Вместе! Джон Леннон и его время - Джон Винер

Но самое поразительное событие произошло в городке Лонг-вью штата Техас. В пятницу 13 августа там состоялось ритуальное сожжение «битловских» пластинок. Инициаторами этой акции были руководители местной радиостанции. На следующий день в ее передатчик ударила молния, и станция надолго замолчала. Лидеры антибитловской кампании, впрочем, не сделали должных выводов.

Прошедшие в Америке демонстрации получили международную поддержку у правых режимов: во франкистской Испании и в Южной Африке музыка «Битлз» была запрещена. В ЮАР запрет отменили только в 1970 году после распада ансамбля, но песни Джона Леннона оставались в черных списках и впоследствии.

На первой пресс-конференции «Битлз», которую они провели 12 августа в Чикаго, журналистов в основном волновал скандал вокруг Леннона, позволившего себе столь вызывающий отзыв об Иисусе Христе. В июле Мартин Лютер Кинг организовал в этом городе сорокатысячную демонстрацию протеста против расовой дискриминации. То была его первая попытка борьбы с институциализированным расизмом на Севере. За неделю до приезда «Битлз» в Чикаго четырехтысячная толпа белых, возглавляемая членами Американской нацистской партии и ку-клукс-клана, напала на семитысячную демонстрацию черных и жестоко избила многих ее участников, включая самого Кинга. После побоища тот заявил: «Я участвовал во многих демонстрациях на Юге, но никогда не был свидетелем подобной жестокости и ненависти».

Для прессы, однако, главным событием 12 августа оказались не расовые волнения, а извинения Джона, адресованные американским христианам. «Если бы я сказал, что телевидение популярнее Иисуса, на это не обратили бы внимания… Но что сказано, то сказано, и я признаю, что был не прав или неправильно понят, и теперь давайте об этом забудем», - сказал он.

Репортеров этот ответ не удовлетворил. Леннону задали следующий вопрос: «Готовы ли вы принести извинения?» Джон начал опять: «Я не против Бога, не против Христа, не против религии. Я же не утверждаю, что мы лучше или важнее. Я и сам верю в Бога, но не как в некое существо, не в старика на небесах. Я верю: то, что люди называют Богом, находится внутри нас. Я верю: всё, что говорили Иисус, Магомет, Будда и все прочие, - это все верно. Просто их слова не всегда правильно переводили. Я же не имел в виду, что «Битлз» лучше Бога или Иисуса. Я упомянул о «Битлз», потому что мне просто легче говорить именно о «Битлз».

Репортеры продолжали наступать: «Вы сожалеете о том, что сказали по поводу Христа?» - «Я не говорил того, что мне приписывают… Я сожалею, что сказал так, - правда. Я не думал, что это будет воспринято как грубое антирелигиозное заявление… Я прошу прошения, если уж вам именно это так хочется услышать. Я до сих пор не понимаю, что же я такого сказал. Я пытаюсь вам все объяснить, и если вам уж так хочется и вас это успокоит, то ладно - я прошу прошения…»

Извиняться перед репортерами и отвечать на их вопросы, касающиеся его религиозных убеждений, было для Джона унизительным. Он вел себя словно прилежный мальчик, который не желает никого обидеть. Но Джон вовсе не хотел, чтобы его «извинения» расценили именно в таком плане. Отвечая искренне на все вопросы, он пытался сохранить чувство собственного достоинства. Он вспомнил о прочитанном когда-то «Пасхальном заговоре» Питера Шёнфилда, где утверждалось, что «ученики Иисуса извратили смысл его поучений из корыстных соображений». Эта книга, доказывал Джон, убедила его, что апостолы были, как он выразился, отвечая на вопрос газеты «Ивнинг стандард», «обычными толстокожими обывателями». Когда его спросили, верит ли он в Христа, он ответил, что верит в Иисуса, но скорее как в человека, нежели в Спасителя. Впрочем, его сравнение Иисуса с Буддой и Магометом прозвучало весьма вызывающе для христиан-фундаменталистов.

Джон мог бы вообще отказаться от гастролей. В деньгах он не нуждался. Но что его задело, так это публичное сожжение пластинок «Битлз». Почему такое безобидное увлечение молодежи, как интерес к современной музыке, вызвало столь ожесточенный конфликт в обществе? По его словам, он понял, что должен сделать все возможное, чтобы погасить этот конфликт.

В конце чикагской пресс-конференции Джон заговорил о «неприятностях, которые начинаются, стоит тебе хоть раз быть искренним». «Всегда ведь надеешься, что если ты с кем-то откровенен, то и тебя не станут ловить на слове, а тоже будут играть в открытую и все будет хорошо, но тут выясняется, что все играют в свои игры, и ты частенько оказываешься в дураках или стоишь голым перед сворой злых собак».

Этот выразительный символ предвосхищает программную тему творчества Джона после распада «Битлз», фотографии голых Джона и Йоко на конвертах альбомов «Двое невинных» и «Пластик Оно бэнд» символизировали его стремление всегда и во всем говорить о себе голую правду.

То, что эта тема появляется у него уже в 1966 году, доказывает, что он не позаимствовал ее у Йоко, как многие потом думали. Однако его отношения с ней, конечно, способствовали тому, что идея самообнажения стала центральным мотивом его творчества.

Хотя все внимание общественности тем летом было приковано к скандалу вокруг Джона, столь нелицеприятно отозвавшегося о Христе, «Битлз» оказались в эпицентре еще одного политического конфликта, который для Джона имел куда более серьезное значение. Речь идет о войне во Вьетнаме.

За два месяца до мемфисских событий американские диск-жокеи получили новый альбом «Битлз» «Вчера»… и сегодня». На конверте были изображены «битлы» среди окровавленных кусков мяса и обезглавленных кукол. Журнал «Тайм» писал, что этот конверт «обнаруживает полное отсутствие вкуса». Перепуганные боссы студии «Кэпитол рекордз» сделали заявление для печати с публичными извинениями за, как они выразились, «попытку поп-сатиры».

Отвечая на вопросы репортеров, Джон говорил, что изображение кровавой бойни на конверте их диска «имеет прямое отношение к Вьетнаму». Он не шутил, а говорил вполне серьезно: «Битлз», возможно, и не предполагали, что конверт их нового альбома будет ассоциироваться с бойней, устроенной Соединенными Штатами во Вьетнаме, но, уж коли обложка вызвала у кого-то негодование, Джон решил подлить масла в огонь. Это его заявление впервые показало, что Вьетнам для него являлся болезненной темой: эта война тревожила его мысли.

Во время турне «Битлз» по США в 1966 году администрация Джонсона приняла решение об эскалации военных действий. В июне Соединенные Штаты начали бомбить Ханой и объявили о плане систематических массированных бомбардировок всей территории Северного Вьетнама. В стране стало нарастать антивоенное движение. В 1965 году ассоциация «Студенты за демократическое общество» организовала первый марш антивоенного протеста на Вашингтон. В марше участвовало двадцать пять тысяч человек. Вскоре после этого студенты Беркли устроили тридцатишестичасовую сидячую антивоенную забастовку, в которой приняли участие двенадцать тысяч человек. В 1966 году антивоенное движение докатилось и до университетов, никогда прежде не слывших центрами политического активизма. Когда весной 1966 года Джонсон приехал в Принстон, чтобы там изложить свою программу эскалации вьетнамской войны, его встретила мощная демонстрация протеста.