Сражение за будущее - Владислав Карабанов

Не сильно волнуясь за потраченный даром день Дмитрий быстро обнулил флэшку портативной камеры и включив её на ночной режим поставил на запись, незаметно пристроив между камней. Сам он снова спустился вниз, поднявшись на поверхность только утром. В штольнях было много, конечно, чего интересного, что Дмитрий планировал показать своим из клуба исторического фехтования, туда бы с парой диггеров прийти, а еще лучше - с аквалангом, но это потом - придется мужикам поверить ему на слово, что он видел. Новой же записи на камере и поверить было нельзя. Съёмка в лунном свете была очень чёткой. Он сам смотрел на это, увеличивал попавшие в начале кадров номера машин - и не верил в происходящее: номеров таких в его базе ГАИ не было!

Что это? Секта какая-то? Но номера на машинах! И сами машины очень не простые. Государственный заговор? Кто вообще это был и что выплясывал в полночь на берегу реки? Самое главное, что и спросить было не у кого.

Дмитрий решил начать с КРОТа - офиса «Комитета Русскоговорящих Обществ и Товариществ», где он знал пару человек. Года два назад его и других ребят туда приглашали, на встречу с местными «лидерами-пидерами», на предмет «патриотизма» которых Дмитрий не испытывал никаких иллюзий, - благо на ari.ru мужики всё давно и грамотно объяснили. Но были во главе той конторы и вроде приличные люди, например Хабурин - защищал ведь наших иногда от прокуроров. Что если ему было слить инфу? А он все же депутат, найдет, кому показать. На Хабурина его так и не вывели, хотя взглянуть на флэшку решил сам Глазин, как раз, прикативший из Москвы. Чё, показал.

Еще показывал Абреновичу. Этого он услышал по радио. Тот вёл на старой проводной радиотрансляционной системе, передачу «Историческая мысль». Он, конечно, ботаник немного, но вроде правильных взглядов и главное - все сразу зашарил, не стал как этот говнюк рассказывать, что мол он сам это склепал. Если сам, то на фига Глазин просил отдать флэшку? Дмитрий решил не сливать всё и записал только пару кадров. Всё он покажет, когда они вместе будут на пресс-конференции. Он представил, как ошарашенным журналюгам показывают видео, и он его комментирует. Ему нужна была эта пресс-конференция, чтобы многое сказать людям, очень нужна.

Внезапно тишину холодного питерского вечера разорвали резкие звуки сирены. В этот момент майор Рустамов подъезжал к дому Дмитрия.

Майор Рустамов повернул голову к рации, закрепленной на левом плече:

- Шестой, шестой, я первый. Готовность?

- Здесь шестой. Мы перед дверью, - ответила рация голосом командира ОМОНа, находившегося семью этажами выше.

- Начинайте - снова повернулся к рации Рустамов.

- Принято.

Треск динамиков заглушил грохот обрушиваемой наверху двери и топот закованного в железо ОМОНа, рванувшегося в проход, словно разъяренные быки.

- Вперед, коротко скомандовал майор Рустамов своим людям и бегом стал подниматься по лестнице.

Когда они добрались до квартиры всё уже было закончено: преступник лежал мордой вниз, с выкрученными за спину руками, для верности скованными наручниками. Родственники визжали на кухне. ОМОНовцы неторопливо рассредоточились по комнате, за несколько секунд превращенную в свалку ломанной мебели. На полу медленно растекалась лужа крови, сочащейся из сломанной руки задержанного. Он со стоном чуть повернулся набок.

- Лежать, сволочь, - Рустамов ударом ботинка придавил преступника к полу.

- Зачем, майор, - недоуменно спросил один из ОМОНовцев. Что-то ему во всем этом не нравилось. Говорили - будут брать до зубов вооруженного чеченского террориста, а этот на чеченца мало похож. Оружие - да, было, так он его почему-то опустил, не стал стрелять, хотя легко мог положить пару человек.

- Боец, твое дело телячье. Так, лейтенант - Рустамов повернулся к командиру ОМОНа, - уводи своих клоунов, они начинают действовать мне на нервы.

- Майор, я…

- Ты сЛИЩал, что я сказаль?

От напряжения акцент Рустамова стал очень сильным.

- И завтра у твоего генерала будет рапорт.

Вдавливая задержанного ногой в пол, Рустамов прислушивался к шагам спускающегося вниз ОМОНа. Когда хлопнула дверь автобуса, и завелся двигатель, Рустамов достал пистолет и спокойно вставил обойму.

- Эй, переверните его.

Пришедшие с Рустамовым менты бегом кинулись выполнять приказание, пинками перевернув задержанного.

Передернув затвор, Рустамов направил ему ствол в голову и хладнокровно нажал на курок:

- Сдохни тварь!

Грохот выстрела слился с визгом запертых женщин на кухне. Рустамов спрятал дымящийся пистолет, бросив своим бойцам:

- Запишите: оказал сопротивление при аресте. И…- Рустамов усмехнулся родившейся удачной шутке - вызовите этому придурку «скорую».

Глава 4.

Снова выйдя на поверхность, Дубровин оказался почти перед входом в «Макдональдс», где было оговорено место встречи. Спрятанный под рукой ствол приятно тяжелил плечо. Оружие Дубровин не любил, но в современной россиянской федерации жизнь была такая, что лучше было носить ствол с собой.

С открытием двери в «Макдональдс» на Дубровина обрушился гул сотен голосов. Ресторан был полон и приведенные туда дети бегали и орали как сумасшедшие. Осмотрев зал, Дубровин сразу обнаружил столик Шумалинского, с которым у него и была назначена здесь встреча. С Шумалинским Дубровин встречался второй раз - он сам зачем-то на него вышел, узнав, что Дубровин занимается делом Боговикова.

На самом деле Иван Николаевич Шумалинский был таким же Иваном Николаевичем, как Дубровин каким-нибудь Аароном Моисеевичем, но в отличие от многих его подзадержавшихся в России соплеменников Иван Николаевич сам по себе был приличным человеком: не лез в политику, не участвовал в «приватизации», ровно относился к борьбе с русским «фошизмом». Однако эта ровность имела под собой не столько личные взгляды Ивана Николаевича скольку несколько иную причину - Иван Николаевич достаточно плотно работал с израильской разведкой.

В свою очередь Дубровин тоже ровно относился к этому факту. Еще во времена СССР в конторе было немало господ вроде условно покойного генерала Калугина, но в Россиянии сотрудничество людей его уровня с иностранными спецслужбами стало более правилом, чем неким необычным явлением. Кто головой, кто жопой чувствовал глобальный распад советской системы, люди в больших погонах искали «крыши», уже сами путаясь - двойные, тройные или даже более того они агенты. Некоторые умудрялись одновременно налаживать сотрудничество и с китайскими, и с американскими товарищами, в последнем случае умудряясь дружить и с ЦРУ, и с армейской разведкой - то есть организациями, противоречия между руководством которых, на порядки превосходили былую паркетную борьбу генералов ГРУ и КГБ СССР.