Ожидание счастья - Мэри Берчелл

Она закуталась в нее, и мех был таким ласковым и нежным, что согрел ее до самого сердца. На этом сон закончился, потому что Элисон была настолько счастлива, что мысли о приеме окончательно вылетели у нее из головы.

На следующий день у девушки не осталось никаких сомнений по поводу того, какую роль ей отвели в этом доме. Она позавтракала с близнецами, погуляла с ними и съела с детьми свой ленч. Теоретически день был в полном ее распоряжении, и она могла занять себя чем угодно.

Но сразу после ленча на пороге классной комнаты возникла тетя Лидия собственной персоной и проворковала:

— Элисон, душечка, не поможешь мне с корреспонденцией? Там столько всего накопилось, мне одной не справиться. А еще я была бы рада, если бы ты прошлась по магазинам и купила кое-что для меня. Думаю, тебе нечем заняться и ты не будешь против.

Элисон отнеслась к тетиному предложению с большим энтузиазмом. Конечно, Лидия не приложила ни малейших усилий к тому, чтобы племянница почувствовала себя как дома, конечно, она была жестокосердной женщиной, но, с другой стороны, именно дядя Теодор оплачивал ее учебу все эти три года, а он, как ни крути, приходился тете мужем. Иногда Элисон казалось, что им двигало не человеколюбие, а обыкновенное чувство долга, но это никоим образом не умаляло дядюшкиного благородства, и девушка была ужасно благодарна ему.

Кроме того, ей не хотелось встречаться с Джулианом, который наверняка появится у них дома, и поэтому она хотела скрыться с глаз долой. Элисон не испытывала ни малейшего желания видеться с ним, и ей казалось, что теперь уже никогда не захочет. Она не просто стеснялась, нет, она была рассержена, и обида жгла ей сердце.

Поэтому она тихо сидела в кабинете своей тетушки и писала ответы на приглашения, заполняла счета и сочиняла приложения к немногочисленным благотворительным чекам.

В четыре к ней заглянула Лидия и заметила:

— Закругляйся, дорогая, а то не успеешь вернуться к полднику. Доделаешь завтра.

Элисон была не настолько глупа, чтобы не понять, сколько таких «завтра» ждут ее впереди, но ей ничего не оставалось, как послушно подняться и отправиться по магазинам, вознося благодарность Богу за то, что есть возможность хоть на время вырваться из этого ада.

День выдался ветреный, но на улице было гораздо теплее, чем вчера, и неизвестно, почему Элисон неожиданно воспрянула духом. Даже вчерашнее происшествие уже не казалось ей столь мрачным.

Может, Джулиан и собирался что-то доказать Розали, но нет никаких сомнений в том, что он был добр к ней, Элисон. На это указывает сотня разных мелочей. Элисон сама удивилась тому, что мысли ее снова вернулись к этому человеку, и почувствовала себя виноватой. Но с другой стороны, это было вполне нормально: о ком ей еще думать — ведь он был единственным, кто проявил участие к ее персоне.

Кроме того, если Джулиан пожелает предложить ей свою дружбу, что ж, она не откажется. А почему бы и нет? В этом нет ничего такого.

Элисон предстояло как можно более аккуратно выполнить поручение тети Лидии и вернуться домой к пяти часам. Как же здорово было бродить по улицам в одиночку и самой делать покупки! И что бы там ни говорила тетя Лидия, Элисон наконец-то окончательно почувствовала, что больше не школьница. Она ходила среди прилавков, разговаривала с продавщицами, но мысли ее витали далеко. Девушка думала о том, как сложится ее будущее.

Что и говорить, дядя Теодор уже немало потратился на нее, оплачивая дорогостоящую школу, но, может, он будет не против сделать ей еще одно одолжение? Элисон хотелось получить хоть какую-нибудь профессию, пусть даже очень скромную, лишь бы стать независимой от тети Лидии и убраться подальше от Розали. Да и дядя только выиграет, если поддержит ее план: ему не надо будет всю жизнь содержать приживалку.

Элисон вернулась домой точно в срок: старинные немецкие часы как раз пробили пять. Теперь предстояло найти тетушку и доложить ей, что она нашла для нее шелк, который та просила.

Девушка заглянула в столовую, но там никого не было.

Может, тетя пила чай в библиотеке? Элисон немного поколебалась, а потом тихонечко приоткрыла дверь, чтобы иметь возможность незаметно закрыть ее снова, если там окажется кто-то еще.

Ни тети, ни чая она не увидела, зато Элисон неожиданно наткнулась на Джулиана и Розали. Эти двое были так заняты друг другом, что не замечали ничего вокруг.

Несколько секунд Элисон, словно завороженная, глядела на то, как Джулиан сжимает в своих объятиях ее кузину. Розали смеялась, а он смотрел на нее с сердитой нежностью. Никогда раньше Элисон не приходилось видеть подобного выражения лица.

— Зачем ты так поступаешь? — В голосе Джулиана чувствовались нетерпение и боль. — Ты же знаешь, что сводишь меня с ума.

Розали ничего не ответила, просто обняла жениха за шею, и через мгновение тот уже покрывал страстными поцелуями лицо невесты.

Элисон закрыла дверь и с такой скоростью взлетела вверх по ступеньками, словно за ней по пятам гналась стая чудищ. Она задыхалась, и ее всю трясло.

Девушка заперлась у себя в комнате. Это не ее дело, и она не имела никакого права подглядывать. «Лучше бы мне никогда этого не видеть, — повторяла она снова и снова. — Лучше бы не видеть».

Но в голове крутилась еще одна мысль, и Элисон никак не удавалось избавиться от нее: «Как она может смеяться, когда он так смотрит на нее? Как только она может издеваться над ним и наслаждаться этим?» И еще: «Я ненавижу ее!!!»

И чувство это было ничуть не похоже на взрывы негодования и злости, которые кузина вызывала в ней раньше. Нет, оно было намного глубже и сложнее, таким, что даже сама Элисон не могла толком разобраться, что это такое.

Девушка достала платок и вытерла испарину со лба.

— Лучше пойду погляжу, что делают близняшки, — произнесла она вслух, и только через несколько секунд до нее дошло, что она слышит свой собственный голос.

До самого ужина Элисон не решалась спуститься вниз, а за столом встретила только дядю с тетей. Однако ни один из них никакого внимания на появление племянницы не обратил.

— Элисон нужна нормальная одежда, — сказала Лидия так, словно девушки не было в комнате, и Теодор ответил:

— Конечно. Купи ей все, что надо.

Элисон почувствовала себя бедной сироткой и пробормотала «спасибо». На этом вопрос был закрыт.

Оказалось, что на следующий день дядя Теодор собирался отправиться за границу, и это известие расстроило Элисон. Она знала, что дядя был человеком справедливым и имел свое веское слово в решении домашних проблем, так что только он мог заступиться за нее, если что. Но насколько она поняла, глава семейства слишком редко бывает дома, чтобы рассчитывать на какую-то реальную поддержку с его стороны.