Эгоист - Карина Рейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В универ заходить было страшно. Хотя за вчерашний день я ни разу не столкнулась с Кириллом, чувство стыда за тот дурацкий сон не отпускало. Мне всё казалось, что он знает о нём, и, стоит мне только попасться ему на глаза, это сразу станет достоянием общественности, а я – посмешищем. Видела я вчера, как он обошёлся с той девушкой, с которой я не так давно столкнулась в коридоре. Она, может, и не очень воспитанная, но такого отношения явно не заслужила.
Но так считала лишь я одна. Остальные девочки злорадствовали – кто-то в открытую, а кто-то в лицо сочувствующе улыбался, а за спиной поливал грязью. Тоже мне, подруги называются! Такие стервы сегодня тебя поддержат, а завтра подведут к обрыву, ещё и упасть помогут, подтолкнув в спину.
Я была права, когда решила не заводить себе друзей. В женскую дружбу я не верила. Собственно, как и в дружбу между парнем и девушкой: если парень называет тебя подругой и действительно проводит с тобой время, то он как минимум испытывает к тебе влечение.
А вот мужская дружба – это другое дело. Парни не делят между собой шмотки; не завидуют, если у тебя красивая подружка, – по крайней мере, не до такой степени, чтобы подставить тебя ради неё. Незамеченная никем, я спряталась за выступом возле стены и с белой завистью смотрела на пятёрку парней, прошествовавших мимо. Да, на девушек они смотрели, как на вещи, а вот между собой были что называется «не разлей вода». О них я узнала в тот же самый первый учебный день: вместе с самого детства; общие интересы и увлечения; друг за друга горой вопреки всему и всем. Как бы мне хотелось, что бы и у меня были такие же друзья...
Впрочем, в бытность одной тоже есть свои плюсы: я могу быть уверена на сто процентов, что никто не узнает о моих «скелетах в шкафу», и уж точно я сама себя не предам и не подставлю. Даже с родителями я никогда ничем не делилась. Единственные, кто знает, через какое чистилище я прошла, и сколько нервных срывов перенесла – четыре невзрачные тетради, три из которых были исписаны от корки до корки. Мои дневники. Молчаливая бумага, надёжно хранящая мои секреты и внутренний мир от посторонних.
Я тяжело вздохнула и снова двинулась по коридору, погрузившись в свои мысли. А потому не сразу заметила, что путь мне преградили три девушки: та самая брюнетка – что-то слишком часто мы видимся в последнее время – и две шатенки в арьергарде.
Непонимающе уставившись на их предводительницу, которая метала в меня глазами молнии, я вопросительно подняла бровь.
– Тебе чем-то помочь? – не удержалась я от язвительной усмешки и прикусила язык.
Ну, разве она виновата, что сегодня утром я встала не с той ноги?
Я уже собиралась извиниться, когда брюнетка шагнула в мою сторону. На секунду показалось, что она влепит мне пощёчину, но, очевидно, ей было жаль портить свои наманикюренные ручки о моё лицо. И, в общем-то, я очень даже растерялась, когда она достаточно сильно толкнула меня в плечи. Хорошо хоть, в этот раз в моих руках ничего не было, и не придётся корячиться на полу, собирая вещи: не хотелось снова пропустить момент и наткнуться на Демона.
Приготовившись к не слишком мягкому падению, я даже зажмурилась, но с полом так и не встретилась. Осторожно приоткрыла один глаз и задрала голову кверху, приготовившись расцеловать своего спасителя, подхватившего меня под руки.
На меня смотрели смеющиеся глаза Кирилла.
– Я смотрю, ходить ты так и не научилась?
От ступора я не знала, что сказать, и перевела взгляд на брюнетку, которая неожиданно притихла.
– Совсем сбрендила, ведьма?! – испуганно прикрикнула я. Отчего-то её вид придал мне сил хотя бы немного разозлиться и отлепить язык о нёба.
Девушка вся сжалась при виде Кирилла и поспешила скрыться в неизвестном направлении, прихватив с собой своих подружек.
– Почему ведьма? – спросила Кирилл. – Она ведь не рыжая.
Я тяжко вздохнула, постепенно восстанавливая утраченное самообладание.
– Инквизиция считала девушку ведьмой независимо от цвета её волос, если та весила не больше пятидесяти килограмм.
– Именно пятидесяти? – нахмурился он.
Я закатила глаза.
– Считалось, что это был максимальный вес, который выдерживала метла.
Кирилл рассмеялся глубоким грудным смехом, послав по телу волну мурашек, отчего мои мысли повернули не в то русло. Я попыталась не обращать на это внимания.
– Её бы она точно выдержала.
– Ещё бы, – согласилась я. – Она выглядит как жертва анорексии, хотя толкнула меня с такой силой, словно весит, по меньшей мере, центнер. – Я нахмурилась. – И можешь уже отпустить меня.
Он крепко обхватил меня за талию, скользнув ладонями по животу, и вернул меня в вертикальное положение. Вот только руки убирать не спешил. Даже сквозь толстый свитер я почувствовала, как его пальцы ощупывают мои рёбра, и внизу живота стало очень жарко. Впрочем, не только там.
Я поспешно отпрянула от него, выпутываясь из цепких рук и на ходу пряча горящие щёки за прядями распущенных волос. Для пущего эффекта приложила к ним заледеневшие ладони. А после посмотрела на Демона, который сейчас как никогда раньше оправдывал своё прозвище. Казалось, его глаза стали ещё чернее и теперь походили на две пропасти.
