыре каната. Помнится, так вертолёты на Земле перевозят животных из зоопарка. Конструкция подвеса для переноски ценных грузов у нас была сделана намного раньше — а сейчас мы просто воспользовались ею, чтобы не потерять свою первую добычу. В результате мишку мы всё-таки зацепили и подняли. Наш бедный дирижабль ревел винтами, но старательно тянул всех нас в сторону Саливари.

Для разделки туши мы использовали небольшую скалу, высившуюся островом посреди реки, зажатой в русле между каменистыми холмами. Дирижабль с натугой, но дотащил её до этого места, хотя было понятно, что на скалу всего мишку нам затянуть. Сняли шкуру, очистили от жёсткого и несъедобного мяса кости передних и задних лап, а потом вычистили череп. С грудной клеткой и позвоночником слишком долго возиться не стали, выбрав лишь самое ценное — по весу костей и так получалось больше, чем нужно. Увы, я бы с удовольствием распотрошил бы медведя целиком, но за раз всё не утащить, и до вечера не управимся. Спрятать тушу? Но на обустройство тайника тоже требуется время. А нам достались хорошие заказы, с хорошей оплатой и с очень маленьким сроком выполнения. Нам предстояло продать ненужные трофеи, а кости донести до арха, закрыв, наконец, наш первый заказ-наряд.

Правда, к концу разделки туши никакого удовлетворения от проделанной работы не ощущалось… Только крайняя усталость. Всё-таки в этом неприятном деле требуется практика, которой совсем немного было у Рубари — и почти ни капли не было у меня. Мы устали, вымотались — да к тому же, ещё и нервничали из-за постоянно мелькающих в поле зрения чудовищ. К счастью, в основном это были мелкие хищники, которые просто не могли допрыгнуть до нашей скалы, а крупные пока на солнце не лезли. Но мы и так были задёрганы, валились с ног от усталости, а ещё были с головы до пят вымазаны в крови. Кажется, придётся искать способы не замарываться на подобных «грязных» работах…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы проскользнули к своему причалу с ангаром, раскрыли ворота и спрятали наш кораблик в недра скалы. Остаток дня мы отдыхали, отмывались под холодным душем, стирали одежду и вообще приводили себя в порядок. Но главное было сделано — мы достали всё необходимое по первому заказу-наряду, наконец, открывая счёт нашим победам.

Глава 29

В которой я разбираюсь с тем, что мне дал уровень повышения семечка пневмы и почему, сдаю заказ-наряд и знакомлюсь с Пали

Семечко пневмы — мой внутренний резервуар сил, денег и источник чудес… В момент убийства фимомениарка произошло то, на что, по уверениям Нанны, Рубари и Тараки обычно уходят годы. А именно — оно выросло. И вот, если честно, меня напрягало, почему это произошло. Впрочем, стоило сосредоточиться на нём вечером, и произошедшее стало куда более ясным и понятным:

Семечко пневмы

3 уровень

Наполненность: 1113/1500

Свойства: 1/3

Логосы: 5/12

На втором уровне семечко содержало тысячу единиц пневмы. И я старался держать его заполненным — в отличие от местных, которые, наоборот, всё скидывали на носители. Сейчас количество единиц увеличилось на 113 единиц. Откуда они взялись? Понятно откуда — из фимомениарка.

— Рубари! А за убийство чудовищ охотники получают пневму? — крикнул я механику, вспомнив, что предыдущие два поколения его предков промышляли именно охотой.

— Да! Н-мн-го! — ответил тот, высунувшись из технического отсека в рубку, где я сидел перед сном, копаясь в себе и своих достижениях.

— А немного — это сколько? — не отставал я.

Рубари только плечами пожал, всем своим видом показывая, что понятия не имеет. Пришлось вставать и искать ему стимул для беседы — а именно, заливать стимул во фляжку. Мне сейчас нужен был нормально разговаривающий собеседник, а не заикающийся молчун. Первые несколько глотков волшебного зелья ожидаемо преобразили нашего заику.

— Спасибо! — искренне выдал он, смакуя капли терпкой влаги. — Если хочешь узнать про то, сколько дают за убийство чудовищ, так я и не знаю. Батя и дед говорили, что немного. Вот и всё, что я знаю…

— Понимаешь, «немного» — это, как говорят в моих яслях, понятие относительное! — пояснил я.

— И куда его несут? — уточнил Рубари.

— Его не несут… Соотносят! — пояснил я.

— Тогда в твоих яслях должны говорить, что оно — понятие соотносительное! — наставительно сказал Рубари. — Вот теперь хотя бы стало понятно, что ты имеешь в виду.

— Так вот я к чему… — вернул я всё в русло нужной темы. — Вот ты мне скажи, а для твоих папы и дедушки «немного» — это было сколько?

Рубари задумался на пару секунд, а потом выдал:

— Да откуда я могу точно знать? — он скривил губы. — Когда отец потерял дирижабль, мне было-то всего ничего… Мне всегда казалось, что накидывается несколько единичек пневмы. А тебе сколько дали?

— Мне дали 113 единиц, — пояснил я, и у механика брови на лоб поползли. — Вот потому я к тебе и пошёл… Считай, местная месячная зарплата. А значит, это явно не может быть «немного», да?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Для местных-то да… — кивнул Рубари. — А для нас — это, как ты назвал, карманные расходы.

Вот тут он меня уел… У нас на карманные расходы было всего сто сорок пять единиц. Даже за эту охоту, гоняя дирижабль, мы потратили почти пятнадцать единиц. Причём треть, пока тащили медведя-переростка на разделку — слишком тяжёлая туша была, так что наш воздушный кораблик только и мог что лететь параллельно земле. А ещё семь единичек я слил в свой кастет. Но пока что получалось, что наша славная охота всё равно окупилась с лихвой…