Наследница долины Рейн - Арниева Юлия

Вдоволь насмотревшись и в очередной раз удостоверившись, что к Дель здесь относились точно не как к госпоже, я устремилась к секретеру. Но проверив все шкатулки, баночки и мешочки, нашла лишь украшения: медное колечко с зелёным камешком, короткую нить из красных бусин и пару фарингов. Монеты были своевременной находкой, ведь в моих покоях не было и сима, но пока мне нужны были письма или хоть что-нибудь, что поможет уличить моего мужа в покушении на убийстве. Но и в столе, как и под матрасом, в шкафу, под креслом я ничего не обнаружила. Медленно опускаясь на кровать, невольно отметив, насколько матрас мягче и пружинистей моего, я устало прикрыла глаза. Доказательств нет, подсказки тоже, что дальше делать – я не знала.

Глава 6

В свои покои я вернулась спустя час бездумного метания по комнате Оры. Вымотав себя хождениями, я надеялась, что это поможет мне уснуть быстрей, а сон будет крепок и без пугающих кошмаров. Но прокрутившись около двух часов на жёстком матрасе, я только к рассвету забылась тревожным сном.

А вот пробуждение было отличным, впервые я без опаски быть застуканной поднялась с постели. Впервые я с беспокойством не прислушивалась к звукам, ожидая, когда в комнату войдёт Ора и мне снова придётся биться в припадке и придумывать причину, чтобы отвлечь сиделку и не пить поданную ей отраву. Комната, казавшаяся ночью такой подозрительной и страшной, теперь будто улыбалась, а ослепительные солнечные лучи, танцующие на оконных стёклах, заливали золотом пыльную поверхность мебели и гнали прочь ночные тени.

Разноголосое пение птиц за окном сегодня было настолько звонким и переливчатым, что ноги сами выбивали чечётку им в такт. Подойдя к окну, я впервые отворила его настежь, впуская в затхлое помещение свежий воздух с запахом свежескошенной травы, приправленный приторным ароматом роз и пряным духом холодной реки. С каким непередаваемым удовольствием я, перевалившись через подоконник, наблюдала, как холеная кошка, забыв об охоте, сидела и щурилась на золотые клочки, пробившиеся сквозь густую листву яблони, и даже скачущая на расстоянии всего одного прыжка белопузая птица не привлекала внимание рыжешёрстной красавицы. Глядя на всё это, вдыхая дивный аромат, доносившийся с улицы, мне хотелось прыгать, кричать и дурачиться.

Наверное, только через час, насладившись солнцем, голубым, без единого облачка небом, пением птиц и отдалёнными звуками соседней деревушки, я, приведя себя в порядок, устремилась на кухню. Там, приготовив немудрёный завтрак, быстро поела и отправилась обследовать поместье при свете дня, решив для начала проверить наличие запоров на всех дверях и окнах. Мне совсем не хотелось однажды проснуться и встретить в покоях забравшегося в дом воришку. Но едва я переступила порог кухни, чуть притормозив в коридоре, раздумывая, в какую сторону податься, в холле послышался стук захлопнувшейся двери и шорох, как будто кто-то шаркающей походкой двигался в мою сторону…

На миг растерявшись, я всё же быстро пришла в себя и вскоре стояла с огромным тесаком в руке, прикрываясь большим столом. Но тот, кто направлялся в кухню, явно не спешил, отчего с каждой секундой моя безрассудная отвага сбавляла обороты, и я всё чаще трусливо поглядывала в сторону окна. Но вот дверь толкнули, и моему взору предстал лохматый, седовласый мужчина лет пятидесяти. Вся его одежда давно требовала тщательной штопки и стирки, ботинки с отваливающейся подошвой на правой ноге пора выбросить, так как судя по их виду, они не подлежали ремонту. В топорщащейся в разные стороны бороде запутались в седой пакле два репья от лопуха. Старик, увидев меня, ошарашенно застыл у порога, очумело, словно мокрый пёс, потряс головой, зажмурился так, что изрешеченное морщинами лицо собралось у большого красного носа. Пару минут потрясённый мужчина стоял с закрытыми глазами и, казалось, не дышал, но вот он чуть приподнял веки, рвано выдохнул.

– Мадам Делия?!

– Да, а вы, любезный, кто? – ровным голосом проговорила, скрывая нож в складках шерстяного платья.

– Шилох, муж этой… как её, – запнулся мужчина, растерянно почесав свою бороду, поймал пальцами репей быстро вытянул, пряча её в кулаке, смущено пробормотал, – простите.

– Наверное, муж Мари? – подсказала старику, наблюдая, как Шилох старательно отряхивает с рубахи солому, веточки и прочий мусор.

– Угу, этой, – кивнул привратник, или кем он там служил в этом поместье.

– Ушла она, – коротко ответила, прошла к кувшину, налила полную кружку воды, поставила перед стариком.

– Как ушла? А я? – рассеянно пробормотал привратник, благодарно улыбнувшись, одним большим глотком осушая кружку, снова заговорил, – а куда?

– Не сказала, – хмыкнула, не зная, что мне делать с этим человеком, толку от него никакого, одна головная боль.

– Поди, к ведьме подалась, – добродушно бросил Шилох, наконец поставив кружку на место, и, чуть помявшись, спросил, – а она ничего не оставила? Там… в ларе?

– Здесь? – уточнила, показывая на небольшой ящик, стоящий у стены за шкафом, – нет, пусто.

– Вот жеж, вся в мать! – выругался старик, сердито заворчав, явно позабыв где и с кем находится, – сколько я ей сделал, а? В шелках ходила, бусы дарил, а какой дом поднял. Так нет, занедужил – так всё, не нужен стал, хвостом вилять начала, а после вообще к господам устроилась и сестрицу с собой… эту девку гуляща… ох, простите госпожа, забылся.

– Ты есть хочешь? – спросила, заметив голодный блеск серых глаз, с трудом скрывая улыбку, добавила, – за стол в таком виде не пущу, иди мойся и одежду что ль смени, а нет, вычисти её хорошенько.

– Я мигом, госпожа! – воскликнул старик, шустро рванув к выходу. Я же, усмехаясь, прошла к столу, принялась разогревать остатки каши. И нет, нянчиться с ним я не собиралась, у меня своих проблем хватает. Вот покормлю в благодарность за простой, такой обыденный и душевный разговор и отправлю к супруге, пусть сами разбираются, кто там у них ведьма.

Шилох вернулся довольно быстро, я только успела снять с плиты кастрюлю. На старике была всё та же одежда, но она была чистой, по крайней мере, трава и птичьи перья уже не висели наградами на его груди. Волосы, борода и кустистые брови были мокрыми и тщательно приглаженными, отчего у Шилоха был вид прилизанного франта. Мужчина оказался отличным гостем и прихватил с собой три краснобоких яблока, которым я была несказанно рада. Мои остатки каши, которую я планировала растянуть на ужин и завтрашний завтрак, он умял за считаные минуты и, сыто щурясь, отодвинув от себя пустую тарелку, проговорил:

– Спасибо, мадам Делия, спасли от голодной смерти. Чего все болтают, что господа злы и дурны, хотя мсье Сефтон и его мальчишки… ох, простите, мадам, – снова забылся старик, понуро опустив голову, прошептал, – Мари всегда пеняла мне, что я много болтаю, вы это, госпожа, вижу лучше вам… рад очень. Вы надо чего, говорите, я в домике живу у ворот.

– Продукты нужны, – с усмешкой ответила, рассеянно постукивая пальцем по столу, думая, стоит ли связываться с пропойцей.

– Так три дня назад Вуди привозил, неужто нет? – с недоумением воскликнул Шилох, оглядывая кухню, – может, в кладовой и погребке лежат? Видел, окорок хороший парнишка нёс. Вы, госпожа, Ниту позовите, она мигом подаст.

– И Нита ушла, и Мари, вот и продукты с собой прихватили, – снисходительно улыбнулась расстроенному Шилоху.

– Вот ведь гадина! Вся в мать, – снова выругался старик, пристыженно сжав плечи, – вы уж простите, госпожа, и не серчайте, бабой она всегда была жадной…

– Угу, так что? Подскажешь, где продукты можно купить? В деревне? Или в город надо податься? – остановила мужчину, не желая слушать ничего о его жадной и подлой жене и, как выяснилось, сестрице Ните.

– В деревню, я так мыслю, госпожа, ближе, но они ж до рыночного дня и не продадут ничего, – почесал голову старик, невидяще уставившись в окно, – в город не дойдёте, вон светитесь вся. Двуколка есть, правда старая, скрипит, но я подправлю. Но вот запрягать в неё некого, это не карета безлошадная, на которой вас мсье Доуман привёз сюда… кхе-кхе. У друга коня возьму, одну-то вас Борт доставит, вы не беспокойтесь госпожа, я всё устрою. А Мари… у, гадина! Вы только констеблям не пишите, я сам проучу дурную бабу.