В день, когда расцветут хризантемы. Повесть и рассказы - Елена Арзамасцева

Семья брата, приглашенная на новоселье, интерьер одобрила.

– Это вам в подарок, – сказал Сергей и прибил на одной из стен полочку для книг, а на другой – для посуды.

– В тесноте, да не в обиде, – добавила невестка осмотревшись. – По крайней мере, для жизни все есть! А посуду постепенно подкупите!

Анна сжалась: «Змея!» Она перестала любить Татьяну, свою бывшую подругу, после того как та вышла замуж за ее брата. Уж очень она резко изменилась! «Она что, думает, что я здесь навечно и никогда не вернусь в Москву?»

Но вслух ничего говорить не стала.

В этом году в центральной образцово-показательной школе города ввели новшество и набрали один экспериментальный класс из детей шестилетнего возраста. Маленького Сашку, которому еще не исполнилось шесть лет, приняли в школу с условием – Анна будет работать воспитателем в классе, занимая свободное время детей после уроков и до прихода родителей. Предложение ей было сделано только потому, что директриса школы была чем-то обязана жене ее брата.

Анна, подумав, согласилась.

Ее дети росли умненькими и развитыми, какими обычно бывают дети в благополучных, счастливых семьях. Сашка к шести годам знал все буквы и уже читал по слогам. Она решила, что в школе, да еще с облегченной программой, учиться ему будет несложно. Сама же Анна, ожидая известий от мужа и пребывая в полном неведении по поводу дальнейшей своей судьбы, решила, что работа, пусть и временная, как-то отвлечет ее от невеселых дум.

Действительно, окунувшись с головой в школьные дела, они втроем как-то быстро и незаметно пережили сентябрь. Звонившему вечерами уже в общежитие Виталику Анна с гордостью сообщала об успехах детей и о своей работе. Она чувствовала, что муж переживает за них, и каждую неделю получала от него с поездом посылки – продукты и деньги. Ближе к октябрю, к недоумению Анны, он передал теплые вещи.

– Зачем? – спросила она вечером по телефону Виталия, прекрасно понимая, что с получением осенне-зимней одежды все дальше и дальше отодвигается ее надежда на скорое возвращение в Москву.

– На всякий случай, – коротко ответил он.

В конце сентября в столице стало неспокойно. Газеты писали о роспуске Съезда народных депутатов России и Верховного Совета, о противостоянии депутатов во главе с генералом Рудским и коалиции Бориса Ельцина.

Анна, которая после второго замужества, по молчаливому согласию в семье, газет не читала и о политической ситуации в стране имела представление только со слов окружавших ее людей, вдруг стала понимать, почему ее сюда, в этот скучный, серый городишко, где даже трава на газонах не может расти без въевшейся пыли, отослал Виталик. И чем ее муж занимался в последнее время.

– Господи, – похолодело у нее внутри. – Наверняка будет заваруха, и он влезет в самую гущу.

Уж лучше бы он изменял ей с любовницей, как иногда думалось Анне, неожиданно проснувшейся среди ночи.

Она взяла больничный и часами не отходила от телевизора.

Второго октября 1993 года в Москве прошли многолюдные демонстрации, организованные оппозицией. На следующий день сторонники Верховного Совета захватили здание муниципалитета и гостиницы «Мир», а затем начали штурмовать Останкинский телецентр. Телевидение и радио постоянно вещали о чрезвычайном положении, объявленном в столице, о вводе войск, о толпах добровольцев, кинувшихся на помощь президенту.

Виталий перестал звонить, и на Анну надвинулось нехорошее предчувствие – липкое и обволакивающее. Когда по ящику показывали, как сторонники Бориса Ельцина, бросив работу, полезли на баррикады, она еще держалась, но, когда верные ему войска стали расстреливать Белый дом, Анна заплакала.

И вдруг у нее словно что-то оборвалось внутри и окаменело. Что-то ужасное, страшное нависло над ней – судороги пробежали по телу, скрючили его, и она ничком упала на раскладушку. В этой позе Анна пролежала больше суток, не вставая и не реагируя на слова детей, пока Коля, ее старший сын, не привел домой брата.

– Анна, соберись! – Сергей поднял ее с постели и затряс. – Тебе надо быть сильной! Звонили из Москвы, наверное от Виталия. Здание правительства занято войсками, и многих арестовывают. Ты должна туда срочно поехать. Срочно! Слышишь, Анна?!

Слова брата долго не могли достичь цели. Они жили как бы сами по себе – стайками срывались с его губ и, обогнув по кругу пустоту, образовавшуюся вокруг Анны, улетали в космос. Наконец до сознания Анны начало доходить, что, возможно, Виталий жив, здоров, но нуждается в ее помощи.

Она очнулась и начала действовать – быстро собралась, покидав в дорожную сумку первые попавшиеся вещи, вытряхнула из шкатулки последние деньги и, оставив сыновей на попечение Сергея и Татьяны, поехала в Москву. На прощание брат дал ей номер телефона, который ему сообщили звонившие люди.

До Москвы Анна добиралась на легковушке какого-то предпринимателя – знакомого Сергея, обязанного ему возвращением некогда отобранных гаишниками прав.

Предприниматель ехал в Рязань, но ради Сергея согласился довезти Анну до Москвы. По причине постоянной проверки документов на дорогах военными и милицейскими патрулями в Москву они так и не попали. Какими-то только ему одному ведомыми путями они добрались до Раменского, где коммерсант высадил Анну и поспешил быстро уехать, нутром почуяв, что пассажирка для него небезопасна.

Анна, разыскав городской почтамт, позвонила по номеру, указанному на клочке бумаги. Трубку снял мужчина.

– Я Анна Иванова, – представилась она. – Вы мне звони…

Мужской голос резко перебил ее:

– Где вы находитесь?

– В Раменском.

– Идите на вокзал. Ждите меня у главного входа со стороны перрона, там, где останавливаются электрички.

– Кто вы? – спросила Анна.

– Вы меня узнаете, – услышала она в ответ.

8

Анна долго стояла у входа в вокзал, напряженно всматриваясь в лица проходящих мимо мужчин.

В связи с событиями в Москве электропоезда ходили плохо, и народу на перроне было мало. Какие-то подвыпившие мужичонки, заинтригованные ее долгим пытливым взглядом, остановились около и стали предлагать прогуляться с ними до пивнушки. Анна отвернулась.

Вдруг к ней подбежал маленький мальчик примерно того же возраста, что и ее Сашка и, дернув за рукав куртки, затараторил:

– Тетя Аня, пойдемте! Папа ждет внизу!

Пройдя по перрону, они спустились по ступенькам на пешеходную часть улицы и подошли к автобусной остановке, встав в хвост ожидающих транспорт людей. Все это время Анна крепко держала ребенка за руку. Какой-то человек, остановившийся рядом, чиркнув спичкой, закурил. Мальчик, вырвавшись от Анны, взял его за руку.

Приглядевшись, Анна узнала мужчину – это был Саша, друг Виталия, с которым она когда-то давно познакомилась в санатории и в честь которого был назван их маленький сын.

– Виталик, спокойно! – одернул Александр мальчика, запрыгавшего на одном месте, и Анна поняла, что не ошиблась, хотя при слове «Виталик», что-то нехорошо кольнуло у нее внутри. Ей рассказывал муж, что его лучший друг тоже назвал своего ребенка в его честь.

– Аня, слушайте меня внимательно, – тихо произнес Саша. – Сейчас вы медленно пойдете по тротуару в правую сторону. На ближайшем перекрестке перейдете дорогу. Там будет стоять белая двадцать первая «Волга». Машина старой модели. Запомнили?

Анна молча кивнула.

– Сядете в нее и поедете с водителем. Я скоро вас найду.

Последние слова были сказаны им уже скороговоркой. После чего Саша с сыном заскочили в подошедший автобус. Двери автобуса закрылись, и он поехал, набирая скорость.

Анна в растерянности продолжала стоять на остановке.

Господи, да что же такое происходит? Почему ей толком никто ничего не может объяснить, и к чему, вообще, эти шпионские страсти? И где, наконец, Виталик?

Она повернулась и медленно пошла вперед по правой стороне тротуара мимо торгового центра, машинально отслеживая на другой стороне улицы старую «Волгу» белого цвета. Когда-то давно у ее отца была такая же. Они с матерью ее честно заработали на строительстве электростанции в Египте.

Наткнувшись глазами на машину, Анна быстро перешла дорогу.

Рывком открыв допотопную дверцу, она уселась на заднее сиденье. За рулем находился лысый дедок в очках, показавшийся ей до того стареньким, что Анна даже удивилась – почему гаишники у таких не отбирают права в целях предупреждения аварийных ситуаций на дорогах.

– Вы плохо воспитаны, девушка! Когда впервые садитесь в машину, нужно поздороваться с водителем, – проскрипел старичок.

Анна нехотя буркнула запоздалое «Здрасте». Она узнала старика. Это был не кто иной, как Петр Петрович Воронков, ее давний знакомый. Очень давний.

Встреча с Воронковым Анну не обрадовала – из глубин ее сознания вновь стало подниматься нехорошее предчувствие.