Авария или В ожидании чуда - Лавр Сивер

Теперь, приезжая в Питер, Антон всегда останавливался у Вельских, поражая всех обилием подарков и соря деньгами, никак не сопоставимыми с зарплатой тренера по плаванию. И снова его ставили Игорю в пример: «Видишь, какой Антон молодец, везде успевает!».

Игорь изредка принимал участие в аферах Антона, которые тот проворачивал и в Ленинграде. В основном, Игорь ездил по адресам, собирал или отвозил деньги. Пару раз Антон поручал ему перегонять машины из Прибалтики, и однажды, не доехав всего-ничего до места назначения, Игорь был остановлен местными гаишниками, которые на поверку оказались по совместительству бандитами. Он еще легко отделался, проведя в больнице неделю и, весь в бинтах, но, к счастью, на своих ногах, вернулся домой. О машине пришлось забыть, заявление в милиции у него приняли, но сразу ясно дали понять, что дело тухлое.

Антон повернул все так, как будто вина за утерянный автомобиль лежит на Игоре, и он вроде как теперь по гроб жизни в долгу.

Весь день они провели, осматривая достопримечательности и Рита, счастливая и довольная, радостно комментировала свои впечатления, постоянно дергая Антона - посмотреть на что-нибудь. Игорь держался в стороне, выглядел застенчивым, он постоянно сутулился, курил, и не знал, куда деть руки.

Вечером Рита смотрела в окно на светлую полоску неба у горизонта и улыбалась. Что бы мог означать этот визит, и как понимать поведение Антона, Рита себе не представляла. В конце концов, какая разница? Ей было очень приятно провести с ним этот день, но как отстраненно он держался, даже не верится, что причиной его приезда в Питер была именно она.

* * *

Тем временем, на другом конце еще недавно существовавшего Союза вторые сутки шла погрузка. Загаженные железнодорожные пути были усеяны проволокой, щепками разломанных платформ, обрубками бревен и упаковкой от сухих пайков. Уставшие, измотанные офицеры матерились, орали на еще более измученных солдат, и друг на друга, но упорно грузили технику на платформы. В отделении Виктора было всего три бойца, но это никого не волновало, поскольку в других было не лучше. Сама мысль о том, что им предстоит воевать, ужасала, и Виктор очень надеялся на мирное завершение возникшего на Кавказе конфликта. Все вокруг были просто уверены, что он скоро закончится, однако растерянные взгляды офицеров и поведение старшины, носившего на запястье наградной «ориент» от президента Афганистана, наводили на печальные мысли.

Они ждали своей очереди, глядя, как грузятся танки. Старшина привез обед, оставил солдатика раздавать его и пошел навстречу появившемуся из-за здания склада ротному. Бойцы, тем временем, живо образовали толкотню у борта грузовика, гремя котелками и ложками. Вырвавшиеся из толпы бойцы размещались на шпалах и ящиках и принимались за еду.

Подошел командир роты, коренастый капитан, с темными от недосыпа кругами вокруг глаз, и пальцем поманил к себе раздававшего пищу солдатика.

- Товарищ капитан, кушать будете? - вытирая о бушлат вымазанные в борще руки, спросил тот.

- А что у нас на первое? - спросил капитан и заглянул в любезно приоткрытый бачок.

- Борщ, товарищ капитан, - ответил солдат.

- Нет, не хочу, - сказал командир роты и, тихонько толкнув, опрокинул термос с борщом на землю.

Раскрыв рты, столпившиеся у термосов бойцы, не успевшие получить свою порцию, провожали взглядом дымящуюся красноватую жижу, сразу пробившую ложбину в утоптанном снегу.

- Я к комбату, - сказал ротный старшине и направился к концу состава.

- Ну что? - спросил старшина, когда командир отошел, - наелись? Скажите спасибо, что ротный остальные не перевернул. Вы что, из голодного края? Не могли командира подождать? Учить вас еще и учить, салаги.

Виктор взобрался на свою БМП-эшку, примостился на черной ватной подушке, где-то когда-то и кем-то украденной из казармы, и стал с высоты наблюдать за суетливо сновавшими взад и вперед бойцами. Очередной танк никак не хотел выравниваться на платформе и старшина, покачав головой, пошел к танкистам. Командир взвода, молоденький лейтенант, обиженный тем, что его солдаты с приходом старшины бросили выполнять его бестолковые команды, возмутился:

- Товарищ старший прапорщик, идите отсюда! Занимайтесь своим делом, а ко мне во взвод нечего соваться. Шагом марш, я вам сказал!

Не обращая внимания на крики взводного, старшина в два счета привел процесс в порядок и механик-водитель танка, установив машину, как положено, наконец, заглушил двигатель. Старшина не обиделся, таких лейтенантов за свою службу он повидал достаточно, и прошли те времена, когда он на них обижался, он лишь улыбнулся в усы и спрыгнул с платформы.

- Ничего, сейчас погрузитесь и отдохнете, ребята, -повернулся он к танкистам, вылезшим поглазеть на крики. - Вы держитесь командира, без него помрете, братцы. Берегите его.

Танкисты, грязные, в неказистых черных комбинезонах, с красными заскорузлыми руками, стояли кучкой. Шмыгая носами, они молча смотрели на прапорщика и, казалось, даже понимали, о чем он только что говорил. Опустив голову старшина пошел прочь от платформы, а лейтенант застыл, растерянно провожая удаляющегося прапорщика взглядом.

Их эшелон шел на Кавказ. Шесть суток в теплушке измотали всех до крайности. От сухого пайка, выраженного в основном перловкой и гречкой с мясом, разогретых на «буржуйке», уже тошнило. Желудок наотрез отказывался переваривать сухомятку. Долгожданный момент прибытия на конечную станцию возродил надежду на хоть какие-то перемены к лучшему. Но тут был уже другой порядок, а скорее - беспорядок. Никто ничего толком не знал, куда бежать, что делать. Полная прострация пожирала не только солдат, но и многих офицеров. Комбат прошел мимо с таким выражением лица, будто его оглушили. Только что командир полка сориентировал его в предстоящих действиях. Прозанимавшись ерундой всю свою службу, комбат абсолютно не был готов к такому повороту событий. - Он не умел воевать.

Столпотворение длилось до поздней ночи, машины съезжали с платформ, через одну не заводились и их стаскивали тросами. Крики, рычание моторов, все сливалось в один сплошной гул, лишь изредка уступая место минутным затишьям. Какой-то молодой офицер вытолкал из-за штурвала замешкавшегося механика и сам сел на его место, лихо дав газу и дернув машину вперед. Через мгновение раздался удар и страшный скрежет. БМП, соскользнув с платформы, рухнула на бок, из открытого лючка в днище показалось пламя. Машина загорелась. Лишь только успели вытащить этого горе-механика-водителя и отбежать подальше, в машине начали рваться снаряды. Зрелище было жуткое, все, кто находился в тот момент поблизости, попрятались кто куда, и возобновили погрузку лишь после того, как обугленный корпус сгоревшей машины начал остывать.