Идеальная пара - Татьяна Аксинина

жила без него, спокойно, размеренно. Думала, что всё в прошлом, всё забылось. Я чуть в обморок не упала, когда он ко мне подошел поздороваться. Всего на миг подошёл! И ещё он мои волосы потрогал! Пальцем провёл по волосам. И я, как в детстве, растаяла, растеклась. Как же я себя ненавижу за это! А его ещё больше ненавижу!

– А что с Антоном?

– Мириться хочет. Мы ведь неплохо с ним жили. Мне он нравился даже, любовник классный. Ухаживал, заботился. Все мы имеем слабости и недостатки. И папа с Инной были бы рады нашему примирению. Из него отец получится неплохой. Мне пора о ребёнке подумать.

– Ничего себе! Ты простила Антона!

– Нет, себя убеждаю, что он заслуживает прощения.

«Может быть, я бы и помирилась с ним, если бы не Олег».

– Ася, а почему Олег с Машей не завели детей?

– Он же изменял ей направо и налево.

– А ты откуда знаешь?

– Общие знакомые рассказали.

– А что покраснела? Интересовалась его жизнью?

Ася не ответила. Алина разлила кофе в изящные маленькие чашки. Она придвинула Асе сахар и сливки. Бесподобный аромат! Умеет Алина варить настоящий кофе. Но в мысли Аси опять ворвался Олег.

– Нет, как не вовремя он явился! Ведёт себя, как будто ничего не случилась! Он так меня бесит, что я не могу ни о чем думать!

Алина помыла чашки. Она села напротив Аси, взяла её за руку.

– Ася, мне кажется, ты себя зря накручиваешь. Прошло 9 лет. Вам с Олегом пора забыть взаимные обиды. Друзьями вы не станете, но, по крайней мере, можно жить мирно.

– Не могу я «жить мирно». И не уговаривай! Меня просто корежит от него!

– Ну, потерпи, как-нибудь, не подавай виду. Я же тебе не предлагаю за него замуж выйти.

– О чем ты!? Что за дикая мысль!.. Как можно!..

– Ничего дикого нет. Чисто теоретически, вполне можно. Вы же не кровные. Он разведён, ты скоро будешь свободна. А твое удочерение можно отменить.

– Что за чушь! Как это «отменить»?

– Совершенно законно. Я как-то случайно посмотрела в Семейном кодексе. Вот, в телефоне сохранила. Статья 144. «Отмена усыновления совершеннолетнего (а ты у нас взрослая) допускается по взаимному согласию усыновителя (Юрия Михайловича) и родителей ребёнка, если они живы и не лишены родительских прав».

– Вот именно, если они живы! Не могу понять, как ты можешь шутить об этом!

– А я до сих пор не могу понять, почему ты считаешь Олега виноватым в смерти матери?

– Лина, он точно был в доме в тот вечер!

– Ну и что? Ты тоже вечером была в доме! И ваша домоправительница была! Следствие вели очень тщательно. Юрий Михайлович лично контролировал. Твоя мама сама случайно упала с балкона третьего этажа. Вспомни, она плохо переносила беременность, голова у неё постоянно кружилась. Не нашли никаких следов насилия, и посторонние не заходили в дом! Олег и Инна приходили, но днём! Не могло быть Олега у вашего дома вечером, когда мать твоя погибла. Он был у себя в квартире с Машей до самого утра. Камеры видеонаблюдения в подъезде проверили, консьержка подтвердила: не выходил, машина на стоянке стояла всю ночь – какие тебе ещё нужны доказательства?

– Я легла спать. Начиналась гроза. Я встала закрыть окно, боюсь грозы почему-то. Мне показалось, что мелькнула ветровка Олега в кустах перед домом. Я удивилась, но подумала, что обозналась. Потом я слышала чьи-то шаги по лестнице. А утром на лестнице я нашла эспандер Олега, маленький, для рук. Он держит его постоянно при себе, пальцы тренирует.

– Вот именно: показалось! А эспандер выронил, наверное, когда днем приходил в дом.

– Я вечером заходила к маме пожелать ей доброй ночи. Не было эспандера на лестнице!

– Хорошо, скажи, какой мотив мог быть у Олега убить твою мать? У вас была необычайно дружная семья. Вы все ладили друг с другом. Я даже немного завидовала тебе, из-за того душевного тепла, которое всегда ощущалось у вас дома. Почему ты вбила себе в голову эту безумную идею? Зачем он, по-твоему, убил Лилию?

Ася вздрогнула. Она знала причину. Ася не призналась, когда шло следствие, она будет продолжать молчать и дальше. А алиби Олега – фикция. Он классный спортсмен. У него сильные руки. Ему ничего не стоило покинуть свою квартиру, спустившись с балкона второго этажа. Балкон выходит во двор, там нет камер. Он мог нанять частника, доехать до дома и таким же путем вернуться к себе в квартиру. А Маша могла спать, могла и соврать, чтобы спасти Олега.

– Я не знаю мотива, – выдавила из себя Ася.

– Ты тогда обвинила Олега в ужасном преступлении. Столько ему пришлось пережить из-за тебя. Зря пережить. Но семья тебя простила, и отец, и Инна. Они не отвернулись от тебя, не выбросили на улицу, смогли понять. Психолога наняли для тебя, окружили заботой.

– Олег не простил. Он уехал с Машей в другой город, когда следствие закончилось, чтобы не видеть меня больше.

– Не думаю, что он тебе мстить станет. Или в тебе не злость кипит, а ревность? Первый поцелуй не забывается?

– Нет-нет. Это было детство. Всё давно перечеркнуто и забыто.

– Тогда успокойся. Встречаться иногда, конечно, вам придется, но держи себя в руках.

– Алинка, я, наверное, зря переполошилась. Мы никогда не сможем простить друг друга. Вряд ли мы с ним часто станем встречаться. Тем более, Инна уже нашла для Олега новую подругу. Хорошая девочка, молодая, умная, привлекательная, дочка соседей. Семья приличная, они вправят ей мозги насчет Олега, если что. И к тому же она брюнетка. Олегу всегда нравились брюнетки. А я попробую поговорить с Антоном.

Алина молчала, и грустно смотрела на Асю. Ася понимала её без слов: «Пробуй, не пробуй, но не получится у тебя ничего с Антоном: он не твоя судьба».

Рабочий день близился к обеду. Ася размышляла, пойти ли обедать на улицу или сегодня просто выпить кофе на рабочем месте, когда позвонил Антон. Это уже второй раз за неделю. Определенно, надеется помириться. В субботу он звонил, проявляя заботу: почему Ася ушла с праздника так рано, даже не дала себя проводить, да как она себя чувствует. Ася ответила кратко, но исчерпывающе. Не добавила ни словечка, что не желает его видеть, а также слышать до суда. «Что придумает сегодня?»

– Здравствуй, дорогая! У меня к тебе небольшая просьба.

– Слушаю.

– Можно не по телефону? У тебя же сейчас обед, подходи в «Марио». Хочешь, я возьму твою любимую