Паутина противостояния - Вадим Панов

— А ты все отдавать не хочешь… — протянул Ваня.

— Жалко, мля, я ведь ради этого богатства шесть боевых големов! Вот этими руками… — Копыто недоуменно поглядел на сжавшиеся кулаки, после чего героически закончил: — Вот этими руками порвал семь боевых големов, мля. Такой подвиг псу под хвост, в натуре.

— Обидно, — согласился Сиракуза, сделал маленький глоток виски — он до сих пор тянул стакан, наполненный час назад, в самом начале разговора, — и поинтересовался: — Какие планы на жизнь?

— Нажрусь, — односложно отозвался Копыто.

— Это не планы, — поправил дикаря Ваня. — Это список дел «на сегодня». Дальше что?

— Дальше меня кто-нибудь убьет.

— То есть все плохо?

— Скоро ваще никак не будет, ни плохо, ни хорошо.

Сиракуза выдал подходящую печальную гримасу, даже пробормотал что-то вроде: «Ну, ну… крепись», однако внимательный собеседник, то есть не Красная Шапка, обязательно бы понял, что парень крепко задумался.

Копыто же, в свою очередь, отвлекся на ближайший монитор, на котором демонстрировался очередной этап ралли.

— Так и знал, мля, что этот, с цифрами на боку, выиграет! Надо было поставить пару тысяч…

Упоминание о деньгах выдернуло Сиракузу из задумчивости так же быстро, как мышка — репку. Он подлил уйбую виски и негромко спросил:

— Получается, Копыто, у тебя сейчас половина того, что вы с приятелями добыли, так?

О количестве добра уйбуй не распространялся, однако Ваня понял, что речь идет о весьма и весьма приличной сумме.

— А тебе что? — грубовато ответил дикарь и машинально потрогал себя за пузо, где в обычное время болтался ятаган. Рукоять не обнаружилась, и уйбуй насторожился еще больше.

— Я спрашиваю…

— Иди в телевизор и там спрашивай.

— То есть помощь тебе не нужна?

— Я сам свои бабки потрачу, — пообещал Копыто. — Если успею.

— Бабок у тебя нет, — уточнил Сиракуза. — Только золото.

— И камни.

— А чтобы выжить, нужны деньги.

— Почему? — осведомился недогадливый дикарь.

— Потому что с деньгами ты — вжик! — и смотался, куда хочешь. А вот с золотом — вряд ли. Золото товар надежный, но чересчур недвижимый.

— Куда я хочу? — поинтересовался сбитый с толку уйбуй.

— Туда, где не повесят.

Мысль показалась дикарю любопытной, тем более что некоторое время назад он уже думал в этом направлении. Однако бегство в Крыжополь не казалось перспективным выходом, другие же маршруты уйбуй изучить не успел.

— А это где?

— Существуют такие места, — многообещающе ответил Сиракуза. — Но ехать туда нужно с деньгами…

— У меня есть золото и камни, — с готовностью поведал дикарь. И с уважением посмотрел на мощный коммуникатор, лежавший на столе перед челом. — Рисуй дорогу!

Ваня вздохнул, на мгновение на его лице отразились сомнения в задуманном. Однако уже в следующий миг он твердо продолжил:

— Копыто, я могу тебе помочь…

— Чисто по дружбе?

— Чисто за деньги.

Уйбуй насупился:

— Скока хочешь?

— Зарплата плюс проценты.

— За что?

— За работу.

— А что ты будешь делать?

— Давать дельные советы.

— А как я узнаю, мля, дельные они или поддельные?

— По результату.

— По чему?

Очередной глубокий вздох Сиракуза сумел подавить в зародыше. Общение с дикарем требовало куда больше усилий, чем представлялось, однако терпением Спящий Ваню не обделил.

— Слушай, Копыто, у тебя сейчас золото и камни, так?

— Так, — подтвердил уйбуй. — А еще Кувалда, сука, который меня повесить хочет…

— Не важно, — оборвал дикаря Сиракуза. — Если я помогу тебе продать золото и камни за правильные деньги, ты поверишь, что я — хороший советник?

— Я тебе золото не отдам, — отрезал уйбуй. — Я не дурак.

— Не нужно, — махнул рукой Сиракуза. — Я расскажу, как его продать, а заниматься этим будешь ты.

— А ты?

— А я, если у тебя все получится, стану твоим советником.

— За деньги? — уточнил Копыто.

— Верно.

Уйбуй поразмыслил, после чего кивнул:

— Говори.

— Ты не забудешь об обещании?

— О каком?

— Назначить меня своим советником.

— А-а… — Копыто потер уши, но поняв, что массаж память не укрепит, спросил: — Ручка есть?

— Э-э… — Сиракуза порылся в барсетке и протянул дикарю авторучку: — Есть.

Уйбуй важно снял бандану, расправил ее на столе и старательно изобразил на внутренней стороне надпись: «Сиакуса».

— Теперь не забуду. — После чего вернул бандану на голову, а ручку положил в карман жилетки. — Говори.

— Гм… — Ваня почесал подбородок, но требовать собственность обратно не стал. — Ну, слушай…

— Теперь покурить дадите? — с надеждой осведомился Схинки.

— Считайте отсутствие сигарет формой пытки, — несколько рассеянно отозвался Сантьяга.

— В таком случае, считайте мой рассказ формой сплетни, — пробурчал Схинки. — Чего только не наплетешь по пьяни…

— В конце беседы мы обязательно проверим вашу искренность, — пообещал комиссар.

— Я должен бояться?

— Вы должны быть правдивы.

— Вы уже просили об этом.

— Я не просил, я рекомендовал.

Схинки задумчиво почесал левое бедро, потом правое, покосился на стакан с виски, однако брать его не стал. Кивнул на картины, украшавшие стены кабинета:

— Ваши художества?

— Нет.

— Я так и думал. — И язвительно добавил: — Они слишком хороши.

— Ну, если даже вы их оценили, то спорить бессмысленно, — не менее язвительно ответил Сантьяга. — Холсты на самом деле великолепны. Их писал гений.

— Чел?

— Как вы узнали? — с искренним интересом спросил комиссар. — Многие считают, что это работы Алира Кумара.

— В картинах гениальных шасов есть мудрость поколений, за них играет опыт тысяч и тысяч лет, — ответил Схинки. — А в работах челов чувствуется молодость расы. Их эмоции подобны волнам — завораживают, но не проникают слишком глубоко… — Схинки ткнул пальцем в одну из картин: — Что вы думаете, глядя на нее? Что вы думаете сейчас?

Цунами, сметающее с лица земли маленький прибрежный городок. Энергетика разрушения била с холста силой колоссальной волны, впивалась в самую душу, холодила.

— Пытаетесь провести параллели с реальностью? — со спокойной улыбкой спросил нав.

— Пытаюсь сказать, что работы челов не глубоки, мы ведь говорим об искусстве, так? — Схинки вновь почесал бедра. — Им кажется, будто смерть — самое страшное, что может ожидать живое существо, а вы, якобы мудрые обитатели Тайного Города, идете на поводу у молокососов. Разделяете их незрелые эмоции.

— Вы сами сказали, что шасы пишут глубже, — заметил Сантьяга.

— Но в их основе та же ошибка! — Схинки схватил стакан с виски. — Вы хотели услышать правду? Вы хотели услышать даже самые незначительные детали? Пусть так. Услышите. Вы когда-нибудь смотрели порнографические кинокартины? Нет? А еще рассказываете мне о правдивости. Так вот, я недавно посмотрел одну занятную ленту… Возможно, мне попался не лучший образец жанра, но я отмечу, что фантазия сценаристов меркнет на фоне того, что Лая Турчи считала обыденным приключением. А еще ее заводила безнаказанность, которую могла дать только магия…

— Ты представляешь, что будет, если нас поймают? — Грим, широкоплечий, светловолосый, схватил Лаю за руку и притянул к себе. — Скандал!

Тон был веселым, а вот движение — излишне резким, выдающим беспокойство. Однако девушка не обиделась. Игриво прильнула к другу, словно сама хотела, чтобы он ее дернул, положила руку на крепкое плечо, хитро заглянула в глаза:

— Я думала, это заводит.

— Я…

Через тонкую ткань платья пышет жаром разгоряченное тело. Губы чуть приоткрыты и чуть дрожат, в глазах — знакомые искорки. Когда женщина в таком состоянии, ей нельзя отказать. Невозможно.

— Да, — коротко ответил Грим.

— Будет здорово!

Невысокая, смуглая, с короткими черными волосами и черными глазами, она была очень гибкой, подвижной, как белка. Широкоплечий Грим выглядел рядом с нею увальнем.

— Ты еще более испорченна, чем я ожидал.

— Тебя это заводит?

— Думаешь только об этом?

Вместо ответа Лая встала на цыпочки и жестко впилась в губы друга. Поцелуй получился горячим.

— Я думаю об удовольствии. Об остром, очень остром удовольствии. — Она нежно укусила Грима в шею. — Об удовольствии сейчас.

— А последствия?

— Не будь занудой! Мы собираемся развлечься.