Артур Пеппер и загадочный браслет - Федра Патрик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Моя жена десять лет промучилась, прежде чем отошла наконец».
«Правда? А моего Седрика раздавил грузовик. Когда приехала „скорая“, они сказали, что ничего подобного в жизни не видели. Так и сказали — в лепешку».
«Это все лекарства. Они ей по двадцать три таблетки в день давали. Я думал, у нее лекарства из ушей пойдут».
«Когда его вскрыли, там уже ничего не было. Рак его съел целиком».
Они говорили о своих любимых так, будто те были неодушевленными предметами. А для Артура Мириам всегда будет живой. Так, как эти старики, он о ней никогда не будет вспоминать.
«Она любит безнадежные случаи», — сказала ему Вера, начальница почтового отделения, выкладывая перед Артуром кипу коричневых конвертов. За дужку круглых очков в черепаховой оправе у нее всегда был заткнут карандаш, и она знала все про всех обитателей деревни. До Веры почтой управляла ее мать, точно такая же.
«Кто?»
«Бернадетт Паттерсон. Мы заметили, что она носит вам пироги».
«Кто заметил? — поинтересовался Артур, начиная злиться. — Есть какой-то клуб любителей следить за моей жизнью?»
«Нет, просто посетители по дружбе всякое рассказывают. Да, Бернадетт — она такая. Любит сирых и убогих».
Артур заплатил за конверты и поспешил на улицу.
Сейчас он поднялся, чтобы включить чайник.
— Хочу отдать вещи Мириам «Спасителям кошек». Они продают одежду, украшения, всякую всячину и на эти деньги помогают бездомным кошкам.
— Хорошая идея, хотя я лично больше люблю маленьких собачек — они более благодарные.
— Думаю, Мириам захотела бы помочь кошкам.
— Значит, так и надо сделать. Я поставлю пирог в духовку? Мы можем пообедать вдвоем. Но если у вас другие планы…
Артур собрался было пробормотать, что он занят, но тут вдруг ему вспомнился мистер Мехра и его рассказ. Нет, никаких планов у него нет. О чем он и сообщил Бернадетт.
Спустя двадцать минут, когда он разрезал пирог, Артур вновь подумал о браслете. Бернадетт может помочь ему взглянуть на это с женской точки зрения. Артуру так хотелось услышать от кого-нибудь, что вся эта история с браслетом — ерунда: и, хоть он и выглядит дорого, хорошую имитацию в наше время можно купить на каждом углу. Но он уже знал, что изумруд — настоящий. А Бернадетт могла проболтаться об этом Почтовой Вере или рассказать другим своим безнадежным случаям.
— Вам надо чаще выбираться из дому, — сказала Бернадетт. — Вы побывали только на одном собрании «Пещерных мужчин».
— На двух. Я выбираюсь.
Бернадетт вздернула брови:
— Куда, например?
— Да что у нас тут за викторина?
— Я просто хочу вам помочь.
Вера оказалась права, он для нее — безнадежный случай.
Артур себя безнадежным случаем не считал и не желал, чтобы к нему так относились. Необходимо срочно сказать что-то, чтобы Бернадетт не считала его сирым и убогим, вроде миссис Монтон, которая пять лет не выходила из дому и выкуривала по двадцать сигарет в день, или мистера Флауэрса, который вообразил, что у него в теплице живет единорог. Артур сохранил чувство собственного достоинства. В конце концов, он был хорошим отцом и мужем. В его жизни были желания, мечты и планы.
Вспомнив об обратном адресе на письме, которое Мириам отправила мистеру Мехра, Артур, откашлявшись, возобновил разговор. — Раз вы интересуетесь, — сказал он торопливо, — то я, например, планирую посетить имение Грейсток в Бате.
— А-а, — откликнулась Бернадетт, — это где тигры живут на свободе.
Бернадетт представляла собой ходячий путеводитель по Великобритании. В своем роскошном кемпере они с Карлом когда-то объехали всю страну. Артур с ужасом приготовился слушать лекцию.
Пока Бернадетт хлопотала на кухне, расставляя все по местам и проверяя чистоту ножей, она выдала ему все, что знала про Грейсток.
Оказалось, пять лет назад тигр напал на лорда Грейстока, укусил его за ногу, и с тех пор тот хромает. А еще в молодости лорд держал гарем, состоявший из женщин разных национальностей, — этакий гедонистический Ноев ковчег, а в шестидесятых особняк прославился дикими оргиями. Еще один интересный факт — лорд носит одежду только цвета синий электрик, включая нижнее белье, потому что однажды во сне ему было видение, будто этот цвет приносит удачу. (Артур подумал, что хотел бы знать, что было надето на лорде в тот момент, когда на него напал тигр.) Еще Бернадетт сообщила, что лорд Грейсток пытался продать имение Ричарду Брэнсону, однако что-то у них не сложилось, и они с тех пор друг с другом не разговаривают. Лорд теперь живет затворником, Грейсток открыт для посетителей только по пятницам и субботам, а на тигров смотреть не разрешается. К концу рассказа Бернадетт Артур почувствовал, что знает о лорде Грейстоке все, что только можно и даже чего нельзя.
— Посетителей пускают только в сад и сувенирный магазин. А там смотреть особо нечего. — Бернадетт закончила протирать кухонные краны, напоследок эффектно взмахнув тряпкой. — А зачем вы туда едете?
Артур взглянул на часы. Он уже жалел, что заговорил об этом с Бернадетт. Она потчевала его своими рассказами уже двадцать пять минут, и Артур чувствовал, что отсидел левую ногу.
— Я подумал, что было бы неплохо сменить обстановку, — ответил он.
— Собственно говоря, мы с Натаном на следующей неделе поедем в Уорчестер и Челтенхэм. Будем выбирать для него университет. Присоединяйтесь, если хотите. Оттуда можно на поезде добраться до Грейстока.
У Артура свело живот. Всерьез о поездке в Грейсток он даже не думал. Раньше он путешествовал только вместе с Мириам. Ехать одному — зачем? О поездке в Грейсток он сказал Бернадетт только для того, чтобы она не считала его убогим. Теперь же его терзали дурные предчувствия. Хорошо бы было вернуться в прошлое — и не засовывать руку в ботинок и не находить никакого браслета. И не было бы ни слона с выгравированным на нем телефонным номером, ни звонка в Индию. И не надо было бы разговаривать с Бернадетт об имении лорда Грейстока.
— Не уверен, — произнес Артур, — может быть, как-нибудь в другой раз…
— Давайте сейчас. Надо возвращаться к жизни. Шаг за шагом. Вам будет полезно куда-нибудь выбраться.
Артур с удивлением заметил, что где-то глубоко внутри зашевелились тоненькие росточки воодушевления. Он узнал кое-что новое из прошлой жизни своей жены, и природное любопытство понуждало
