Тени за тишину в Адском лесу - Брендон Сандерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перекатившись, она обвила шею мужчины петлей и крепко затянула. Тот задергался в конвульсиях, распаляя теней. Сайленс почти прикончила его, когда последний бандит вскочил и в полубессознательном состоянии кинулся прочь.
Это же Честертон собственной персоной! Если до него доберутся тени…
Сайленс оставила третьего бандита судорожно глотать воздух и, отбросив осторожность, устремилась в погоню за Честертоном. Если его иссушат тени, ей ничего не достанется. Нет трупа — нет вознаграждения.
Сайленс настигла Честертона рядом с лошадьми, отчаянно схватила за ноги и повалила на землю. Тени начали чернеть.
— Cука, — промямлил он, пинаясь. — Ты хозяйка постоялого двора. Сука, ты меня отравила!
Тени полностью слились с темнотой. Открылось их земнозрение, из полыхнувших зеленым глаз заструился туманный свет.
Сайленс изо всех сил навалилась на сопротивляющегося Честертона.
— Я заплачу, — умолял он, цепляясь за нее. — Я тебе заплачу…
Сайленс ударила его молотком по руке, отчего Честертон взвыл, потом по лицу — раздался хруст. Пока Честертон стонал и дергался, она сорвала с себя кофту и кое-как обмотала ее вокруг его головы и молотка.
— Уильям-Энн! Мешок! Мешок, дитя! Принеси…
Уильям-Энн, упав рядом на колени, натянула мешок Честертону на голову. Кровь уже начала пропитывать кофту. Сайленс лихорадочно пошарила рукой, наткнулась на камень и врезала Честертону по голове. Кофта заглушала вопли, но и смягчала удары. Пришлось бить снова и снова.
Наконец он обмяк. Уильям-Энн, коротко и судорожно дыша, прижимала мешок к его шее, чтобы кровь не просочилась наружу.
— О Запредельный. О боже…
Сайленс осмелилась поднять голову. В Лесу, словно огоньки во тьме, сияли десятки зеленых глаз. Зажмурившись, Уильям-Энн шептала молитву, по щекам текли слезы.
Сайленс осторожно вытащила из-за пояса серебряный кинжал. Вспомнилась другая ночь, другое море сияющих зеленых глаз. Последняя ночь ее бабки. «Беги, дитя! БЕГИ!»
В ту ночь можно было сбежать. Они находились недалеко от безопасного места. Но даже это не спасло бабку.
Та ночь приводила Сайленс в ужас: что натворила бабка, что натворила она сама… Сегодня оставалась единственная надежда. Бежать бесполезно, до безопасного места слишком далеко.
К счастью, глаза медленно гасли. Сайленс опустилась на землю, серебряный кинжал выскользнул из пальцев.
Уильям-Энн открыла глаза.
— О Запредельный! — воскликнула она, когда тени вернулись к своему обычному виду. — Чудо!
— Не чудо, — возразила Сайленс. — Просто повезло. Мы вовремя его убили. Еще секунда, и они бы рассвирепели.
Уильям-Энн обхватила себя руками:
— О тени. О тени. Я думала, мы умрем. О тени.
Сайленс вдруг кое о чем вспомнила. Третий бандит. Она не успела окончательно его придушить, когда Честертон пустился в бегство. Она вскочила на ноги и обернулась.
Мужчина лежал, не двигаясь.
— Я его прикончила, — сообщила Уильям-Энн. — Задушила своими руками. Собственными руками…
Сайленс оглянулась на нее.
— Молодец, дитя. Скорее всего, ты спасла нам жизнь. Если бы не ты, я бы никогда не убила Честертона, не разозлив теней.
Уильям-Энн по-прежнему пялилась в чащу, следя за успокоившимися тенями.
— Как же заставить тебя признать чудо, а не списать все на совпадение? — спросила она.
— Очевидно, нужно, чтобы случилось чудо, а не просто совпадение, — ответила Сайленс. — Давай-ка наденем по второму мешку на этих ребят.
Уильям-Энн принялась вяло помогать. На всякий случай они натянули по два мешка на каждого. Кровь опаснее всего. Бегущие люди привлекают теней, но медленно. Огонь приводит их в ярость моментально, но при этом ослепляет и сбивает с толку.
Но вот кровь… кровь, пролитая в гневе, на открытом воздухе… из-за одной-единственной капли тени убьют сначала тебя, а затем всех, кто попадется на глаза.
На всякий случай Сайленс проверила у каждого бандита пульс — ничего. Они оседлали лошадей, взвалили трупы в седла, включая дозорного, и привязали. Потом собрали скатки и все снаряжение. Хорошо бы у бандитов нашлось при себе хоть немного серебра. По закону Сайленс могла оставить себе все, что найдет, кроме того, что заявлено как краденое. В случае Честертона форты просто хотели видеть его мертвым, впрочем, как и все остальные.
Сайленс затянула веревку и замерла.
— Матушка! — Уильям-Энн тоже уловила шорох листвы.
Они открыли банку с зеленой светопастой в дополнение к банке бандитов, и теперь маленький лагерь был хорошо освещен. На поляну верхом на лошадях выехал отряд из восьми мужчин и женщин.
Они явились из фортов: добротная одежда, не сводят взгляда с теней в Лесу… определенно городские. Сайленс шагнула навстречу. Жаль нет молотка, чтобы выглядеть хоть чуточку угрожающе. Он так и остался в мешке на голове Честертона, потому что перепачкался кровью. Его можно вытащить, только когда высохнет кровь или в очень-очень безопасном месте.
— Глянь-ка, — заговорил мужчина, ехавший впереди. — А я не верил Тобиасу, когда тот вернулся из разведки, но, похоже, это правда. Пара поселенцев из Леса перебила банду Честертона, всех пятерых.
— Кто вы? — спросила Сайленс.
— Ред Янг, — представился мужчина, дотронувшись до шляпы. — Я выслеживал их четыре месяца. Не знаю, как вас и благодарить.
Он махнул рукой, и пара его людей спешилась.
— Матушка! — прошипела Уильям-Энн.
Сайленс изучала Реда. Вооружен дубинкой, а у женщины за его спиной один из этих новых арбалетов с тупыми болтами. Они быстро взводятся и бьют сильно, но не до крови.
— Отойди от лошадей, дитя, — сказала Сайленс.
— Но…
— Отойди.
Сайленс выпустила веревку, на которой вела лошадь. Трое людей Реда подобрали поводья, а один с ухмылкой воззрился на Уильям-Энн.
— А ты не дура. — Ред наклонился в седле, изучая Сайленс.
Мимо прошла женщина, ведя лошадь Честертона с перекинутым через седло трупом.
Сайленс шагнула вперед и положила руку на седло. Женщина остановилась и глянула на предводителя. Сайленс незаметно достала кинжал из ножен.
— Ты отдашь нам часть добычи, — сказала она Реду, пряча руку с кинжалом. — Мы все сделали за тебя. Четверть, и я не скажу ни слова.
— Само собой. — Он приподнял шляпу. На его лице застыла фальшивая ухмылка, как с картины. — Четверть так четверть.
Сайленс кивнула и прижала кинжал к одной из тонких веревок, что удерживали Честертона поперек седла. Когда женщина дернула лошадь за собой, кинжал надрезал веревку. Сайленс отступила и, положив руку на плечо Уильям-Энн, украдкой убрала кинжал в ножны.
Ред снова приподнял шляпу, прощаясь. В мгновение ока охотники за головами скрылись за деревьями.
— Четверть? — прошипела Уильям-Энн. — Думаешь, он заплатит?
— Вряд ли. — Сайленс подняла свой дорожный мешок. — Повезло, что он нас не
