Орки под Москвой - Константин Зубов

Хм. Что бы ему ответить, не зачитывая список моих? Разве что «обучаемость» можно озвучить. А остальные вроде уже открытых «кровожадности» и «быстрого роста авторитета за счет подавления», пожалуй, пока не стоит. Также вряд ли спутникам понравится список моих потенциальных (что бы это ни значило) особенностей — «любовь к сырому мясу» и «склонности к садизму».

— Пока только понятно, что есть открытые, потенциальные и скрытые. Подробное описание, похоже, появляется после первого срабатывания. В остальном пока не разобрался, давай позже, — я чуть повысил голос и сменил щекотливую тему. — Щас быстро заканчиваем обыскивать поляну, распыляем все и идем дальше. Света, Паша, Марина, у вас теперь крутые ножи, если мы деремся, вы держитесь рядом и по команде добиваете орков…

— А волков!?

— А вол…

— ВОЛКИ, БЛЯ!!!

Мы вскочили.

Из леса к нам приближались четыре волка, они были значительно крупнее первого и двигались увереннее и быстрее.

— Леха, щит!

Копье в руке, а первый волк уже в прыжке. Леха поднял щит, и здоровенная оскаленная морда зверя с глухим треском врезалась в него. Андрей сделал выпад дубиной, но попал не очень, и они вместе со вторым волком покатились по земле.

Я чуть отклонился и встретил копьем летящего на меня третьего противника. Наконечник вошел точно в пасть и пробил голову. Руку дернуло, а кисть пронзило болью. Мертвый зверь пролетел еще метра три и мое оружие вместе с ним.

— Хватайте копье!

У меня нет времени за ним бегать — оборачиваясь, я выхватил нож. За несколько секунд случилось многое: Андрей поднимается с земли, а его левая рука висит плетью. Два волка неподвижны, третий рвет зубами локоть Кости, но его уже рубит Леха.

Твою мать! Четвертый вцепился в ключицу Паше и вот-вот подберется к горлу.

— Еще один! — визг Марины перекрыл остальные звуки на поляне.

— Андрей, встречай новых! — я даже не оглянулся, спеша к Паше. Но не успел — волк, атаковавший его, завизжал и попытался убежать. Но не тут-то было — «Дырокол» в руках Светы поднялся и опустился еще раз, прибивая монстра к земле.

Сзади раздался треск, это Андрей мощным ударом дубины разворотил череп последнему члену стаи. Леха с Костей тоже справились и выглядели прилично, должно быть, после левелапов.

А вот с Пашей было плохо. Отсутствовал большой кусок плеча, а ключица разорвана в клочья. Кровь била фонтаном. Почему такие раны? Он, что, даже не поднял уровень? А да, волк, которого проткнула Света, еще жив, да и не факт, что Паша успел его ранить.

И самое херовое — именинник без сознания, и мы не можем ему накидать шмоток для распыления.

— Тащите того волка сюда! Живого! Быстро!

Я наклонился к Паше и вложил ему в руку выпавший нож. Ну давай, рыжий, держись!

Ребята поняли мой план и, держа в шесть рук вяло отбивающегося зверя, не обращая внимания на укусы и царапины, подтащили его вплотную к нам. Я зажал ладонь Паши и начал колоть в шею и морду волку.

Ну давай! Дохни уже!

Зверь дернулся и затих. А раны на теле нашего друга стали значительно меньше — на сорок процентов, за получение третьего уровня.

— Света! Кидай очки навыков в использование заклинаний.

— Не могу! Для поднятия на второй уровень нужно два.

— Твою мать! Он у тебя есть, значит! В меню должны появиться заклинания, ищи «хил».

— Есть заклинания! Сейчас! Нету «хил»! — чуть не расплакалась девушка. — Есть увеличение Мощи, увеличение Прыгливости, Лечение…

Послала система союзников.

— Лечение активируй и применяй к Паше.

— Как?

— Да я ебу как!? Перед тобой же картинка! Бля, если он помрет, я тебя вместе с ним закопаю!

«Благодаря особенности — „быстрый рост авторитета за счет подавления“ ваше влияние на членов группы увеличено на 1».

Господи, да за что?

Вспышка озарила лицо Светы, и с ее пальцев, касающихся плеча Паши, сорвалась розовая молния. Раны стали немного меньше.

— Еще!

Снова вспышка.

— Давай, милая, еще!

Еще две вспышки.

— Не могу больше! Пишет «недостаточно маны»!

Повреждения Паши стали значительно меньше, но все равно выглядели страшно.

— Паша! Рыжий, очнись! — заорал я и ударил друга по щеке. — Открывай глаза, сука!

— Дай я! — Марина отпихнула меня и припала губами ко рту именинника, а рука залезла ему в штаны.

— Ты что… — видно, на меня снова лег эффект «недоумение», и я не нашелся, что сказать дальше.

Паша вдруг вздрогнул, закашлялся и открыл глаза.

— Давайте зеленые и синие шмотки сюда! Паша, сколько до четвертого?

— Тысяча четыреста почти… — прохрипел он и снова закашлялся.

— На, держи! Распыляй!

Я передавал ему вещи, что наперебой тянули друзья, забраковав только две синие, которые стало жалко.

Левел ап! Паша взял четвертый уровень, и его раны уменьшились на тридцать процентов. Теперь точно выживет.

Я, пошатываясь, встал.

— Это было искусственное дыхание, — улыбаясь, сказала Маринка. — Меня в лагере научили.

— Ты молодец! — похвалил я ее, не став вслух озвучивать восхищение парнем, научившим ее при искусственном дыхании засовывать руку в трусы.

Поднялся гомон: ребята обнимались, обсуждали короткую сумбурную схватку и разбирали свои шмотки. Я подсел к Свете. Она обхватила руками колени и уткнула в них лицо.

— Ты спасла ему жизнь. Ты молодчина!

Я обнял ее, а она заплакала.

— Я так испугалась…

— Мы все испугались, это нормально. Извини, что наорал.

Она подняла черное от разводов туши лицо, обняла меня за талию и прижалась щекой к плечу.

— Когда ты закричал… у меня будто что-то щелкнуло, и я сразу поняла, что надо сделать, чтобы его вылечить.

Хм. Авторитет влияет на качество работы группы? Почему нет всплывающих подсказок о действии навыков, характеристик и особенностей?

— Что качать, Сань? — Паша быстро приходил в себя и, похоже, внимательно изучал меню. Ну и зрелище: грудь, шея и лицо залиты кровью, а широко распахнутые глаза азартно горят.

— Качай колдунство и бери навык «использование заклинаний», нужен второй маг в отряде. Потом разберемся кто будет боевым, кто поддержкой. Если там, конечно, предусмотрена разница.

Света сидела тихо, лишь изредка вздрагивая. Интересно, она все еще думает о только что прошедшем бое? О том, что случилось с нами за последние несколько часов? Вряд ли. Скорее всего, она думает о своих родителях, бабушках и дедушках, оставшихся в Москве. О двух старших сестрах в Милане и Таллинне и о многочисленных племяшках. У нее самая большая из всех нас и на зависть дружная семья. Сложная у нее ситуация, и надо держать ее на виду: когда людей начнет накрывать осознание происходящего и депрессия, она будет первой.

Подошел Костя, а я,