Любовь оружейной принцессы - Наташа Колесникова

— Ты не такой дурак, каким хочешь казаться, Слава. Работу я тебе и предлагаю. Вникай в ситуацию. Дурных денег не будет, поработаешь башкой — заработаешь. А нет — так извини, понял? Опыта нет, знаний нет — вот и набирайся.

— Извините, Афанасий Егорович, я вообще не совсем понимаю, как оборонное предприятие может находиться в частной собственности?

— А как нефтяные предприятия могут — понимаешь?

Вот и от коньяка почувствовалась ощутимая польза, можно разговаривать с тестем открыто.

— Честно говоря — нет. Я иногда смотрю новости — заводы показывают. Там трубы туда-сюда, пересекаются, сложные заводы… А хозяином их оказывается некий молодой человек, понимаете? И мне все хочется спросить у него: «Ты хоть знаешь, какие трубы куда входят и куда выходят? И для чего они вообще нужны?»

— Не знает. А это ему и не нужно, он управляет производством. Но если ты меня имеешь в виду — так я при советской власти был главным конструктором на нашем НПО. И большую часть прибыли получаю как процент за авторское изобретение или патент. Так что… сам понимаешь. Двадцать пять стран мира покупают нашу продукцию.

Нет, такого тестя следовало уважать, что Славик и делал, сидя в мягком кресле. А действительно, интересно посмотреть, что они тут делают, как продают… Это же его специализация.

— Хорошо, Афанасий Егорович, я с удовольствием посмотрю… Если вы так хотите…

— Не я так хочу, Слава, таковы законы. А если б ты женился на… скажем, датской принцессе, наследнице престола? Наверное, должен был бы хоть посмотреть на то, чем править будешь, когда, так сказать, срок придет.

— Скажете тоже…

— Скажу. Лена тоже принцесса, и покруче датской будет. Так что… привыкай. Помаленьку, никто тебя ломать через колено не собирается, да и нужды в этом нет. Но — привыкай.

Славик глубоко вздохнул, согласно кивнул. Он еще не знал, как справится и с этой обязанностью. Жизнь с Ленкой требовала постоянного напряжения, она девчонка своеобразная, и в академии приходилось много сил тратить, чтобы не отставать от умненьких однокурсников, а тут еще и это!

В кабинет вошла Елизавета Петровна.

— Что приуныли, мужики? — бодро спросила она. — Славик, пойдем, я тебя пирогами с картошкой угощу, вкусные получились, Паша уже оценил. И с капустой есть.

— Спасибо, Елизавета Петровна… — растерянно пробормотал Славик, чувствуя, что сыт по горло.

— Лиза, мы прямо сейчас едем на завод, времени в обрез, так что заверни Славе пирогов, в дороге перекусит, да и Ленке передаст, — сказал Колчин.

Славик был благодарен тестю за помощь. Действительно, лучше взять теплые пироги с собой, ну и Ленка обрадуется, ей нравятся с капустой.

В это время Лена подъезжала на своей «тойоте» к зданию Экономической академии. Сегодня она как никогда долго приводила себя в порядок, да оно и понятно, по телевизору же показывать будут! Уж Никита, наверное, расстарается, чтоб их вместе крупным планом засняли. Правда, потом же чего-то попросит за это, не зря пыхтит с пригласительными! Чего именно, она знает почти наверняка, да только фиг получит это. Ну, может, сходит с ним в кабак, потанцует. А что тут такого? И между прочим, она ничем не обязана Никите, сам пригласил. Так что пусть особо не раскатывает губенки. Да, в ресторан может сходить, если еще на какое-то шоу ее пригласить, захочет, так, наверное, может устроить. А не захочет — ну и пошел!

Папашка явно пожадничал, мог бы и «мерина» подарить на свадьбу или хотя бы «вольво». Догадывалась, что все дело в Славике, наверное, советовался с ним, а тот, понятное дело, наотрез отказался от иномарки. Вот идиот! Хоть бы с ней посоветовался, она бы сама предку объяснила, какую машину хочет. Теперь получается — хорошо хоть «тойота» не самая навороченная имеется! А то пришлось бы на задрипанном «жигуленке» в Останкино ехать, позориться! Вообще-то папашка ничего для нее не жалел, дачу снимал, теперь вот квартиру оплачивает, денег на ее семью не жалеет, но дорогую тачку не подарил.

Осмоловский уже прохаживался возле своего «форда», ожидая Лену. Едва она остановила машину, подбежал, услужливо распахнул дверцу, галантно подал руку, помогая даме выйти.

— Ленка-Леночка! Привет! — с улыбкой воскликнул он, целуя ей ручку. — По правде сказать, очень хотелось тебя увидеть. Ты отлично выглядишь, слушай!

Сказал то, что всегда приятно слышать каждой девушке. Может, каждой и всегда, а ее отличное настроение разом улетучилось, когда увидела Никиту. Да, вчера пиво пила и порошок нюхала, все казалось в розовом свете, настроение было — выше крыши, ноги-руки сами дергались в быстром танце, и бедра поддавали жару так, что Никита округлял глаза и всем своим видом выказывал небывалый восторг. А теперь… Ну, Никита и есть Никита — тощий, длинный, какой-то весь витиеватый и в словах, и в движениях, Федька Бочаров правильно говорил про него. Даже сравнивать с мужем было глупо. Ну да черт с ним, если выпала возможность побывать на съемках знаменитого шоу, конечно, побывает.

Никита слегка приобнял ее, наклонился, сказал на ухо, щекоча губами розовую мочку:

— Лучшие места нам обеспечены, и с операторами я договорился, запечатлят нас, и не однажды.

Лена сняла его руку с плеча, отстранилась.

— Ты чего, Никита? Я, конечно, благодарна тебе за это, но обнимать меня перед окнами академии не надо.

— Понял, все понял. Садись в машину, гоним в Останкино.

— А может, на моей поедем?

— Извини, но женщина за рулем — явление мне до сих пор непонятное. Ты не обижайся, просто я даже в детстве боялся ездить с матерью, ну вот боялся и все, хотя она отлично водила, да и сейчас… Так что поведу я. Садись, может, успеем к началу съемок.

— Ладно, — сказала Лена, усаживаясь на переднее сиденье синего «форда». — Но ты, пожалуйста, веди машину, и чтоб никаких глупостей, хорошо?

За свою машину она не опасалась, у стен академии была охраняемая стоянка для машин преподавателей и студентов, никуда ее «тойота» не денется. Никита пообещал, что будет вести себя как примерный школьник, и «форд» выехал на улицу.

Лена с некоторым удивлением заметила, что Никита ведет себя так, будто они переспали. Обнял, шептать стал… С чего бы это? Ну, танцевали вчера, может, она слишком откровенно двигала бедрами, и что с того? Еще утром, когда проснулась, вспоминала о вчерашнем вечере с удовольствием, а сейчас тревожно стало на душе. Может, чего-то пообещала ему, а теперь и сама забыла? Да нет, вроде все помнит, даже то, что Гулька смотрела на нее и ехидно усмехалась, а Петр с Анри грубили Никите и в конце концов просто прогнали из-за стола. Все отлично помнит.