Антитело - Андрей Тепляков

«Такого не может быть! С ними произошло что-то другое…»

Глеб дошел до того момента, когда он сам ступил на поляну, и вдруг умолк. Он нахмурился и стал тереть лоб.

— Ну? — поторопил его дядя.

— Дальше как-то… Не могу вспомнить. Какая-то ерунда. Вроде бы меня кто-то ударил, и я упал. Еще был какой-то шум.

— Кто тебя ударил?

— Не ударил. Наверное, толкнул. Я упал и… Я помню, как сидел на краю поляны.

— Подумай. Попробуй вспомнить. Там еще кто-то был?

Глеб медленно покачал головой.

— Не… — протянул он. — Не было. Точно не было.

— Ну хорошо. Ты сидел на краю поляны. Дальше?

— Я взял Аленку на руки и понес к дому.

Дядя встал и принялся расхаживать по комнате, засунув руки в карманы.

— Может быть, ты что-то упустил? Там точно никого не было?

— Точно не было. Я рассказал все, что помню.

— Это какой-то бред!

Глеб промолчал. Дядя остановился у окна и стал барабанить пальцами по стеклу.

— Нда…

— А что с Аленкой?

— Не знаю. Так все в порядке. Кровь давно остановилась… Пара синяков… Но она какая-то вялая. Как и ты.

Он замолчал.

— Может быть, это какие-нибудь магнитные поля? — предположил Глеб. — Или радиация?

— Может быть. Но это мы выясним завтра.

Дядя оторвался от окна и повернулся к Глебу.

— Мы везем Аленку к врачу. Поедешь с нами?

— Да я вроде в порядке.

— Дело твое. Вернемся ближе к вечеру.

Глеб кивнул.

— Ладно.

Дядя еще несколько секунд постоял неподвижно. Потом повернулся и молча вышел.

Глеб упал на кровать и прижал ладони к лицу. То, что он рассказал ему, было правдой. Но не всей. Он не рассказал главное — то, что почувствовал там. Внезапное и пугающее осознание чужого присутствия, какой-то невидимой и враждебной силы. Чувство было мимолетным и смазанным, но Глеб точно помнил, как оно возникло. Оно было как-то связано с образом сестры. Глеб попытался восстановить свои ощущения в тот момент, но не смог. Его чувства устали и отказывались возвращаться назад.

Он встал и подошел к окну. За стеклом темнел лес: тысячи деревьев и кустов, просто деревьев и кустов, но по спине пробежал холодок. Глеб почувствовал что-то нехорошее в них, какое-то необъяснимое единство, и от этого ему стало не по себе.

«Только не расклеиваться! Всегда есть простое объяснение. И — зуб даю на анализ — все окажется по-дурацки просто!»

Глеб увидел, как они вышли из дома. Аленка шла сама, держась за руку матери. Ее переодели в зеленый дождевик с капюшоном, но на ногах оставались все те же красные сапожки. Глеб, как зачарованный смотрел на них, готовый вот-вот вспомнить что-то — что-то крутящееся у самой поверхности сознания. Сапоги вызывали у него неприятное чувство, но ничего конкретного не всплывало. Он наблюдал, как дядя открыл дверь пикапа, пропуская дочь и жену внутрь. Дверца машины захлопнулась, и Глеб вздрогнул — ощущение исчезло, не оставив следа. Глядя, как «Тойота» отъезжает от крыльца, он уже не мог вспомнить, о чем думал несколько секунд назад.

Он простоял у окна до тех пор, пока машина не скрылась в лесу, потом отвернулся, и взгляд его рассеянно скользнул по комнате пока не остановился на фотоаппарате. Глеб машинально положил его на стол, когда вошел и совершенно позабыл о его существовании.

«А ведь я сделал снимки! И той поляны тоже!»

Глеб взял фотоаппарат и, устроившись на краю кровати, включил его.

На маленьком дисплее появилось изображение. Кадр вышел не очень удачным. Он был сделан против солнца, и большая часть картинки оказалась в тени. В объектив попали деревья и небольшой кусок поляны. И черный спиральный ствол. Ничего необычного.

«Эээ — погоди-ка!»

Было еще кое-что. Глеб присмотрелся, но на маленьком экране было не разобрать — что-то вроде пятна. Как будто капля попала на линзу.

«Увеличить бы! Жаль, что нет… Стоп! Телевизор!».

Глеб встал и направился к двери.

На первом этаже было две комнаты, выходящие в маленький коридор, а тот соединялся дверью с гостиной. Одна комната принадлежала Аленке, а другую занимали ее родители. Глеб толкнул ближайшую дверь и оказался в детской. У порога, словно специально дожидаясь его, лежала перепачканная кровью яркая синяя куртка. Глеб застыл, глядя на нее почти с ужасом. Обрывок воспоминания мгновенной картинкой сверкнул у него в голове: он стоит на коленях возле своей сестры, и его руки сжимают тонкую шею девочки. Ярость и страх, переплетенные воедино, накатили, словно волна, и сразу же исчезли. Глеб стоял, боясь пошевелиться, но наваждение быстро растаяло. Перед ним снова лежала обыкновенная куртка, грязная и заляпанная кровью. Всего лишь вещь. Глеб поспешно вышел и закрыл за собой дверь.

Он нашел нужные провода у дяди в столе среди батареек и зарядных устройств. Два «тюльпана» и переходник — то, что нужно. Вернувшись со своей находкой в гостиную, Глеб подсоединил провода к выходам на передней панели телевизора, а переходник воткнул в гнездо фотоаппарата. Нажав на включение, он замер перед экраном, ожидая, когда появится изображение.

«Ну ни хрена себе!»

Глеб принялся нажимать кнопки пульта, добавляя картинке яркость. Деревья на переднем фоне выплывали, словно из тумана, а вместе с ними…

«Что это за херовина такая?»

Пятно по центру вовсе не было похоже на каплю, как ему показалось вначале. Скорее оно напоминало поток теплого воздуха, какие возникают в жаркий день над асфальтом. Оказавшиеся в нем стволы изогнулись и пошли волнами, словно находились под водой. Аномалия вырастала прямо из земли всего в нескольких шагах от фотографа.

«От меня!»

По форме она напоминала большую птицу с расправленными крыльями. Глеб нажал кнопку увеличения и наклонился ближе к экрану. Пятно было неоднородным, местами в нем виднелись темные включения. Два пятнышка наверху формировали глаза «птицы», темные линии проходили по центру крыльев, истончались, а ближе к концу расходились в несколько тонких черточек, напоминающих когти.

«Я сфотографировал призрак птеродактиля…»

Глеб моргнул, и «птица» исчезла. Теперь он видел мутное пятно, вызванное потоком горячего воздуха и больше ничего. Он продолжал всматриваться в экран, стараясь не мигать и не шевелиться, и скоро снова увидел этот образ, постепенно проступающий на фоне травы и деревьев.

Глеб еще несколько минут возился с фотографией, меняя цвета, контраст, увеличивая ее и вновь уменьшая, но ничего особенного не добился. Пятно оставалось пятном, и не было никакой возможности определить, что же это такое.