Не грусти, Савельева! (СИ) - Эмма Райц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Может, уехал на объекты…» — подумала Света. На самом деле ей так было даже проще. Не встречаться с ним лишний раз, не пытаться унять в теле дурацкую мелкую дрожь. Да и память в его отсутствие не так активно будоражила её невыносимыми воспоминаниями.
Но в десять вечера прямо на разворот рабочего блокнота перед Светой приземлился второй контейнер.
— Готов поспорить, что на обед ты не ходила, а о существовании ужина в принципе не подозревала, — Матвей стоял рядом с её столом в классическом зимнем пальто. От него пахло влажным бетоном и морозом.
Света быстро заморгала, мысленно отпихивая от себя надоедливую память: это был слишком привычный запах. От Фадеева всегда пахло именно так, если он проводил несколько часов на стройках в зимние месяцы.
— Я уже ухожу…
— Вчера ты говорила то же самое.
— Нет, правда.
В подтверждение своих слов Света закрыла ноутбук и убрала вещи в сумку. Встав, она вынужденно обошла Матвея и, стащив с вешалки своё пальто и снуд, спешно оделась.
— Тебя подвезти?
— Нет, я на метро.
— Там жуткая метель, — он кивнул на окно.
Савельева удивлённо распахнула глаза: соседнее здание, находившееся совсем близко, практически не было видно из-за густого снегопада.
— Тебе далеко от метро до дома?
Что-то в голосе Матвея неуловимо изменилось. В интонациях исчезла злая насмешка. Он словно пытался быть дружелюбным.
— Не очень, — соврала Света.
— И всё же я бы предпочёл тебя довезти. Слишком поздно, и погода дрянная.
— Не нужно.
Но Фадеев будто не слышал её:
— Пойдём. И сэндвич прихвати, наверняка сил готовить у тебя тоже не осталось.
— Матвей, что всё это значит?! — Света не выдержала и швырнула сумку обратно на кресло.
Плечи Фадеева подозрительно напряглись. Он посмотрел в пол, потом красноречиво вздохнул и поднял взгляд на Свету:
— Что — это?
— Твоя манера общения!
— Ты можешь мне не верить, но вообще-то я в целом тоже не самый ужасный начальник. И стараюсь заботиться о подчинённых. Особенно о таких самоотверженных.
— Заботиться?! — Свету от усталости медленно накрывала истерика. — Заботиться, сокращая их пачками?! Не смеши мои ботинки! Лицемер!
Матвей сжал челюсти и зло свёл брови:
— Как хочешь. Моё дело — предложить. А ты вольна хоть всю неделю тут жить. Ближайшая душевая — в фитнес-клубе на верхнем этаже, — не дожидаясь, пока в него полетит степлер или дырокол, он быстрым шагом покинул офис и спустился в лифте на подземную парковку.
Задорная Ауди резво выехала на улицу, разбрасывая слипшийся снег из-под задних колёс. Матвей несколько раз выругался себе под нос, крепко сжимая ладонями кожаный руль:
— Стерва. Стерва!
По дороге домой он хотел поделиться с ней хорошими новостями. И вообще, попытаться как-то сгладить острые углы в их общении. Но Савельева, словно загнанная в угол кошка, из последних сил продолжала яростно обороняться и выпускать острые когти, скаля ядовитые клыки.
— Вот же стерва! — снова буркнул Фадеев, притормаживая у светофора.
16
Дав себе пять минут на то, чтобы успокоиться и перестать реветь, Света демонстративно швырнула контейнер в мусорную корзину, воткнула наушники, поглубже укуталась в снуд и, с опаской глянув в окно, всё же покинула тёплый офис. Пройдя через просторный холл и попрощавшись с дежурной охраной, она коснулась электронным пропуском сканера и неуверенно шагнула в объятия метели.
«Твою мать… Как же холодно!» — безуспешно уворачиваясь от порывов ветра, буквально сбивавшего её с ног, Савельева на ощупь добежала до входа в метро и спустилась в опустевшую станцию.
Она периодически любила задержаться в офисе подольше, чтобы миновать час-пик и комфортно усесться на освободившиеся от толп людей места. Но сегодня даже это обстоятельство было не в силах её порадовать. Хотелось выть от непонимания происходящего: Матвей сначала спустил на неё всех собак, а теперь вдруг решил сыграть в милого друга.
«Это тоже часть его мести. Заставить меня ощутить некую призрачную надежду на взаимность, а потом жестоко разочаровать и желательно в конце — высмеять по полной программе! Каков хитроумный садист! — назло мыслям Света сделала звук в наушниках громче и прикрыла глаза, но тут же широко их распахнула: — Даже не думай! Не хватало ещё и в метро уснуть!»
От станции до её дома было чуть больше двух километров. Решив, что жизнь прекрасна и без обморожений, Света всё же вызвала такси, хотя цена в почти пятьсот рублей заставила её смачно чертыхнуться, проклиная жлобские алгоритмы агрегаторов.
— Кэт, вы как там? — наскоро перехватив пару бутербродов с чаем, Света набрала номер подруги и таки открыла рабочую почту, чтобы хотя бы составить себе план на завтра.
— Тяжко, — прохрипела Катя. — Пришлось вызвонить маму на подмогу. Валяюсь с температурой, кожа горит, но врач сказала, что я ещё лёгко отделалась. А Стёпка вообще скачёт, как Конь Тыгыдынский.
— Как кто? — хихикнула Савельева.
— Есть такой персонаж в детских сказках.
— Ясно. Как думаешь, к корпоративу очухаешься?
— Вряд ли. Выпейте с Дашкой мою порцию шампанского. Чтобы официанты не стащили.
— Смеёшься? — Света отпила из кружки остывший чай. — Она тоже заболела. Мне тогда придётся за вас всех отдуваться. Проще не ходить…
— Как это не ходить?! Сбрендила?
— А что мне там делать без вас? Тухлить в одиночестве?
— Ну… — Кэт снова откашлялась. — Ты могла бы, например, очаровать Елисеева и уговорить его пощадить наш отдел.
— Во-первых, очаровывать и я — понятия несовместимые. Во-вторых, грёбаный Фадеев уже не раз подтвердил, что решение окончательное. Ходить там унижаться и попрошайничать я не буду, уж извини.
— Да я понимаю… Просто жаль, что такую команду распустят…
— Это не конец света, Кэт. Случается что-то и пострашнее.
— И всё-таки сходи! В конце концов, нельзя пропускать последний корпоратив перед увольнением. Пусть увидят, какой бриллиант теряют! И Елисеев, и Фадеев!
— Я подумаю. Ладно, поправляйтесь скорее… В офисе совсем паршиво. И как-то… тоскливо.
— Не грусти, Савельева! Лучше купи себе сногсшибательный наряд!
Выписав самые важные дела в блокнот, Света нехотя открыла соцсети любимого бренда и начала листать новогоднюю коллекцию. С экрана ноутбука на неё обрушились тонны страз, блёсток, стекляруса и перьев. Чёрный, серебристый, золотой, алый, белоснежный… В глазах начинало рябить от неконтролируемого постановочного веселья, когда Света замерла: жакет-оверсайз, расшитый причудливыми узорами изумрудных пайеток буквально шептал ей: «Купи меня, Савельева…» Она быстро подобрала к нему в пару чёрное боди с сетчатым верхом и чёрную юбку-мини из тонкой искусственной кожи.
— Ладно. Кэт права: пускай
