В походах и боях - Павел Батов

48-я Отдельная кавалерийская дивизия под командованием генерал-майора Дмитрия Ивановича Аверкина формировалась в Полтавской области. Небольшая по своему составу дивизия (три тысячи всадников) должна была в кратчайший срок закончить формирование и быть готовой выполнять оперативное задание.

Стрелковое вооружение дивизия получила (кроме автоматов ППД, которые были досланы в Крым самолетами из Москвы). Дивизия не имела обоза, что, конечно, сильно осложнило в дальнейшем подвоз и обеспечение частей боеприпасами, фуражом и продовольствием.

С начала и до конца сражения за Крым осенью 1941 года командующий 51-й армией не имел в своем распоряжении артиллерийского кулака в виде армейских артиллерийских бригад, которыми мог бы влиять на ход боев.

Манштейн в своих воспоминаниях писал, что решая задачу прорыва в Крым через Перекоп, опасался браться за это дело с недостаточными средствами и силами. Между тем 11-я армия Манштейна располагала следующими силами: 30-й армейский корпус генерала Зальмута (22, 72, 170-я пехотные дивизии); 54-й армейский корпус генерала Ганзена (46, 50, 73-я пехотные дивизии); 49-й армейский корпус генерала Коблера (1-я и 4-я горнострелковые дивизии); моторизованные дивизии СС "Адольф Гитлер" и "Викинг". Кроме того, Манштейн имел в своем распоряжении до 40 полков артиллерии. Его поддерживал 4-й авиационный корпус в составе 77-й истребительной эскадры (МЕ-109 - 150 самолетов); двух бомбардировочных эскадр (Ю-87 - свыше 100 самолетов, "Хейнкель-111" - до 100 самолетов).

"Само собой разумеется, - читаем у него, - что 54 а к для наступления на перешейки должны были быть приданы все имеющиеся в нашем распоряжении силы артиллерии РГК, инженерных войск и зенитной артиллерии". Как же мог наш командарм организовать успешную борьбу с этой огромной силой, если у него не было артгрупп ни в 9-м корпусе, ни в армейском масштабе? Единственная возможность - взять артиллерию у рассыпанных по всей территории полуострова и потому обреченных на бездействие дивизий; но на такой риск командарм не решился.

Последнее по счету, но не по значению затруднение, с которым столкнулся командующий 51-й армией, заключалось в том, что его по-прежнему ориентировали прежде всего на противодесантную оборону. Опасность надвигалась с севера, а нам предлагали разрывать силы армии на оборону побережья, на оборону предгорных районов, на оборону перешейков.

Все это отразилось в решении командарма на оборону Крыма. Он рассредоточил соединения по всей территории, и не подумав массировать силы на перекопском направлении, где была наибольшая вероятность вражеского удара. В грубых цифрах: около 30 тысяч штыков ставилось на оборону Крыма от вторжения со стороны материка (из них 7 тысяч на Перекопе); около 40 тысяч на оборону побережья и до 25 тысяч внутри Крыма.

По приказу командарма, изданному после выхода немецких войск на западный берег Днепра в район Каховки, три дивизии 9-го корпуса были выдвинуты на север - 276-я дивизия (генерал-майор И. С. Савинов) на Чонгарский полуостров и Арабатскую стрелку, 106-я растянулась на 70 километров по южному берегу Сиваша, 156-я - на Перекопские позиции. Три кавалерийские дивизии - 48-я под командованием генерал-майора Д. И. Аверкина, 42-я (командир полковник В. В. Глаголев) и 40-я (полковник Ф. Ф. Кудюров) - имели противодесантные задачи; 271-я дивизия полковника М. А. Титова - на противодесантной обороне в районе Симферополя; четыре сформированные в Крыму дивизии - 172-я полковника И. Г. Торопцева, 184-я (полковник В. Н. Абрамов), 320-я (полковник М. В. Виноградов), 321-я (полковник И. М. Алиев) - ставились на оборону побережья.

Этот боевой порядок в основном сохранялся в течение всех осенних боев. В результате, например, 321-я дивизия в тяжелые для нас дни сентябрьских и октябрьских боев бездействовала на Евпаторийском полуострове. Штаб армии то двигал ее к перешейку, то приказывал идти обратно. Когда сражение на Перекопе и Ишуньских позициях было проиграно, эта дивизия в одиночку билась с хлынувшими к Евпатории немецкими войсками, нанесла большие потери 132-й пехотной дивизии противника, входившей в состав 54-го армейского корпуса, но и сама истекла кровью. Лишь немногочисленные остатки ее смогли уйти к партизанам. 184-я дивизия во время всего сражения на севере Крыма простояла без дела на берегу в районе Балаклава - Судак.

Убедить командарма в том, что гроза идет на Перекоп и сюда нужно стягивать все силы, было невозможно.

Перебираю свои крымские записи. 12 сентября. Телефонный звонок - разговор с Кузнецовым. Доложил командарму об активности разведывательных групп противника на Перекопском направлении. Поднял старый вопрос. В ответ было сказано: "Не увлекайтесь одним направлением. По сведениям ВВС девятой армии, немцы сосредоточивают и сосредоточили на аэродромах двести самолетов, готовящихся для парашютных десантов в Крым".

Мы с Черняевым и Первушиным, фигурально говоря, жили Каховкой, а командарм и его штаб - противодесантной обороной.

Дорог был каждый день, а соединения передвигались с побережья на север крайне медленно. Они сосредоточились на новых рубежах лишь в первых числах сентября. Командиру 156-й дивизии было приказано оставить один батальон в Алуште и один в Феодосии "до окончания формирования новых крымских дивизий". Полковник Федоров со своим 442-м полком был задержан штабом армии в Евпатории с той же мотивировкой; он пришел на Сиваш лишь к сентябрю, и Первушину пришлось осваивать сивашский рубеж силами пяти батальонов. 876-й полк дивизии И. С. Савинова, предназначенный для обороны переднего края на Чонгарском полуострове, до 5 сентября находился в Симферополе.

10 августа начались бои на подступах к Одессе. При всей своей бедности в кадрах и оружии Крым должен был питать одесскую группировку и на самом деле питал, направляя туда морем и командиров и даже некоторое количество вооружения. Сошлюсь на одну директиву Генштаба: "Немедленно выделить за счет 51-й армии и отправить в Одессу 5 тысяч винтовок, 150 станковых пулеметов, 300 ППД, 200 ручных пулеметов Дегтярева, 100 82-миллиметровых минометов с тремя боекомплектами". Эта директива датирована 5 сентября. Мы ее выполнили, а через неделю немцы вышли к Перекопским позициям, и у нас начались горячие дни. В конце директивы Генштаба значилось, что наряды на доставку оружия и боеприпасов соответствующим базам для нас даны, тем не менее мы не смогли полностью вооружить ни одну из формируемых крымских дивизий. Приходилось выкручиваться, отрывая там, где нельзя было отрывать. Генерал Черняев, узнав, что я собираюсь взять в дивизии несколько пушек и минометов, попросил об одном: "Только, пожалуйста, сами скажите об этом командирам полков. У меня язык не повернется!" У Первушина тоже забрали для новых формирований несколько орудий.