Подводные лодки типа «К» - Дон Эверит

Лодка кормой коснулась дна на глубине около 50 футов и мягко легла с небольшим креном на левый борт, сохранив дифферент 4 градуса на корму. Оставшиеся в живых люди с изумлением смотрели друг на друга. Они продолжали верить, что сжатый воздух, поданный в балластные цистерны, вот-вот поднимет лодку на поверхность. «Остановить оба мотора», — скомандовал Герберт; В это время три тугие струйки воды ударили из переговорных труб, ведущих в кормовые отсеки. Вода облила стоящих рядом людей и забрызгала левый распредщит. Клапана на трубах были расположены за радиорубкой. До каких-то вентилей можно было дотянуться без проблем, а какие-то были практически недоступны. Прежде чем кто-либо успел заглушить трубы, на распредщите начали лопаться предохранители. Электрические кабели стали трещать и дымиться, потом они начали вспыхивать. Часть электрических цепей была замкнута. Люди пытались потушить огонь голыми руками, одеждой. Удары электрического тока отбрасывали их назад. Кто-то сорвал линейку со штурманского стола и разломал ее на куски, чтобы набросить мокрые тряпки на горящий распредщит. Огонь пожирал драгоценный кислород, одновременно наполняя отсек густым вонючим белым дымом. Кашляя, наполовину ослепшие, полуоглохшие от повышения давления, моряки сражались с огнем, не обращая внимания на порезы и ожоги. Уильям Хэнкок, представитель Адмиралтейства, контролировавший электросистемы, разбил наручные часы и поранил ладонь, когда бил по распредщиту голыми руками.

Еще один матрос попытался заткнуть переговорные трубы руками. Наконец кто-то забил переговорные трубы обрывками коек, и течь в основном прекратилась.

Внезапно со стороны кормовой переборки раздался громкий стук. Герберт приказал осторожно открыть дверь в отсек траверзных торпедных аппаратов. В проеме появились обезумевшие от страха Стратерс и Хипуорт. «Все отсеки в корму от торпедного отсека затоплены», — заявил Стратерс. Герберт попытался по телефону дозвониться до Лейна. Трубка молчала.

Палуба в самом торпедном отсеке была в основном сухой, но вода лилась через многочисленные щели в переборке, сквозь которые были пропущены электрические кабели, телефонные провода, тяги управления, переговорные трубы, несмотря на уплотнительные манжеты. Как и все остальные переборки подводной лодки, та, что отделяла котельное отделение от торпедного отсека, была рассчитана на давление 15 фунтов на кв. дюйм. Теперь, когда лодка лежала на глубине около 55 футов, давление составляло около 25 фунтов на кв. дюйм. Как долго продержится переборка, Герберт даже не хотел думать. Вполне можно было предположить, что переборки в корму от котельного отделения рухнули, и все отсеки затоплены. В этом случае все находившиеся там люди утонули. Герберт приказал немедленно вынуть все уцелевшие предохранители электроцепей кормовой части лодки. В результате кормовые отсеки лишались освещения и энергии, но было ясно, что они уже там никому не требовались. Для тех, кто остался в живых в носовой части, сохранение электроэнергии и предотвращение новых пожаров было вопросом жизни и смерти.

Теперь появилось немного времени, чтобы оценить ситуацию. Вода из переговорных труб ушла в були, однако центральный пост и офицерские каюты были наполнены дымом от сгоревших кабелей. Хотя часть электрических цепей вышла из строя, сохранившейся энергии было достаточно для освещения отсеков, откачки воды и подачи воздуха в балластные цистерны. Часть аккумуляторных батарей, расположенные под палубным настилом центрального поста и офицерских кают была во время уик-энда полностью заряжена. Тем не менее, Герберт решил уменьшить освещение до минимума, чтобы сохранить энергию.

Запасы сжатого воздуха подходили к концу. Воздух хранился в металлических баллонах, имевших длину 4 фута. Во время утреннего погружения была израсходована примерно половина запаса, а сейчас много воздуха было потрачено во время попыток всплыть. К несчастью, кормовая группа баллонов контролировалась клапанами из машинного отделения. По этой же причине Герберт не мог сбросить кормовой 10-тонный киль, потому что управление механизмом сброса тоже находилось в машинном отделении.

В качестве первой меры Герберт приказал Зингеру отправить Е-50 сигнал бедствия с помощью примитивного устройства звукоподводной связи. Тем временем Стратерс, видя, что переговорные трубы забиты какими-то тряпками, сказал капитану, что знает точное расположение изолирующих клапанов. Двое матросов подняли его, чтобы он смог взобраться на крышу радиорубки, и он завернул вентили. Зингер сообщил, что звукоподводная связь не работает.

Герберт попросил Эдварда Скиннера, начальника электрического отдела Фэрфилда, и Хэнкока заняться исправлением важнейших электрических систем, особенно носовой циркулярной помпы, с помощью которой откачивалась вода из отсека траверзных торпедных аппаратов. Роберт Лейк, 18-летний представитель электротехнической компании Питерборо, сумел запустить компрессор системы воздуха высокого давления, поэтому часть воздуха, сохранившегося в отсеках, удалось закачать в баллоны. Перед Гербертом стояли две задачи. Во-первых, он должен был уменьшить давление воздуха, так как некоторые люди испытывали страшную боль в ушах, и сохранить часть свежего воздуха на будущее. Одновременно уменьшение давления воздуха усиливало напор воды на переборку, отделяющую попавших в ловушку людей от залива Гэрлох.

В этот момент он устроил перекличку.

Кроме Герберта, Зингера, Райдила, Стратерса, Лейка, Хипуорта, Скиннера и Хэнкока в носовых отсеках находились:

Фредерик У. Сирл, главный наблюдатель Адмиралтейства;

Роберт К. Кокс, отдел кораблестроения Адмиралтейства;

Дональд Ренфыо и Сидней Блэк, представители фирмы «Кельвин, Боттомли и Бейрд», штурманское оборудование;

Уильям Уоллес, директор эдинбургской компании «Браун бразерс», паровые котлы;

Джозеф Дункан, шкипер реки Клайд. В свои 60 лет он был самым старым из находившихся на борту. Он добился этого назначения, чтобы впервые в жизни нырнуть на подводной лодке;

Уильям МакЛин, начальник отдела подводных лодок Фэрфилда;

Фрэнк Баллен. Как и Стратерс, он был помощником инженера, руководившего постройкой К-13;

Джон Грин, десятник механического цеха Фэрфилда;

Генри Керр, его помощник;

профессор Перси Хиллхауз, главный конструктор Фэрфилда;

Эдвард Пауни, представитель ливерпульской фирмы «Чедберн», корабельные системы;

капитан 2 ранга Фрэнсис Гудхард, командир К-14;

старший унтер-офицер Оскар Мот и 26 рядовых матросов.

Всего 49 человек.

Не ответили на перекличке, кроме лейтенанта Лейна:

Фредерик Хоул, помощник Сирла;

Джон Стал и Уильям Смит, десятники двигательного цеха Фэрфилда;

Фрэнк Нит, помощник Скиннера;

Уильям Льюис, Уильям Страчан, Уильям Кирк, ведущие специалисты отдела двигателей Фэрфилда;

23 матроса. Всего 31 человек.

В течение первого часа после аварии Герберт постоянно вызывал по телефону машинное отделение. Это был жест отчаяния, так как он не хотел смириться с гибелью людей в кормовых отсеках. Надежда всегда умирает последней.

Попавшие в ловушку люди начали обсуждать свои шансы на спасение. Сначала они прикинули факторы, работающие в их пользу. Лодка погрузилась на мелком месте в момент наибольшего прилива. Во время отлива от поверхности их будут отделять всего 43 фута. Лоцман Дункан заверил их, что лодка лежит на чистом плотном песке, который значительно облегчает работу водолазов. И самое главное — всего в нескольких милях от места аварии находится крупный кораблестроительный центр с его практически неограниченными ресурсами.

Однако факторы, затрудняющие спасение, тоже были довольно весомыми. Они погрузились в 15.00, и пока на «Комете» и Е-50 не заметят что-то неладное, никто на поверхности не поднимет тревоги до 15.30. После 16.00 начнут быстро сгущаться сумерки, поэтому не следует ожидать появления спасателей ранее чем в 7.00 на следующий день, то есть после рассвета. Это означало, что людям придется ждать 16 часов, используя имеющийся запас воздуха. Переборки пока держатся надежно, а помпа откачивает воду.

Хиллхауз продемонстрировал характерную невозмутимость ученого. С помощью своей логарифмической линейки он хладнокровно рассчитал имеющийся у них запас воздуха. Они оказались запертыми в помещении длиной 124 фута, высотой 8 футов и шириной от 20 до 6 футов. Примерный объем помещения составлял 12000 куб. футов. Если разделить этот объем на 48 человек, то выяснится, что на каждого приходится по 250 куб. футов воздуха. Примерно 20 процентов этого объема приходится на кислород. Однако человек не может жить, если процент кислорода опустится ниже 16. Другими словами, человек может израсходовать не более 4 процентов имеющегося воздуха. Поэтому каждого из них отделяли от смерти только 4 процента от этих 250 куб. футов. 10 куб. футов кислорода между человеком и гробом. Между прочим, как раз объем гроба.