Круг - Бернар Миньер

— Вы уверены?

— Я не страдаю старческим слабоумием, майор.

— А раньше вы его видели?

— Да.

— Сколько раз?

— Раз десять, не меньше… Но, думаю, свиданий было много больше. Я совсем не всегда «караулю» у окна.

Сервас был убежден в обратном.

— Они всегда встречались в саду?

— Не знаю… Не думаю, нет… Один или два раза он, очевидно, звонил в дверь, она его впускала, и они оставались в доме. Только не подумайте, что я строю предположения или делаю намеки.

— Как они держались? Вам не показалось, что между ними существует особая… близость?

— Напоминали ли эти двое любовников? Нет… Хотя… Честно говоря, я ни в чем не уверен. Если вам нужна «пикантная» информация, вы обратились не по адресу.

— Как давно начались встречи?

Профессор пожал плечами.

— Вы знали, что он ее ученик?

Во взгляде Оливера промелькнуло неодобрение.

— Нет, не знал. — Он сделал глоток виски.

— Вы не усматриваете никакой двусмысленности в том, что ученик встречается с преподавательницей у нее дома? С такой красивой преподавательницей?

— Не мне об этом судить.

— Вы общаетесь с соседями, господин Уиншоу? До вас доходили какие-нибудь слухи, сплетни?

— Слухи? В Марсаке? Вы, должно быть, шутите… Я не общаюсь с соседями — этот труд взяла на себя Кристина. Она гораздо… как бы это сказать… общительней меня, так что поговорите с ней.

— Вы с женой бывали в доме вашей соседки?

— Когда Клер переехала, мы пригласили ее на кофе. Потом она позвала нас к себе, но это был «визит вежливости», продолжения не последовало.

— Вы случайно не обратили внимания на коллекцию кукол?

— Еще как обратил. Видите ли, моя жена — психолог. Вернувшись домой, она выдвинула любопытную гипотезу о куклах в доме одинокой женщины.

— Можете поделиться?

Старик коротко изложил теорию Кристины, и Сервас прояснил для себя происхождение кукол. Больше вопросов к профессору у него не было, и майор перевел взгляд на раскрытые на маленьком бюро тома Торы, Корана и Библии.

— Вы занимаетесь мировыми религиями? — спросил он. Уиншоу улыбнулся и сделал еще один глоток виски, лукаво поглядывая на сыщика поверх стакана.

— Они завораживают, не так ли? Я говорю о религиях… Как подобные выдумки могли ослепить стольких людей? Знаете, как я называю это бюро?

Сервас вопросительно поднял бровь.

— «Уголок глупцов».

6

Amicus plato sed major amicus veritas

Сервас опустил монету в автомат и нажал на кнопку «Двойной кофе с сахаром». Он где-то читал, что вопреки устоявшемуся мнению в двойном кофе больше кофеина, чем в эспрессо. Стаканчик упал набок, половина напитка пролилась, сахара и ложечки Сервас так и не дождался. Но он все-таки выпил оставшийся кофе до капли. Потом смял стаканчик и бросил его в урну.

В жандармерии Марсака не было специального помещения для допросов, и они заняли небольшой зал на втором этаже. Майор нахмурился, увидев окно. Главную опасность в подобных ситуациях представляла не попытка побега, а покушение на самоубийство загнанного в угол арестанта. Падение из окна второго этажа было маловероятным, но рисковать он не хотел.

— Захлопни створку, — приказал он Венсану.

Самира открыла ноутбук, зафиксировала время и, готовясь снимать допрос, развернула веб-камеру, направив ее на стул, приготовленный для задержанного.

Мартен в очередной раз почувствовал себя вышедшим в тираж. Молодые помощники изо дня в день заставляли его ощущать, как быстро меняется мир и как плохо он к нему адаптируется. Сервас сказал себе, что однажды корейцы или китайцы изобретут роботов-сыщиков и тогда его выбросят на свалку. Роботов оснастят детекторами лжи, голосовыми анализаторами и лазерами, способными улавливать любую модуляцию голоса и любое, даже самое слабое, подрагивание век. Они будут эффективны, непогрешимы и бесстрастны. Остается надеяться, что адвокаты найдут способ запретить их участие в предварительном расследовании.

— Какого черта они тянут? — раздраженно спросил он.

В этот самый момент дверь открылась, и Бекер ввел Юго. Без наручников. Очко в его пользу. Юго выглядел усталым, вид у него был отсутствующий. Сервасу пришло в голову, что жандармы могли устроить парню допрос.

— Садись, — сказал капитан.

— Он встречался с адвокатом?

Бекер покачал головой:

— Не произнес ни слова с момента задержания.

— Но вы, конечно, сообщили ему, что он имеет право на адвоката?

Капитан испепелил майора взглядом и, не удостоив ответом, протянул протокол допроса. Сервас прочел: «Не потребовал адвоката». Он сел за стул напротив юноши. Бекер отошел к двери. Поскольку мать Юго уже все знала, Сервас мог никого не оповещать: эти правила касались как подростков, так и совершеннолетних.

— Вас зовут Юго Бохановски, — начал он, — вы родились двадцатого июля тысяча девятьсот девяносто второго года в Марсаке.

Никакой реакции. Мартен прочел следующую строчку и едва не подскочил от неожиданности.

— Вы учитесь на втором курсе подготовительного литературного класса Марсакского лицея…

Через месяц ему исполнится восемнадцать. А он уже посещает факультативный курс… Очень умный мальчик… Марго на первом курсе и в другом классе, но лицей-то один! Весьма вероятно, что Клер Дьемар преподавала и у нее. Сервас решил, что обязательно задаст вопрос дочери.

— Хотите кофе?

Ноль эмоций. Сервас повернулся к Венсану.

— Принеси ему кофе и стакан воды.

Эсперандье вышел, а Сервас внимательно взглянул на юношу. Тот сидел, опустив глаза, зажав ладони между коленями. Обороняющийся жест. Через дыру в джинсах виднелась загорелая нога.

Он смертельно напуган.

Стройный, смазливый — такие нравятся девушкам. Волосы подстрижены очень коротко, светлый шелковистый пушок на круглой голове блестит в свете неоновых ламп. Трехдневная щетина. Одет в футболку с надписью на английском языке и эмблемой какого-то американского университета.

— Ты осознаешь, что все свидетельствует против тебя? Тебя нашли в доме Клер Дьемар, варварски убитой этим вечером. Судя по отчету, в момент задержания ты находился под действием алкоголя и наркотиков.

Майор поднял глаза на Юго, но тот даже не шелохнулся. Возможно, он еще не до конца обрел ясность сознания.

— Твои отпечатки в этом доме повсюду…

— …

— А также грязь и трава с ботинок — они появились после того, как ты бродил по саду.

— …

Сервас вопросительно посмотрел на Бекера. Тот в ответ пожал плечами.

— Идентичные следы есть на лестнице и в ванной, где нашли тело Клер Дьемар…

— …

— Мы проверили твой сотовый: за последние две недели ты звонил жертве восемнадцать раз.

— …

— О чем вы говорили? Мы знаем, что она была твоей преподавательницей… Хорошей?

Нет ответа.

Черт, мы ничего из него не вытянем.

У Серваса мелькнула мысль о Марианне: судя по всему, ее сын виновен. Во всяком случае, ведет он себя как виновный. Может, стоит позвонить ей, чтобы повлияла на Юго, уговорила сотрудничать?

— Что ты делал у Клер Дьемар?

— …

— Прекрати притворяться глухим! Ты что, не видишь, в какое дерьмо вляпался?

Голос Самиры — резкий и скрипучий, как пила. Юго вздрогнул. Он соблаговолил поднять глаза и на мгновение растерялся, увидев толстогубый рот, глаза навыкате и маленький носик франко-китайской марокканки. В довершение всего она злоупотребляла тушью и тенями для век. Впрочем, оторопь быстро прошла, и Юго снова уставился на свои колени.

Гроза снаружи, тишина внутри. Тишина и молчание, которое никто не хотел нарушать.

Сервас обменялся взглядом с Самирой.

— Я здесь не для того, чтобы тебя обвинять, — почти нехотя произнес полицейский. — Мы всего лишь пытаемся установить истину. Amicus Plato sed major amicus veritas.

«Платон мне друг, но истина дороже». Кажется, латинский афоризм.

На сей раз он добился ответной реакции. Юго смотрел на него…

Ярко-голубыми глазами. «Взгляд как у матери, — подумал Сервас, — хотя у Марианны глаза зеленые». Сходство с Марианной было заметно и в очертаниях губ и лица. Мартен почувствовал смятение.

— Я говорил с твоей матерью, — неожиданно для себя самого сказал он. — Мы когда-то были друзьями. Очень близкими друзьями.

— …

— До того, как она познакомилась с твоим отцом…

— Она никогда мне о вас не рассказывала.

Первая произнесенная Юго Бохановски фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы. Сервас задохнулся, как от удара кулаком в живот.

Юго не врет.

Сервас откашлялся.

— Я тоже учился в Марсаке, — сказал он. — Как и ты. Теперь туда поступила моя дочь. Марго Сервас. Она на первом курсе.

На сей раз он сумел привлечь внимание молодого человека.