Усатый-полосатый, бедный и богатый (СИ) - Милок Анна

Подгоняемый временем я постучал в окно. А не услышав никакого отклика, стал стучать еще громче, пока утроба магазина не зашуршала и не заматерилась женским сипом.

— Задолбали шастать. Чо нада? — показалась в окне женщина неизвестного возраста и наружности.

— Шоколада, — и смех и грех, но продавщица шутку не оценила. Не мне её судить, я спросонья тоже не самая социальная личность.

— Какого?

Я думал, она сейчас продолжит в духе “какого рожна ты тут забыл”, но заспанная продавщица молчала и сверлила меня взглядом.

— Ritter Sport.

— Нет такого, — не сводя с меня глаз ответила женщина.

— Да любой дайте! И пачку Сенатора, — я уже терял терпение.

— Нет Сенатора, — плитка Алёнки звонко ударилась о импровизированную столешницу, продавщица тоже теряла терпение.

— А что есть? — о, Боже, как низко я пал.

— Ну, — мадам оценивающе прошлась по мне взглядом. — Есть Парламент.

— Годится, — буркнул я. — На безрыбье и рак рыба.

Продавщица громко фыркнула и полезла куда-то под прилавок

— Понаехали, корчат тут из себя, — прилетело мне от неё уже в спину.

Плевать, добраться поскорее до парка и забыть всё как страшный сон. Но прежде чем забыть всё и самому забыться, нужно найти Надю и отдать деньги, иначе я за себя не ручаюсь… Потрачу, как пить дать.

Надя

— Ну, наконец-то, копуша, я уже извелась вся, — едва перешагнула порог нашей подсобки, как на меня налетел вихрь Мария.

— Привет, — сил моих хватило только на это.

Я устало присела на стул у стены, вытянув ноги. Всего-то стянула кроссовок, а ощущение, будто угодила ступнёй в раскалённую лаву. Всё чёртова экономия… Шла пешком. Ноги гудят. Настроение пакостное. Только семь утра, а я уже устала. Вот только меня никто и спрашивать не станет, как я себя чувствую. Намотала сопли на кулак и в бой. Только отдохну хоть немного. Ах, Маша… Ну, чего ей надо от меня?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Птичка на хвосте принесла мне интересные новости. Что кое-кто, не будем тыкать пальцем, — при этом Маша, естественно, ткнула меня указательным пальцем в плечо, — катался вчера на охеренной тачке!!!

— Аа, — протянула я, будто вспоминая. — Ну да, можно сказать, каталась.

— Можно сказать, — передразнила меня Машка, игриво накручивая локон на палец. — Ну и как он?

Она вся подобралась, как пантера перед прыжком, и выжидательно уставилась на меня. А я, ну точно из-за усталости, никак не могла понять, о ком или о чём идет речь.

— Автомобиль? Ну, чёрненький. Красивый. Колымага одним словом.

— Ой, дурья твоя башка, — Мария плюхнулась на соседний стул и обняла меня одной рукой. — Что я по-твоему на тачки не насмотрелась что ли? Журавлёв как? Было что?

— Да никак, подвез до остановки и всё.

— А почему до остановки? — недоумевая, спросила она.

— Я попросила, — с неменьшим удивлением ответила я.

— Ууу, — картинно сложив губы трубочкой, мне вынесли вердикт. Судя по выражению лица Марии, вердикт неутешительный. — Большая рыба сама плывёт ей в сети, а она…

— Не нужен мне твой Журавлёв. Надо, сама лови свою рыбу.

— Ага-ага, — развеселилась ещё больше рыбачка. — Лучше Синицын во френдзоне, чем Журавлёв на бентли.

— Нет у нас френдзоны, — от такого сравнения губы сами расползлись в улыбке.

— Значит, ты не сильно расстроишься, если я… — говоря это Маша ну натурально строила гримасы и делала театральные паузы, вероятно, чтобы мне понятнее стало, что именно она…

— Марья, у тебя сурикаты не кормлены. Займись делом.

— Пфф, сурикаты. Да пусть бы их всех крокодил сожрал. А о Марьюшке кто позаботится, кто Марьюшку покормит? А?

Ответить мне не дал стук в дверь.

— Не входите, я голенькая, — завопила Мария, будучи, кстати, совершенно одетой.

Стук прекратился, а ранний посетитель послушно замер у порога. Явно, новенький или кто чужой. Потому что все наши “старички” уже давно не ведутся на такие Машкины проделки.

— Кто тут к нам, девочкам, пожаловал? — все так же кокетливо обратилась Маша к двери и совершенно не прогадала с интонацией. Чуйка у нее что ли?

На пороге оказался Журавлёв собственной персоной и по лицу Марии было видно, что она уже на седьмом небе от счастья.

— Привет, — первым поздоровался стажёр и чуть не превратил её тем самым в лужицу. — Надя, можно с тобой поговорить?

Маша обиженно надула пухлые алые губки, но это ей ничуть не мешало выйти из нашей раздевалки так, чтобы потереться о Журавлёва всеми своими выдающимися прелестями. Обернувшись за его спиной, она жестами показала как обожглась о нашего миллионера и закидывает удочку.

— Да, что ты хотел? — я кивнула, представляя себе только самое худшее. Другого пока ждать от него не приходилось.

— Прости за вчерашнее поведение. Если сможешь, — тут же поспешно добавил стажёр. — И мне очень стыдно за ресторан. Вот, держи, я хочу вернуть тебе деньги. И это тоже тебе. Не держи, пожалуйста, зла. Давай начнём наше знакомство с чистого листа?

Дима протянул мне деньги и шоколадку, его голос казался искренним. И хоть он никак не вязался с его образом, да и вдобавок с первым впечатлением, я была очень приятно удивлена.

— Идёт, — согласилась я и протянула ему руку. — Я — Надя.

— А я Дмитрий.

Мы пожали руки в знак примирения и… застыли друг напротив друга, не зная, что дальше делать.

— Мне надо переодеться, — намекнула я Диме, когда наша неловкая пауза слишком уж затянулась.

— Да-да, конечно, я буду ждать. Ну то есть будут ждать наставлений.

Я закрыла за Журавлёвым дверь и подошла к своему шкафчику. Шоколадку я оставила на общем столе, пусть остальные девчонки полакомятся сладеньким с чайком. У меня аллергия на шоколад. Но всё равно приятно…

Дима

Я ещё какое-то время стоял неподвижно и рассматривал дверь перед собой со старой потрескавшейся на солнце краской. “Прости”. “Не держи зла”. “Давай начнём с чистого листа”. Тьфу, ересь!

— Наденька, а давайте начнём с чистой простыни? — улыбнулся я пачке Парламента.

Вот только улыбка быстро пропала с моего лица. Курить-то нельзя, Наденька запрещает. Вот же! Может успею?

— Чего грустим? — будто из ниоткуда передо мной возникла та самая, кислотная…

— Жалко вот людей, оставшихся без работы, — пачку сигарет спрятал глубоко в карман, чтобы не поддаваться никотиновому искушению.

— Каких людей? — напряглась девица.

— Тех, чьё место я занимаю.

Кислотная тут же расхохоталась.

— А ты забавный. Я Мария. Можно просто Маша, — она кокетливо представилась.

— А я Дмитрий. Можно просто Дима, — не остался в долгу, но шестое чувство подсказывало мне, что в представлении я не нуждался.

— Приятно познакомиться, — Маша приветливо растянула свои пухлые губки в улыбке, а я успел пожалеть о своём вчерашнем всплеске. Обхаживал бы сейчас Марию и горя не знал. — Как насчет экскурсии?

Я и не думал соглашаться и уже подбирал слова помягче для отказа, как мне неожиданно на выручку пришла Степанова. Дверь служебного помещения распахнулась и явила нашему взору образцового сотрудника зоопарка.

— Готов? — едва взглянув в мою сторону, спросила Надя, поправляя на голове фирменную бейсболку.

— Как пионер, — поддакнул я. — А эти доспехи обязательно надевать?

Я указал на футболку оттенка цветущей болотной жижи. Я свою надевать пока не спешил.

— Обязательно, — ответила мелкая то, что я и хотел от неё услышать.

Плевать мне на её шмотье, и этот разговор я завёл с единственной целью — растопить её маленькое холодное сердечко. Погоревал для проформы, вздохнул и потянулся к пуговицам на моей футболке-поло. Пуговица, взгляд в глаза, акцент на пальцах — всё как по учебнику прожжённых жиголо. Интересно, а такие существуют? Учебники то есть.