Повелитель водного дракона - Олеся Шалюкова

Алые невыразительные глаза змеи гипнотизировали, и девочка застыла как изваяние.

— Она… она…

— Из земли появилась, — кивнул Тимур, встряхивая девочку. — Идём.

— Но как и… зачем! Зачем она нам?!

— Дальше мы поедем на ней, — мужчина не торопясь двинулся к эунестес.

А Хани всё не могла отвести глаз от змеи. Поэтому и не сразу заметила, что она была окружена каким-то своеобразным узким коконом. Светло-серебряный и вытянутый, к чешуе змеи он крепился магическими путами. В одном месте был поднят «люк», и вверх, в кокон вела лестница.

Первым туда заскочили кошки, чинно устроились у стены, затем Тимур подсадил Хани на лестницу. И пока девочка поднималась, огляделся по сторонам, проверяя что-то. Тревожащее ощущение чужого взгляда заставило мастера волноваться. Но глаза утверждали, что вокруг никого не было. А артефакты и способность мастера поиска использовать нельзя было несколько часов после перемещения.

Устроившись на сидении в коконе, Тимур опустил четыре монеты в приёмник. Спустя мгновение что-то щёлкнуло, и люк начал опускаться. А на руки мужчине выпали четыре узкие трубочки билетов. Скатав их в одну полоску, мастер передал их девочке.

Недоумённо покосившись на брата, девочка взяла их в руки, покрутила. И взвизгнула от неожиданности, когда в её руках билеты стали змейкой. Маленькой, декоративной и хоть и холодной, но все же симпатичной. И пока девочка соображала, что с этим «чудом» делать, змейка свернулась браслетом на тонкой ручке.

— А что теперь? — спросила девочка, гладя змейку.

— Билеты сдадим в конце поездки. Выйдем мы в городе, где нас должен ждать проводник. Там же на площади будет небольшая церемония, где мы предъявим тот знак, что оставила леди Лайа.

«Хорошо хоть можно надеть что угодно», — вздохнул Тимур. — «А то пару раз были и заморочки в моей насыщенной карьере».

— А потом? — продолжала теребить брата девочка.

— Потом надо будет получить коня, вооружение и отправиться в дорогу. С дорогой у них что-то непонятное, но разберёмся на месте.

— А я что?

Тимур улыбнулся.

— А ты — со мной.

Хани захлопала в ладошки, потом взглянула по сторонам.

— А мы долго стоять будем?

— Мы уже едем. Взгляни.

Серебряный кокон посветлел, стоило только потянуть за небольшой рычажок. Вокруг показалась вокруг тёмная движущаяся полоса, мелькали корни, что-то мелкое.

— Мы под землёй, — пояснил мужчина. — Поэтому здесь ничего не видно. Коконы делают изначально непрозрачными.

— А зачем можно сделать их светлее?

— За тем, что в некоторых местах, эунестес выползают на поверхность или плывут под водой. Тогда вокруг есть на что посмотреть.

— Я бы хотела!

Тимур говорить ничего не стал, хотя мысленно был с таким желанием не согласен.

«Я бы предпочёл, чтобы ты, крошка, этого не видела. Под водой змеи кишмя кишат. Страшным вид даже для меня в своё время оказался».

Затемнив кокон обратно, Тимур предложил Хани:

— Поспи немного.

Девочка, хлопавшая на него осоловелыми глазами, отрицательно покачала головой.

— А как же посмотреть?

— Я разбужу, когда будет на что посмотреть, — тут же сказал мужчина. Малышка ещё крепилась, но могла свалиться в любой момент. Неопытные маги не открывшие все ступени своей силы переходы между мирами переносили тяжело.

Хани тихо засмеялась.

— Ты самый лучший! Спасибо!

Тимур протянул руку и погладил девочку по голове. Разложил её кресло, а когда она задремала, прикрыл своей курткой. У уха девочки устроилась белая Шира, напевающая колыбельные.

Лаки забралась на колени к Тимуру. И пока пальцы мужчины поглаживали её по шёрстке, Лаки даже соизволила немного помурлыкать. Но скоро уснула и сама.

Тимур анализировал предстоящее задание. Перед отправкой появилась заказчица, наговорила кучу информации и сбежала. Но теперь чем больше думал Тимур обо всём, тем меньше ему нравилось происходящее.

«Лайа не обманула. На месте была и змея, и остановка. И один из мешочков содержал нужные, местные монеты. Вот только, что за человек за нами следил? Время нашего появления в Гадючьей степи знала только Лайа. Кому именно она собиралась сказать? Или же это все случайность?

Ещё и этот кокон. Он индивидуальный. Хотя леди говорила, что есть общие залы. Мне это не нравится, мне это совершенно не нравится».

Встав со своего места и переложив на сидение кошку, Тимур вытащил из рюкзака небольшую шкатулку. Сделав светлее кокон, осмотрелся.

Змея по-прежнему ползла под землёй.

Но чувство тревоги не утихало, наоборот становилось все сильнее и сильнее, приобретая громкость похоронного набата.

«Если я правильно понял смутные оговорки Лайи, мне здесь не рады. Именно мне — человеку, который пойдёт Ищущим от рода Итен. Чем-то этот род и эти Ищущие не угодили остальным. А значит, вполне могут последовать попытки убийства.

Слежка за нами. Индивидуальный кокон. И ощущение смертельной опасности. Паранойя это или нет разберусь по прибытию, но рисковать жизнью Хани — нельзя. А артефакты. Они почти мусор для талантливого мастера, поэтому их не жаль».

Выбрав в шкатулке маленькую водяную кувшинку, Тимур взвесил её на ладони и подул. Белые лепестки чуть тронутые по краям розовым перламутром дрогнули, медленно раскрываясь. Под цветком зародилось сияние. Зелёные ленты скользнули по полу, по стенам, коснулись лица Тимура, пробежались каскадом по Хани и кошкам. А затем сформировали зелёный лист.

Сжав кулак и снова разжав, мужчина отпустил кувшинку.

Скользнув в потоке ветра, цветок, продолжая кружиться, опустился на дно кокона и начал расти. Пока Тимур, Хани и кошки не оказались в чашечки, окружённой лепестками. Стало теплее и гораздо спокойнее.

Опершись на лепесток спиной, Тимур вытащил книгу и погрузился в чтение. Время от времени он отгибал кромку лепестка и выглядывал за стенки транспортного кокона.

В дороге эунестес была четыре часа, когда притихшее чувство опасности снова ударило по нервам. За коконом полыхнула вода, ударила тугим накатом в стенки транспортно-магической кабины. А следом транспортная змея стряхнула с себя кокон и метнулась дальше.

От встряски и от «включившегося» освещения проснулась Хани. Огляделась изумлённо по сторонам, не понимая, почему вместо темноты вокруг тёмно-зелёный свет. И с тихим вздохом изумления приникла к лепесткам, глядя за них. Водная толща вокруг, куда они свалились, была прозрачна и пуста.

«Никто не живёт?» — Тимур приготовил меч. — «Да такого просто быть не может. В альманахе Эссентес нет рек или озёр, где никого бы не водилось. Как минимум — змеи, а чаще более опасные обитатели».

Вдали, в тёмной, почти коричневой толще воды, у самого илистого дна, мелькнуло что-то юркое. И стены транспортного кокона, плавно опускающегося на дно, дрогнули, ломаясь под напором воды.

Внутрь хлынула вода, но впрочем, наделать бед она не успела. Тимур среагировал раньше, подхватив рюкзак с вещами, ударил по лепесткам. И стенки кувшинки сомкнулись, не давая воде проникать внутрь. Мужчина хмыкнул, досадуя на свою рассеянность, отвёл от шеи воротник мокрой рубашки. Кошки выли дурными голосами, забравшись на спинку сидения. Хани плескалась в тёплой воде, радостно смеясь и разбрызгивая вокруг искрящиеся брызги.

Кувшинка медленно поднималась к поверхности, пока полностью не всплыла. А в плотно сомкнутые лепестки что-то ударилось, раз, другой, и затихло в ожидании. Ждать долго не пришлось. Лепестки начали раскрываться, оставляя Тимура и Хани беззащитными перед тем, что обитало в воде. И что так хотело познакомиться поближе со своим внеплановым десертом.

В трактире было не протолкнуться. Люди, иллинтири перемещались по залам, сновали по лестницам, заказывали еду, ели и исчезали.

Звон монет, сдавленный гул голосов, звон посуды — всё смешалось воедино, создав шумовую завесу. Сквозь неё невозможно было услышать даже голос того, кто сидит за соседним столиком. В такое время хорошо было обсуждать незаконные планы. Всё равно никто не услышит и никто не запомнит.

У окна, опираясь на подоконник локтём, сидела девушка. И ветер, врываясь в зал, трепал её волосы. Накидывался на них жадно, словно голодный пёс, впервые получивший кость. В какой-то момент поднялась высокая чёлка, обнажая симпатичную маленькую змейку с широким капюшоном. Кобру. Те, кто слышали о закрытой гильдии человеческих наёмников, догадались бы о значении этой наколки. Ядовитые змеи на лице были только у лучших из лучших. Талантливейших убийц практически не знающих осечек.

Напротив Кобры сидел высокий мужчина с закрытыми глазами. Его сюртук был расстегнут, из верхнего кармана выглядывал краешек карманных часов. У мужчины змея была вытатуирована прямо над переносицей. Гюрза. Гигантская ядовитая гадюка.