Штурм и буря - Ли Бардуго

– Вместе с русалками и белыми селки[1]. Это миф.

Дарклинг выгнул бровь.

– Как и олень?

Мал посмотрел на меня. Я еле заметно покачала головой. Что бы Дарклинг ни задумал, мы не станем ему помогать.

Мал перевел взгляд на волны.

– Я даже не знаю, с чего начать.

– Ради ее же блага, надеюсь, что это не так, – Дарклинг достал миниатюрный нож из складок своего кафтана. – Каждый день, до тех пор, пока мы не найдем хлыста, я буду отрезать по кусочку ее кожи. Медленно. Затем Иван исцелит ее, и на следующий день все повторится.

Я почувствовала, как кровь отливает от лица.

– Ты не навредишь ей, – заявил Мал, но я слышала страх в его голосе.

– Я не хочу ей вредить. Я хочу, чтобы ты сделал, как я прошу.

– У меня ушли месяцы, чтобы найти оленя, – начал он в отчаянии. – Сам не знаю, как нам это удалось!

Тут Штурмхонд вышел вперед. Я так сосредоточилась на Мале и Дарклинге, что чуть не забыла о нем.

– Я не позволю мучить девушку на моем корабле.

Дарклинг обратил взор своих жестоких глаз на корсара.

– Ты работаешь на меня, Штурмхонд. Делай свою работу, или награда за нее станет последней из твоих забот.

По кораблю пробежал тревожный ропот. Команда Штурмхонда обступала гришей, и их лица выражали отнюдь не дружелюбие. Женя прижала ладонь ко рту, но ничего не сказала.

– Дай следопыту время, – тихо произнес Штурмхонд. – Неделю. Хотя бы пару дней.

Дарклинг схватил меня за предплечье, задирая рукав, чтобы оголить бледную кожу.

– Мне начать с руки? – он опустил рукав и провел костяшками пальцев по моей щеке. – Или с лица? – Затем кивнул Ивану. – Держи ее.

Иван взял меня за шею. Дарклинг поднял нож. Уголком глаза я заметила блеск металла. Попыталась отодвинуться, но Иван крепко меня держал. Лезвие коснулось моей щеки. Я испуганно втянула воздух.

– Стой! – крикнул Мал.

Дарклинг ждал.

– Я… я сделаю это.

– Мал, нет! – храбро вскрикнула я, хоть и не чувствовала себя храброй.

Он сглотнул.

– Возьмите курс на юго-запад. Туда, откуда мы приплыли.

Я замерла. Он что-то заметил? Или просто пытался отвести от меня опасность?

Дарклинг склонил голову набок и окинул его изучающим взглядом.

– Я думаю, ты знаешь, что со мной не стоит играть в игры, следопыт.

Мал быстро кивнул.

– Я могу это сделать. Я найду его. Просто… дай мне время.

Дарклинг спрятал нож. Я медленно выдохнула и попыталась подавить дрожь.

– У тебя есть неделя, – сказал он, развернувшись и исчезая в люке. Затем крикнул Ивану: – Веди ее сюда.

– Мал… – начала я, когда Иван взял меня за запястье.

Тот поднял связанные руки и потянулся ко мне. Его пальцы на мгновение задели мои, но тут Иван потащил меня к люку.

Мои мысли путались, пока мы спускались в сырой трюм корабля. Я плелась за Иваном, то и дело спотыкаясь, и пыталась осознать все, что только что произошло. Дарклинг обещал не трогать Мала, пока от того есть толк. Я полагала, что он использует его, дабы держать меня в ежовых рукавицах, но теперь стало ясно, что дело не только в этом. Неужели Мал действительно думает, что сможет найти морской хлыст? Или просто тянет время? Я даже не знала, какой из этих вариантов более предпочтителен. Мысль о том, что меня подвергнут пыткам, не прельщала, но что, если мы найдем ледяного дракона? Что для нас будет значить второй усилитель?

Иван втолкнул меня в просторную каюту, напоминавшую капитанскую. Должно быть, Штурмхонду пришлось переехать к остальной команде: кровать была задвинута в угол. Вдоль вогнутой стены кормового отсека шли ряды окошек из толстого стекла. Сквозь них просачивался свет на стол, за которым сидел сам Дарклинг.

Иван поклонился и ретировался из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Ему не терпится убраться от тебя подальше, – сказала я, стоя у входа. – Иван боится того, кем ты стал. Как и все остальные.

– А ты боишься меня, Алина?

– Тебе бы этого хотелось, не так ли?

Дарклинг пожал плечами.

– Страх – могущественный союзник. И верный.

Он наблюдал за мной своим жестким, оценивающим взглядом, который всегда вызывал у меня ощущение, словно меня читают, как открытую книгу. Его пальцы водят по тексту, вбирая тайные знания, о которых я могу только догадываться. Я пыталась не ерзать, но мне натирали кандалы на запястьях.

– Я хотел бы освободить тебя, – тихо произнес он.

– Освободить, освежевать. Сколько вариантов! – Я все еще чувствовала лезвие ножа на щеке.

Он вздохнул.

– Это была угроза, Алина. И с ее помощью я добился того, что мне было необходимо.

– Значит, ты не собирался меня резать?

– Я такого не говорил, – произнес он ласково и непринужденно, как всегда. Таким голосом он грозился порезать человека, с той же интонацией заказывал ужин.

В тусклом свете я едва могла различить светлые линии его шрамов. Наверное, стоило помолчать, дать ему заговорить первым, но любопытство взяло надо мной верх.

– Как тебе удалось выжить?

Дарклинг провел рукой по острому подбородку.

– Судя по всему, волькр не интересует вкус моей плоти, – лениво протянул он. – Ты никогда не замечала, что они не питаются друг другом?

Меня передернуло. Они были его творениями, прямо как тот монстр, который пронзил зубами мое плечо. Кожа в том месте продолжала пульсировать.

– Подобное притягивает подобное.

– Стоит признать, что тот опыт мне не хотелось бы повторять. Милости волькр мне хватило сполна. Твоей тоже.

Я пересекла комнату, остановившись у стола.

– Тогда зачем давать мне второй усилитель? – спросила я с отчаянием в голосе, надеясь найти аргумент, который смог бы его образумить. – Если ты забыл, я пыталась тебя убить.

– И потерпела поражение.

– Да здравствует второй шанс! Зачем делать меня сильнее?

Он вновь пожал плечами.

– Без усилителей Морозова Равка обречена. Тебе предназначено собрать их, а мне – править. Иначе быть не может.

– Как это удобно.

Он отклонился на спинку кресла и сложил руки на груди.

– Я бы не сказал, что вести с тобой дела удобно, Алина.

– Нельзя смешивать усилители. Об этом говорится во всех книгах…

– Не во всех.

Мне хотелось кричать от досады.

– Багра меня предупреждала! Она говорила, что ты самонадеянный наглец, ослепленный амбициями!

– Да что ты? – голос у него стал ледяным. – Какие еще преступные речи она нашептывала тебе на ушко?

– Что она любит тебя, – сердито ответила я. – И верит, что ты можешь искупить свою вину.

Тут он отвернулся, но не раньше, чем я увидела гримасу боли на его лице. Что он с ней сделал? И чего ему это стоило?

– Искупление, – пробормотал он. – Спасение. Покаяние. Причудливые идеи моей матери. Наверное, мне следовало уделять им больше внимания. – Дарклинг потянулся к ящику стола и достал тонкий красный том. Когда он поднял его к свету, на обложке блеснули золотые буквы: «История святых». – Знаешь, что это?

Я нахмурилась. В голове мелькнуло смутное воспоминание. Много месяцев назад, в Малом дворце, Апрат подарил мне книгу. Я бросила ее в ящик комода и тут же о ней забыла.

– Это детская книжка.

– Ты читала ее?

– Нет, – призналась я, внезапно пожалев об этом. Дарклинг внимательно смотрел на меня. Что могло быть такого важного в старом собрании религиозных картинок?

– Суеверия, – начал он, поглядывая на обложку. – Пропаганда для крестьян. По крайней мере, я так думал. Морозов был странным человеком. Немного похожим на тебя – его тоже тянуло к обыкновенным и слабым.

– Мал не слабый.

– Талантливый, не спорю, но не гриш. Ему никогда не стать равным тебе.

– Мы равны и даже больше, – рявкнула я.

Дарклинг покачал головой. Не изучи я его хорошенько, я могла бы принять выражение на его лице за жалость.

– Ты думаешь, что обрела семью. Что нашла свое будущее. Но твоя сила будет расти, а он будет стариться и слабеть. Он проживет короткую жизнь отказника, а ты будешь смотреть, как он умирает.

– Заткнись!

Дарклинг улыбнулся.

– Давай, топни ножкой, борись со своим естеством. Тем временем твоя страна страдает.

– Из-за тебя!

– Из-за того, что я доверился девчонке, которая испытывает отвращение к собственному дару! – Он встал и обошел стол. Несмотря на мой гнев, я сделала шаг назад, врезавшись в кресло.

– Я знаю, что ты чувствуешь, когда ты со следопытом.

– Сомневаюсь.

Он лишь отмахнулся.

– Нет, я не про вашу абсурдную привязанность, которую ты еще перерастешь. Я вижу истинный ответ в твоем сердце. Одиночество. Растущее понимание того, что ты – другая, – он наклонился. – Боль от этого.

Я попыталась скрыть свое смятение.

– Не понимаю, о чем ты, – сказала я, но даже мне эти слова показались фальшивыми.

– Она никогда не исчезнет, Алина. Будет только хуже, за какими бы шарфами ты ни пряталась, какую бы ложь ни произносила, как бы далеко или быстро ни бежала.

Я попыталась отвернуться, но Дарклинг взял меня за подбородок и заставил посмотреть на себя. Он стоял так близко, что я чувствовала его дыхание.