Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов - Рудольф Баландин

Владения Роллона, защищенные от нападения пиратов под сильной властью нового герцога, обрели новую жизнь. В разоренные или брошенные города и селения потянулись люди. Через несколько лет Нормандия стала одной из наиболее богатых и процветающих провинций Франции. Многие викинги, приняв крещение, составили единый народ с местными племенами.

…Возможно, пираты ускорили общественное развитие в Европе. Они приносили много бед, но и заставляли людей объединяться, создавать надежные инженерные сооружения. Так в животном мире хищники стимулируют эволюцию.

На родине викингов складывались мощные государственные системы, правители которых были заинтересованы в захвате новых земель и торговле, но не в бесчинствах разбойников. Викингам в христианской Европе с ее высокой духовной культурой трудно было сохранять верность прежним традициям. Разумней было поступать на военную службу наемниками или обращаться к торговым операциям.

…На севере Западной Европы в конце X века стали создаваться крупные королевства. Осенью 1016 года король Дании Кнуд I Великий создал могущественную морскую державу, распространив свое господство на Англию; затем он покорил Данию, а в 1028 году и Норвегию. Он поощрял торговлю и решительно пресекал морской разбой.

В те времена сделать это было нелегко. По свидетельству датского хроникера XII века Саксо, «Хелго, сын датского короля Халдана, ставший позднее сам королем Дании, был страстным пиратом». Это занятие стало, можно сказать, королевской забавой: «Халдан, король Дании, после трех лет правления добровольно передал власть своему брату Харальду и, будучи буйной натурой, стал заниматься пиратским промыслом. Коллес, король Норвегии, и Хорвендил, герцог ютландский, жившие в одно время, оба были знаменитыми пиратами».

Морской разбой привлек так много желающих, что на всех не хватало купеческих судов. Это сильно огорчало королей, которым выгодно было брать выкуп с богатых караванов. Они стали избавляться от конкурентов. Как сообщает все тот же Саксо, «Оло по прозвищу Быстрый, норвежский принц, стал по приказу своего отца пиратом, чтобы очистить море от других разбойников. Он достиг такого могущества на море, что превзошел в силе и уничтожил 70 знаменитых морских разбойников, среди которых были благородные принцы, самых знатных из них звали Бирвил, Гуирфил, Торвилл, Нефф, Орефф, Редиарт, Ранд и Эранд».

К сожалению, это все сведения, которые мне удалось узнать о норвежском принце-пирате Оло Быстром. Он был не только знаменитым морским разбойником-викингом, но, судя по всему, последним в этом ряду. Завершалась эпоха викингов. Можно сказать, торговля стала побеждать пиратство. Но, конечно же, уничтожить это явление было невозможно. Оно приобретало новые формы.

Вольные витальеры

Одним из первых знаменитых каперов был монах-расстрига Ойстас по кличке Бич Канала. Он промышлял преимущественно в проливе Ла-Манш.

Получив от английского короля Иоанна Безземельного охранную грамоту, он с 1205 по 1212 год успешно грабил торговые корабли других стран и поселения на французском побережье, исправно выплачивая в английскую казну десятую часть добычи. Он был «официальным пиратом», капером Тем, кого он грабил, от этого было не легче.

Сердце профессионального пирата горестно замирало, когда он видел проходящие мимо вместительные тяжелогруженые торговые суда под британским флагом Однажды он не смог побороть искушение и ограбил нескольких английских купцов. Разгневанный король приказал не выдавать ему новых каперских грамот.

Как профессиональный моряк-разбойник Ойстас не имел политических пристрастий. Он стал служить французам Его поставили командовать флотом, который совершал набеги на английское побережье. Как пишет X. Нойкирхен: «В 1217 году этот флот был разбит англичанами на широте Сэндвича, а сам командующий попал в плен и был обезглавлен на борту своего корабля».

С той поры английские пираты стали господствовать в проливе Ла-Манш (на картах Великобритании его именуют Английским Каналом) и отчасти на Северном море. Этому способствовала ситуация в стране.

В периоды смут и распрей резко ослабляется государственный контроль над преступностью, снижаются жизненный уровень, культура и нравственность. Появляется много обнищавших или обиженных людей. Там, где близко море и есть возможность сделаться пиратом, многие молодые, крепкие, смелые и обманутые судьбой парни зачастую не могут устоять перед таким искушением.

Вот и в Англии на закате Средневековья начались общественные бури. Борьба за власть осложнялась бунтами, гражданской войной 1263–1267 годов. Образовался Совет королевства — первый парламент. Но он лишь усложнил внутреннюю политику, не облегчив положения трудящихся. Они продолжали бунтовать (достаточно вспомнить восстание 1381 года, когда под руководством Тайлера, Болла и Строу был захвачен Лондон).

Количество разбойников — на суше и на море — увеличивалось. Они заметно ухудшали экономическое положение страны, препятствуя товарообмену с континентальными государствами, и прежде всего с ганзейскими городами.

Английские короли старались укреплять флот. Эдуарда II (1284–1327) называли даже «королем морей». Но после его правления последовала пора междоусобиц, завязалась Столетняя война с Францией. Тяжкое бремя налогов придавило народ Начался новый всплеск пиратства.

Несколько английских торговых городов объединились в лигу, подобную Ганзейской (их называли «купцы-авантюристы»). Она стала монополистом во внешней торговле (прежде всего — в экспорте сукна). Военная флотилия лиги охраняла свои суда от нападений пиратов… одновременно грабя иноземцев. Эта сторона их деятельности стала преобладающей после того, как король предоставил лиге право обыскивать каждый корабль, проходящий через Ла-Манш. Как тут не воспользоваться случаем и не захватить ценные грузы или не взять откупные.

Купцам в этих акваториях становилось все трудней. Тем более что появились солидные пиратские организации. Об одной из них следует сказать особо.

Города Ганзейского торгового союза на северо-западе Европы постепенно уподоблялись своеобразной «торговой державе» (нет ли тут сходства с пиратскими государствами?). Первый документ с названием «Германская Ганза» появился в 1358 году. К началу XV века союз объединял сотни городов, имел флот в тысячу кораблей общей грузоподъемностью 100 000 тонн. За один сезон перевозилось около 300 000 тонн товаров.

Ганза приобрела такое экономическое могущество, что могла не считаться с интересами отдельных стран. Главенствовал в ней вольный город Любек. Дания, в сущности, потеряла власть над своими ганзейскими городами. Король Вольдемар IV Аттердаг вынужден был захватывать некоторые населенные пункты собственной страны. В 1361 году он напал на остров Готланд и разграбил богатый ганзейский город Висбю.

Ганза объявила королю Дании войну — письменно, с 77 подписями представителей разных городов. Через три года «торговая держава» победила, что зафиксировал Штральзундский мирный договор, закрепив господство Ганзы на Балтике. В ответ на объединение купцов королева Маргарита Датская в конце XIV века сумела сплотить в союз Данию, Норвегию и Швецию.

Казалось бы, балтийские пираты попали в безвыходное положение. Объединились купцы, государства. И тогда пираты тоже создали мощную организацию витальеров (от немецкого Vitalienbruder — братство кормильцев). О происхождении этого слова есть две версии. По одной, они обещали поддерживать друг друга, а также отдавать часть награбленного неимущим. По другой, когда в 1389 году датчане блокировали с моря Стокгольм, на помощь шведам пришли пираты, сумевшие прорваться к осажденному городу и доставить жителям продукты.

Главной базой витальеров стал город Висбю на острове Готланд Сюда стекались разорившиеся крестьяне, ремесленники и дворяне, беглые преступники, авантюристы, купцы-неудачники, убийцы, лихие моряки и солдаты. Этот «интернационал» соединил представителей разных народов, преимущественно с берегов Балтики.

У них имелись хорошие плотники и оборудованная верфь. Появилась прекрасная возможность приводить в порядок свои корабли. А власти города проявляли немалую политическую изворотливость, чтобы угодить и Ганзе, и королям, и разбойникам.

У витальеров была строгая дисциплина. Приказ шкипера — закон; неповиновение могло караться смертной казнью. Были справедливые правила дележа награбленного. Это была своеобразная коммуна, основанная на добровольном сотрудничестве.

На Готланде скапливалось большое количество «реквизированных» товаров. Чтобы его реализовать, витальеры занимались торговлей (порой их отличие от купцов было только в пропорциях совмещения двух профессий).

Во время войн они присоединялись к какой-либо из сторон и грабили суда противника «по закону», имея каперские грамоты, разрешающие такой промысел во имя победы над врагом. Захваченные каперы считались военнопленными.