Землемер - Джеймс Купер

— Большая разница между правами старшего брата и правами молоденькой, неопытной девушки, которая, прежде чем сделать выбор, должна сама руководствоваться советами своих друзей.

— Но когда наступит это время, ты не будешь молоденькой, неопытной девушкой; ты будешь женщиной замужней, которая в состоянии дать совет, основываясь на собственном опыте. Но возвратимся к Томасу. Так, значит, ты обо мне говорила с ним?

— Да, — тихо ответила мне Кэт.

— А кто начал говорить об этом?.. Ты?

— Я не отказываюсь. Мы говорили однажды о тебе, и тогда я сказала, что надеюсь, что ты посмотришь на Присциллу так же, как все мы смотрим на нее. Вот и все.

— И вполне достаточно, моя милая, чтобы заставить Томаса повеситься.

— Повеситься! Почему?

— Потому, что этим ты очень ясно сказала ему, что ищешь другого средства соединить оба семейства, кроме того, которое лично его касается.

Кэт засмеялась; мое замечание ничуть не встревожило ее, поэтому я мог заключить, что молодой человек успел уже оградить себя, и если бы я осмелился найти его не по своему вкусу, то этим огорчил бы сестру.

— Когда же я увижу этого образцового молодого человека и эту совершенную девушку? Ведь надо же закончить чем-нибудь?

— Я не говорю, что Томас — совершенство. Он добрый, милый человек — и только.

— И вместе с тем хорош, без сомнения?

— Он далеко не так хорош, как ты, если это может только польстить твоему самолюбию.

— Бесконечно приятно, когда мне говорит это сестра.

Но ты не ответила на мой вопрос.

— Если ты хочешь все знать, то я скажу тебе, что мы встретим сегодня брата и сестру у нашей бабушки. Она написала мне вчера, что пригласила их к обеду и что они обещали приехать.

— Что же это такое! Значит, и бабушка в заговоре!..

Значит, и она хочет меня женить волей или неволей?

Кэт опять засмеялась, и я невольно сознался, что сам, ничего не подозревая, помогал исполнению замысла, заранее подготовленного.

Нам оставалось не больше одной мили до Сатанстое, когда мы встретили Джепа, возвращавшегося из Лайлаксбуша; оттуда он вез матушке полную корзину фруктов.

Кэт сказала мне, что мы получили приглашение, написанное по всем правилам, и поэтому я не мог понять, какая была необходимость посылать извещение о нашем приезде. Эту мысль я не высказал сестре, желая лично сам понаблюдать за обстоятельствами.

— Ну что, Джеп? — спросил я. — Как нашел ты Сатанстое после долгой отлучки?

— Не так хорош!.. Столько перемен!.. Но знаете ли, сударь, что я слышал в таверне, где останавливался на минуту, чтобы напоить лошадь?

— И чтобы самому выпить. Что же ты слышал?

Продолжай.

— А вот что, сударь. Пока мы там были, новая хозяйка, которая, вы знаете, приехала из Коннектикута, сказала мне: «Куда едешь, цветной господин?» Ведь это было сказано приветливо, так ли, сударь?

— Ну, ну, ну! Рассказывай короче. Нельзя же с тобой стоять здесь целый век.

— Я ответил ей, что возвращаюсь в Сатанстое, откуда я давно уже уехал. Ведь вы никогда не догадаетесь, что она мне сказала?

— Нет, не догадаюсь. Говори скорей.

— «Что ты называешь таким странным словом, — сказала она, вытянув лицо, как будто перед ней леший стоял. — Сатанстое!.. Чертов ноготь! Ты, наверное, хотел сказать Дибльтон (город черта). Порядочные люди называют это место Ущельем». Как вам это нравится, сударь?

— Да, я знаю, что лет тридцать уже, как со всех сторон нападают на старинные названия. Разве ты забыл, Джеп, что янки всегда недовольны, пока не изменят чего-нибудь? Половину времени они употребляют на изменение выговора своих имен, а другую — чтобы портить наши названия. Пусть они называют Ущельем, как им угодно, но ты и я, мы всегда будем говорить Сатанстое.

— Да как же иначе, сударь? Ведь все, у кого есть глаза, видят место, где Сатана оставил следы своих когтей? Большого ума здесь не потребуется.

Оставив Джепа продолжать свои рассуждения, мы пустили лошадей мелкой рысью.

— Не странно ли, право, — сказала мне Кэт, — что у чужих людей появляется такая страсть изменить название имения нашей бабушки? Предположим, что это название не совсем хорошее, но его произносят почти сто лет; мне кажется, что оно должно остаться по крайней мере по праву долголетия.

— Так, моя милая, но ты не знаешь еще, что такое притязание, тщеславие, глупость доморощенных гениев!

Хоть я и молод, но все же прожил довольно, чтобы увидеть, что между нами царствует какой-то дух, который очень честолюбиво зовет себя духом прогресса, который пытается разрушать гораздо более важное, чем названия наших бедных жилищ; находит какая-то небывалая идея вкуса и роскоши, и, вследствие этого, заменяет принужденностью и педантством простоту природы.

Глава IV

Беатриса. Меня, против моего желания, послали звать вас обедать.

Бенедикт. Благодарю вас за труд, прекрасная Беатриса.

Беатриса. Этот труд ничего мне не стоит, точно так же, как вам ваша благодарность. Если бы можно было, я не пришла бы.

На крыльце дома в Сатанстое нас ожидали бабушка и Томас, или, как звали его уменьшительно. Том Бэйярд.

С первого взгляда, брошенного на Тома, я почувствовал сразу, что полюблю будущего моего зятя, со второго же я заметил, что он занят только моей сестрой и никем больше. Это открытие было для меня очень приятным. Я никогда не был бы спокойным, если бы сестра моя, эта милая девушка, досталась человеку, который не сумел бы оценить ни достоинств ее, ни красоты. Моя добрая и, несмотря на полные шестьдесят лет, бодрая бабушка, приняла нас очень ласково и радушно; впрочем, она всегда нежно любила меня.

Том Бэйярд поклонился мне очень вежливо; легкая краска, выступившая на его лице, как будто говорила:

«Я жених вашей сестры». Вообще, поведение его мне понравилось. Он не подбегал ко мне, не жал моей руки изо всех сил, как это делают многие, встретив человека первый раз в жизни. Он держал себя прилично, скромно, и только улыбка его показывала, как было бы ему приятно познакомиться со мной поближе.

В зале нас встретила мисс Присцилла. Почему она не вышла встретить нас на крыльцо — не знаю. Она была очаровательна. Прекрасные черные глаза, тонкая, стройная фигурка; грациозные светские манеры были обворожительны. Кэт и Присс, как звали ее обычно, дружески поцеловались. Меня мисс Бэйярд встретила очень спокойно, но ласково, хотя я, по некоторым, едва заметным признакам, догадался, что она уже не раз слышала, как ее имя примешивали к моему. Вероятно, Кэт в минуты откровенности проговорилась когда-нибудь.

Вскоре бабушка объявила нам, что мы останемся ночевать в Сатанстое. Никто не противился этому приглашению. Находясь в этом мирном доме, в малочисленном, но избранном кругу людей, я вскоре так близко познакомился со всеми, что к концу обеда мне показалось, что я окружен старыми друзьями. По взглядам Тома и моей сестры я заметил, что свадьба их — дело решенное.