Бесконечная война - Терри Пратчетт

Она была еще подростком и жила в Перезагрузке, на Западе-101754. Все эти годы Хелен вела дневник, где описывала детство, проведенное в Базовом Мэдисоне, переезд в Мэдисон-Запад-5, а затем путешествие с семьей через сто тысяч миров, чтобы основать новое поселение в пустом мире — поселение, которое они выстроили сами, имея в распоряжении только собственные руки, умы и сердца. А наградой со стороны Базовой Америки — да, они по-прежнему считали себя американцами — стала ненависть. Хелен вспоминала: именно это — даже не болезнь жены — окончательно превратило мягкого Джека Грина из выросшего на Базовой Земле инженера-программиста в сурового колониста и рьяного радикала.

Двенадцать лет назад. Ей тогда было пятнадцать.

Кризис. Молодое поселение под названием Перезагрузка переживало раскол.

Некоторые ушли, чтобы начать еще раз своими силами. Другие вернулись на Стотысячную дожидаться, когда Компания соберет партию для возвращения на Базовую Землю. Сама Хелен больше всего переживала из-за того, что папа не разговаривал с мамой, хотя она и болела.

Виновато было правительство. Колонисты получили письмо, которое робко принес почтальон по имени Билл Ловелл. Американская почтовая служба уже уволила Билла, но он сказал, что будет разносить письма просто так, пока целы ботинки, и поселенцы обещали в уплату его кормить.

Письмо пришло от федерального правительства. Все люди, постоянно живущие в мирах за пределами Запада или Востока номер двадцать и обладающие какими-либо активами на Базовой Земле, лишались упомянутых активов, которые конфисковывались в пользу государства. Поскольку мама лежала больная, отцу пришлось объяснить Хелен, что такое «активы» и «конфисковать». Это значило, что все деньги, которые папа с мамой заработали, прежде чем отправиться на Долгую Землю, и оставили на банковских счетах, чтобы платить, например, за лекарства от рака, за содержание оставшегося дома брата Рода, за колледж, если бы Хелен и ее сестра Кэти однажды захотели бы учиться дальше… все деньги украло правительство. Украло. Так сказал папа. И Хелен не сочла это чересчур резким словом.

Отец сказал, что земная экономика пошатнулась от переходов. Причем еще до того, как Грины ушли. Люди, которые покинули Долгую Землю, представляли собой сплошной отток трудовых ресурсов, тогда как обратно на Базовую поступал лишь тоненький ручеек продуктов и сырья. Оставшиеся злились, что им приходилось содержать бродяг и лодырей, как они называли колонистов. Более того, некоторые вообще не умели переходить, а потому ненавидели тех, кто умел. Например, Род, родной брат Хелен, оставшийся дома. Хелен часто задумывалась, что он чувствует.

Отец сказал:

— Похоже, правительство решило умаслить противников переходов, совершив воровство. Во всем виноват этот крикун Коули.

— Ну и что мы теперь будем делать?

— Соберем совет в ратуше, вот что.

Правда, тогда еще у них не было ратуши. Было общественное поле, расчищенное от зарослей и камней, которое они называли ратушей, и именно там собрались поселенцы. «Хорошо, что нет дождя», — подумала Хелен.

Рис Генри, бывший торговец подержанными автомобилями — нечто вроде местного мэра, — председательствовал на собрании, в своей обычной задиристой манере. В руке он держал письмо.

— Ну и что мы намерены делать?

Они не собирались терпеть, дело ясное. Поговаривали о том, чтобы маршем протеста дойти до Базового Вашингтона. Но кто останется кормить кур?

Поселенцы решили составить список вещей, которые по-прежнему доставляли с Базовой Земли. Во-первых, лекарства. Книги, бумага, ручки, электронные приборы, даже предметы роскоши наподобие духов. Делясь, обмениваясь, ремонтируя, они, возможно, смогли бы продержаться с имеющимся запасом, пока события не войдут в колею. Кому-то пришло в голову, что нужно поближе сойтись с соседями. По дюжине ближайших миров было разбросано немало поселений, уже получивших название «округ Нью-Скарсдейл». Колонисты могли помогать друг другу в экстренных случаях, делиться необходимым.

Некоторые задумались о возвращении на Базовую. Мать с ребенком-диабетиком. Люди, которые поняли, что приближающаяся старость плохо сочетается с тяжелым фермерским трудом. Те, кому просто было страшно жить без поддержки правительства, как бы далеко оно ни находилось. Но другие, например отец Хелен, убеждали их не уходить. Поселенцы полагались друг на друга. Они создали спектр взаимодополняющих навыков, которые помогали им выживать, если все работали сообща. Нельзя же, чтобы поселение, которое они создали, распалось. И так далее.

Рис Генри позволил им говорить, пока все не выдохлись. Люди разошлись, не придя ни к какому решению.

На следующее утро, впрочем, солнце встало по расписанию, надо было кормить кур и таскать воду. Жизнь продолжалась.

Три месяца спустя.

Кэти, сестра Хелен, перенесла свадьбу на более ранний срок. Они с Гарри Бергрином собирались подождать до следующего года, поскольку хотели построить приличный дом. Все поняли, что они решили пожениться поскорей, пока мама была еще жива и могла на них посмотреть.

Хелен, как и многие девочки, выросла, мечтая о свадьбе как у сказочной принцессы. И вот она увидела свадьбу поселенцев. Получилось иначе, но все равно весело. Гости начали сходиться рано, но Кэти, Гарри и их родственники уже приготовились к приему. Жених и невеста были одеты по-домашнему — никаких белых платьев и смокингов. Впрочем, Кэти носила небольшую изящную вуаль, которую смастерила Хелен из подкладки к старому спортивному костюму.

Постепенно собирались друзья и знакомые извне — из поселков Нью-Скарсдейла и из других, более дальних мест. Гости приносили цветы и угощение к столу, а также кое-какие практичные подарки — столовые приборы, кастрюли, тарелки, кофейники, чайники, сковороды, набор инструментов для очага, чистилку для обуви. Некоторые из этих вещей были сделаны на месте — посуда в гончарне Перезагрузки, железные предметы в кузне. Сложенные кучкой у большого очага в доме Гринов, подарки не особенно впечатляли, но Хелен вскоре поняла, что, по сути, это именно то, что нужно молодой чете, чтобы обставить свое первое жилище.

Около полудня появился Рис Генри. В довольно щегольской куртке, чистых джинсах, сапогах, при узеньком галстуке, чисто умытый. Хелен знала, что никто в Перезагрузке не воспринимал «мэра Генри» так серьезно, как он сам. Но все-таки в поселке нужен человек, обладающий властью официально скрепить брак — вне зависимости от далекого правительства, — и Генри играл свою роль хорошо. Ну и шевелюра у него была роскошная.