Путь к Цитадели (СИ) - Кузнецов Матвей

— А я слышала, что оба!

— Да что ты там слышала, тетеря глухая?

— Ты кого тетерей назвал, мерин старый?!

Но, так или иначе, друзья семьи получили нужную информацию в изначальной форме. Они мало что поняли из объяснений Бьерна, да он и не слишком распространялся, но главная идея была ими усвоена. Старший сын, Бранд, покидает город и отправляется на северо-запад, в Цитадель. Эта новость произвела ошеломляющий эффект. Оповещённые, как один, сели и направили задумчивые взгляды в пустоту. Жизнь в Рехене не отличалась высокой скоростью и обилием событий, поэтому непривычным к неожиданностям горожанам требовалось время на обдумывание услышанного.

***

Проводы Бранда заняли остаток дня, прихватив вдобавок немалую часть ночи. Празднество нельзя было назвать пышным, но оно являлось достойным того события, в честь которого происходило. Гости и старшие члены семьи пили, ели, танцевали и напутствовали отрока, покидающего семейное гнездо (Подобный ход празднества был вполне обычен. Порядок проведения свадеб, похорон, проводов и некоторых других торжеств был подробнейшим образом описан в Хатострое — книге, содержавшей все традиции эрнского народа, касающиеся домашнего быта — и соблюдался неукоснительно). Гости преподнесли уезжающему ценные подарки, неведомым образом собранные за малый промежуток времени между получением приглашения и началом торжества. Кузнец подарил Бранду прекрасный нож, кожевенник — крепкие сапоги из толстой кожи, портнихи — добротный плащ с капюшоном и расшитую обережными узорами рубаху, алхимик, хитро блеснув глазами, отдал отроку пять странных баночек, а сослуживцы отца подарили отличный топор и набор для ухода за ним. Виновник торжества восторженно принимал дары, поглядывая время от времени на родителей и брата. Если первые выглядели подавленными и испытывали очевидное волнение, то последний разве что немного, белой завистью, завидовал “взрослым” подаркам. Полночь постучалась в двери. Бранд, видя, что его присутствие старшим уже не принципиально, предпочел тихо уйти. Предстояло рано вставать.

(22) У мелкого, как вы понимаете, свело мышцы. Уколоть спазмированную мышцу иглой — один из лучших способов снять сверхнапряжение.

Глава 7. Хочешь жить — умей вертеться

Через три часа после рассвета караван покинул Рехен через северные ворота. Впереди лежал долгий путь. Бранд, почти не спавший этой ночью, прилёг на телегу, гружёную досками (он выбрал её из-за отсутствия при ней постоянного возницы), пристроил свои вещи и сразу же уснул. Свен же, несмотря на участие во вчерашнем гулянии, был, прямо-таки, отвратительно бодр и свеж. Он шёл во главе колонны, напевая одну из песен народа ладей

— Herr Mannelig herr Mannelig trolofven i mig

För det jag bjuder så gerna

I kunnen väl svara endast ja eller nej

Om i viljen eller ej.

Размеренный мотив старой истории о любви троллихи к человеческому воину успокаивал и вносил необходимый ритм в скучное путешествие. Телеги, запряжённые парами быков, двигались медленно, но верно. Ни малейшего отклонения — всё шло в чётком соответствии с планом, и не мудрено, ведь Свен водил караваны далеко не в первый раз. Версты, одна за другой, ложились под ноги путников, дорожная пыль оседала на одежде. Через несколько часов после полудня караван остановился на привал. Началась привычная суета — люди доставали котлы, продукты, баклаги с водой и амулеты, создающие огонь, поили животных. Через некоторое время от костров поплыл запах готовящейся похлёбки. Почувствовав его, Бранд проснулся и встряхнул головой, прогоняя остатки сна. Отрок засуетился, понимая, что время стоянки ограничено и ждать его никто не будет. Он развязал горловину дорожной сумки, чтобы вытащить небольшой котелок, кремень, трут и кресало. Заглянув внутрь, Бранд внезапно осознал, что забыл торбу с провизией дома. Крупа, вяленое мясо, твёрдый сыр и сухари так и остались стоять в его комнате, а он остался без обеда. Впрочем без завтрака, ужина, и всех прочих приёмов пищи в ближайшую неделю тоже. С собой была только соль, с десяток мешочков с травами, котелок, баклага воды и глиняная фляга, а также две перемены одежды, нож, топор и достаточно солидная сумма денег (с четверть гривны(23) серебром), отсыпанных родителями на дорогу, но они в пищу уж точно не годились. Отрок тоскливо вздохнул и откинулся на жёсткие доски. По высокому синему небу плыли редкие облака. Пустой живот ворчал, будто жалуясь на свою тяжёлую, голодную судьбу. Бранд привстал и потянулся к бочонку с водой, вытащил затычку, понюхал содержимое и со вздохом засунул затычку обратно. Сначала следовало израсходовать жидкость, налитую во флягу. (Обычно путники, отправляющиеся в дорогу с караваном, брали с собой только бочки-баклаги со специальными трубками для питья, сделанными из должным образом очищенного кишечника животных, но Бранд хотел быть готовым к любым неожиданностям, и потому взял, вдобавок, глиняную флягу. Кожаная, конечно, красивее, да и не разобьётся от падения, но солнечные лучи могут причинить ей непоправимый ущерб — воск расплавится, и вода утечёт прямо сквозь шов)

***

Стоянка закончилась. Караванщики собрали всю ранее достанную утварь и вновь двинулись в путь. Бранд слез с телеги и пошёл к голове колонны. Ему пришлось поторопиться — быки шли необычайно резво. Впрочем, это не являлось существенной помехой для быстроногого отрока. Не прошло и части, как он догнал свою цель — Свена Риггера. Бранд пристроился слева от витязя и, не нарушая молчания, двинулся рядом. Воин, глядя на эти телодвижения, усмехнулся: “Мальчишка хочет разговора, но стесняется. Надеется, что я начну? Нет уж. Эти нелепые детские привычки нужно искоренять.” Решив так, он отвернулся и запел новую песню, на этот раз из числа дворфийских.

— Die Eisenfaust am Brodeksschaft,

Die Schilden in der Linken,

So sprengt des Reiches Kriegeschaft

Und ihre Rüstung blinken.

Heja, heja, heja! Heja!

Und ihre Rüstung blinken.

Он бросил взгляд на отрока, ожидая, что тот сделает в ответ. Будет упорно молчать? Задаст, наконец, вопрос? Бранд не сделал ни того, ни другого. Дождавшись, пока витязь допоёт, он и сам запел.

— Ir sult sprechen willekomen:

der iu mære bringet, daz bin ich.

allez daz ir habt vernomen,

daz ist gar ein wint: nû frâget mich.

ich wil aber miete:

wirt mîn lôn iht guot,

ich gesage iu lîhte daz iu sanfte tuot.

seht waz man mir êren biete.

В его глазах заиграли отблески немого смеха. “Вот так-то, господин витязь.”, - подумалось отроку: “Я тоже не пальцем деланный и могу побить вас вашим же оружием”. Эти мысли читались на его лице столь явно, что их можно было приравнять к словам, произнесённым вслух. Разумеется эти мысли не укрылись от внимания Свена. “Вот шельмец! Да он насмехается надо мной! Впрочем, мальчишка не выходит за грани приличий. Что ж, пусть побудет моим развлечением ближайшие несколько часов.”

Певчая “дуэль” началась. Вернее, Бранд считал это дуэлью… Но не суть. Рокочущий мужской баритон смешивался с ломким и высоким голосом его юного спутника. Походные песни сменялись лирическими, лирические — застольными и плясовыми. Отрок старался изо всех сил, пытаясь звучать громко и чисто. Впрочем, основываясь на том факте, что через полчаса на передних телегах остались лишь возницы, попросту не могшие покинуть своих постов, выходило у него не очень. Тени удлинились и побледнели, знаменуя закат. Один из караванщиков догнал Свена и, тронув его плечо, произнёс

— Господин витязь, не стоит ли остановиться на ночь? Здесь недалече, в лесу, речка есть, да полянка подле неё. Доброе место, сударь.

Свен, замолкший при приближении тележного, утвердительно кивнул головой, поднял руку и крикнул

— Обоз, на ночёвку!

Возницы расплылись в улыбках, выражающих незамутнённое счастье. Мальчишка-то, наконец, замолчал… Упомянутый мальчишка вышел из задумчивости и, видя, что Свен намеревается удалиться по своим делам, торопливо воскликнул