Если сердце верит - Барбара Делински

Лифт закрылся.

Слишком спешившая Лили все же ощутила мимолетное удовлетворение от этого разговора. Пробежав по холлу, она вошла в квартиру. Это скромное жилье на одного человека она сняла у хозяина, обожавшего зеленый цвет (тут их вкусы совпадали) и имевшего доброе сердце, благодаря чему Лили, собственно, и удалось здесь обосноваться. Почетное место в маленькой гостиной занимало фортепиано. Набитый книгами шкаф возвышался у противоположной стены. Стояли здесь еще диван, повернутый спинкой к окнам, смотревшим во дворик, и мягкий стул, обитый тканью с цветочным рисунком зеленого, бежевого и белого цветов. Сбоку от стула, уже скорее в прихожей, чем в гостиной, располагался стеклянный журнальный столик с телефоном, настольной лампой и проигрывателем для компакт-дисков. Лили дотронулась до кнопки, и тут же послышалась плавная мелодия Шопена. Стена отделяла от гостиной кухню, а спальня, где хватило бы места и для большой кровати на двоих, после ремонта была оснащена современной мраморной ванной комнатой с душевой кабинкой.

Именно туда и направилась Лили, стаскивая с себя мокрую одежду. Она встала под горячие струи и с наслаждением взялась за мыло и шампунь. Однако она не успела вполне насладиться теплом — часы неумолимо шли вперед. За рекордное время Лили накрасилась, высушила свои недлинные, до подбородка, волосы и с помощью фена уложила их. Потом съела наспех приготовленный бутерброд с арахисовым маслом и джемом, надела платье сливового цвета, оттеняющее ее светлую кожу и темные волосы, черные туфли на высоких каблуках и серебряные клипсы, блестящие и переливающиеся. Схватив на бегу сумочку и зонт, Лили выбежала из дома.

Конечно, когда она вышла в подъезд, Тони Кона, как назло, не оказалось поблизости. Что ж, по крайней мере, хотя бы дождь прекратился.

Эссекский клуб располагался в большом здании из коричневого камня на противоположной стороне Коммонуэлс-авеню, в трех кварталах от дома Лили. Этот прекрасно декорированный частный клуб с рестораном имел опытного руководителя. Поняв, что у нее осталось еще немного времени в запасе, и, успокоившись, Лили заглянула в офис. Владелец клуба, Дэниел Карри, в этот момент разговаривал по телефону с клиентом, просившим его зарезервировать место.

Сорокапятилетний Дэниел, мужчина с квадратными плечами и неизменно румяными щеками, заметив Лили, кивнул, потом сделал пометку в журнале и завершил телефонный разговор. Сложив свои вещи в шкафчик, Лили взглянула на журнал Дэниела:

— Как, неплохо?

— Для понедельника просто отлично. Осталось совсем немного свободный столиков, но через час все будут заняты. Сегодня хорошая публика. Много старых друзей. — Он назвал несколько фамилий — пары, с которыми Лили познакомилась за три года работы в клубе.

— Есть особые заказы? — спросила она.

— Да. Тридцатилетие брака Тома и Дотти Фриш. Они придут к восьми. Шестой столик. Том заказал дюжину алых роз и просил тебя сыграть что-нибудь торжественное, когда откупорят шампанское.

Лили любила такие поздравления.

— Конечно, сыграю. Что-то еще?

Хозяин покачал головой. Лили поднялась по витой лестнице в ресторанный зал, оформленный в фирменном клубном стиле: темное дерево и масляные лампы девятнадцатого века. Скатерти, портьеры, фарфор и ковры — все было выдержано в приглушенной зелено-бордовой гамме и выглядело богато, как в Старом Свете. Здесь Лили ощущала себя частью чего-то, имеющего славную историю.

Она поздоровалась с метрдотелем и пошла к своему месту по мягкому ковру, улыбаясь постоянным посетителям. Здесь ее ждал кабинетный рояль «Стейнвей», прекрасно отполированный и отлично настроенный. Когда-то Лили чувствовала себя преступницей, получая деньги за игру на этом инструменте, однако не признавалась в этом боссу. Ведь того, что она зарабатывала в Винчестерской школе, преподавая музыку, а также работая с хоровыми коллективами и давая частные уроки игры на фортепиано, после уплаты налогов едва хватало на оплату жилья и пропитание.

Если бы не работа в клубе да частные вечеринки, Лили была бы обречена на нищету. Кроме того, именно эта работа привела ее в Бостон. Эссекский клуб был куда лучше, чем тот, в котором она работала в Олбани.

Усевшись поудобнее на скамеечке, Лили разогрела пальцы тихим арпеджио. Холодные, гладкие клавиши… Как и чашка Утреннего кофе, эти первые прикосновения всегда доставляли ей особое наслаждение.

Она посмотрела на клавиши, и волосы упали ей на лоб. Откинув их и подняв голову, Лили начала наигрывать самые нежные из вещей «Нью эйдж» — вариации на темы популярных песен в ее аранжировке. Завсегдатаи легко узнавали эту музыку, хотя Лили каждый раз исполняла ее иначе. Играя на слух, она давала волю воображению и делала то, что казалось наиболее подходящим именно в данный момент. Лили пользовалась нотными сборниками, лишь разучивая классическое произведение или слова песни. В основном же просто покупала диски. Взяв за основу мотив, она исполняла свою версию, придавала вещи тот оттенок, который более всего соответствовал настроению аудитории. Порой ее просили играть в стиле рок или подражать бродвейским хитам, порой — в манере Брамса. Лучше всего Лили удавалось как раз преподнести одну и ту же песню по-разному для разных слушателей. Это позволяло и ей самой сохранять свежесть восприятия.

Рояль стоял на небольшом возвышении в углу, поэтому, не поднимаясь, она могла время от времени оглядывать аудиторию. Знакомым Лили улыбалась в знак приветствия, незнакомым — просто так. Дэн был прав. Публика собралась доброжелательная. Правда, ранние посетители всегда были старше и снисходительнее, но и среди них попадались ворчуны. Сегодня таких ворчунов не было видно.

Для завсегдатаев Лили исполнила коллекцию старых мелодий, начав с «Осенних листьев» и «Лунной реки», продолжив «Голубой луной» и завершив песней «Сентябрь». Дважды метрдотель передавал ей заказы. Она работала до половины восьмого, пока Дэн не принес ей стакан воды.

— Есть вопросы? — спросил он.

— За двенадцатым столиком Дейвис с какими-то гостями. Кажется, я их где-то встречала, но… Неужели члены клуба?

— Нет. Это губернаторы Нью-Хэмпшира и Коннектикута. Приехали на конференцию. Их фотографии часто мелькают в газетах.

Теперь понятно, почему эти лица показались ей знакомыми, однако тут же возник новый вопрос. Лили, разумеется, узнала человека с темными усами за девятнадцатым столиком. Это был репортер из «Бостон пост».

— А Терри Салливан — что, пришел посмотреть на губернаторов? — спросила она.

Дэн ухмыльнулся.

— Во всяком случае, я об этом ничего не знаю, иначе не пустил бы его сюда.