Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт

Крупным успехом американского проекта был признан розыск судов, нелегально перевозивших наркотики. Работая совместно со службой Береговой охраны, участники «Звездных врат» использовали ясновидение для «вычисления» подозрительных судов, и в некоторых случаях им даже удавалось описать точное местонахождение тайников с наркотиками. Другим достижением считалось содействие военным летчикам в поисках утонувшего советского самолета в Африке. Один из дальновидящих сумел указать место падения самолета с погрешностью менее чем в три мили.

Клиентами британской группы, напротив, были не государственные органы, а частные лица, которые приходили за помощью в «Глаз бури», когда более традиционные способы — обращение в полицию или к частным сыщикам — не давали результатов. Члены «Глаза бури» неоднократно возвращали владельцам украденные предметы искусства и утерянные фамильные ценности, а также участвовали в миссиях по розыску и спасению людей — пропавших или похищенных.

Именно это и привлекало Фрэнки: человеческий фактор. «Только представь, Габриель, как это, должно быть, ужасно — не знать, жив ли близкий тебе человек. Разве не здорово, что мы можем вернуть людям душевный покой?» — говорила она.

Габриель соглашался, но в глубине души сознавал, что для него интерес заключается совсем в другом. Он считал дистанционное видение мощной силой и упивался возможностью тренировать и развивать способность, вживленную в его мозг, точно электрод. Он видел в этом азартную игру, Фрэнки — свое призвание.

Ах, Фрэнки, Фрэнки. Обладательница восхитительных губ и блестящего ума. Из-за страха темноты Фрэнки не выключала на ночь лампу, но при этом не задумываясь могла встать на защиту незнакомого старика от уличных хулиганов. Фрэнки — воплощение чистоты, радости и безмятежного покоя. В тот вечер у Маллинза они с первого взгляда понравились друг другу. Между ними сразу возникла привязанность — глубокая, сильная, ничем не омрачаемая. Очень скоро эта привязанность переросла в любовь.

Их отношения развивались ровно, без скачков напряжения и порывов страсти, характерных для первой влюбленности. Любовь не поразила их, как гром с ясного неба; скорее крепкая искренняя дружба постепенно перешла на более интимный уровень. Университетские друзья и подруги бросались от одного пылкого увлечения к другому, испытывали границы своих возможностей, пробовали то так, то эдак. Габриель и Фрэнки строили отношения по-другому. Их связь была на удивление зрелой, учитывая, что на момент знакомства обоим едва исполнилось по восемнадцать лет.

И все-таки, пожалуй, в конечном итоге их подвела именно молодость. Будь Габриель и Фрэнки постарше, они бы гораздо легче перенесли участие в проекте. Их не разбросало бы этим вихрем, и они бы вышли из него без гнева или, того хуже, без опустошающего чувства разочарования друг в друге, которым все и закончилось.

«Глаз бури» развел их в стороны, но в то же время соединил нерушимыми узами и, кроме того, создал благоприятные условия для проявления необычного и таинственного таланта, которым Бог наградил обоих.

Дистанционное видение. Внутреннее зрение. Дар. Сияние. Разница в названиях не меняла сути феномена. Габриель ощущал его с детских лет: едва уловимый, мимолетный выход в собственное подсознание. На первых порах он не мог объяснить — ни себе, ни остальным, — что же это такое. Только в «Глазе бури» его познакомили с концепцией пси-пространства — туманного информационного поля, в котором аккумулированы чувства и знания множества разумов. Габриелю объяснили, что в силу повышенной психической сенситивности он уже обладает собственной высокоразвитой нейрофизиологической структурой, что позволяет ему входить в пси-пространство и вливать свои мысли в общий поток информации, порождаемой разумом других людей. При должной тренировке он сможет настраиваться на резонансную частоту чужих мыслей, почти не напрягаясь.

Разумеется, в детстве Габриель не мог описать, что с ним происходит, и знал лишь о своей непонятной способности находить пропавшие предметы, как бы «видеть», где они лежат. Специально он никогда не упражнялся, да и семья не поощряла его развивать это дарование. Пару-тройку раз, когда Габриель приносил вещи, которые считались в доме утерянными, мать относилась к его находкам с подозрением и обвиняла сына в том, что он сам же их и прятал, дабы привлечь к себе внимание. После того как старший брат Джек поколотил Габриеля, когда тот нечаянно выдал его тайник, парнишка твердо решил, что исследовать глубину своего «таланта» больше не намерен. Окружающие, по всей видимости, подобным даром наделены не были, и это заставляло Габриеля чувствовать себя не таким, как все. А кому, скажите на милость, в подростковом возрасте понравится ощущать себя белой вороной?

Возможно, надеялся Габриель, если не обращать внимания на свою странную способность, она исчезнет сама по себе. Годам к семнадцати он пришел к выводу, что игнорирование «таланта» не срабатывает и ему придется мыкаться с ним до конца жизни. Осознание этого факта привело Габриеля в «Глаз бури», к Александру Маллинзу.

Александр Бенедикт Маллинз. Имя звучало грозно, его обладатель выглядел так же. В течение трех лет Маллинз был ментором и вторым отцом Габриеля, хотя отношение учителя к ученику даже отдаленно не напоминало отеческое. Маллинз не имел склонности чрезмерно хвалить своих подопечных и вообще проявлять какое бы то ни было дружелюбие, однако пользовался бесспорным авторитетом и уважением со стороны дальновидящих. Наряду с другими участниками проекта Габриель отчаянно старался заслужить одобрение наставника, хотя никогда бы в этом и не сознался. Для него не было секретом, что преподаватель считает его надменным гордецом. «Помните, — предостерегал Маллинз, — никогда не влюбляйтесь в свой дар; не позволяйте ему ослепить вас. Это всего лишь способность, такая же, как абсолютный слух или широкоугольное зрение. Психическая сенситивность широко распространена среди населения. Нюх полицейского, женская интуиция — повседневные проявления скрытых парапсихических возможностей. Действительно, лишь малое количество людей одарено по-настоящему, и вы — среди них. Но дистанционное видение нельзя ставить себе в заслугу, вы не сделали ничего, чтобы получить эту способность, а просто родились с ней».

Несмотря на определенные трения между учителем и учеником, они не могли обойтись друг без друга. Габриелю требовалась помощь наставника, чтобы обуздать и дисциплинировать свое абсолютно непредсказуемое дарование. Маллинз же, хоть и питал сомнения насчет заносчивого студента, искренне радовался высокому уровню, который Габриель неизменно демонстрировал в продолжение первого года обучения. За все время исследовательской работы Маллинз не встречал среди своих подопечных второго такого, кто бы так стабильно продвигался вперед.