Любовь и ревность - Сара Крейвен

– Мо-ст-ов, – согласился Том, шлепая тестом по разделочной доске.

Кейт улыбнулась, чувствуя при этом некоторую растерянность. Сама она была единственным ребенком в семье и понятия не имела, как обращаться с маленькими детьми.

Она взяла небольшой кусок теста и стала лепить из него розу, вспоминая, как мать делала это для украшения пирогов.

– Мне надо выйти, – неожиданно заявила Холли, стоя на одной ноге. – А бабушка закрыла дверь.

Кейт смутилась.

– Хорошо, я открою тебе дверь. – Она сделала паузу. – А как же с дверью в уборную?

Холли изогнулась.

– Я не знаю.

– Я пойду с тобой и посмотрю, – сказала Кейт успокаивающе.

Она не решилась сопровождать Холи непосредственно до места, поскольку ей было очень вежливо сказано, что ее племянница справится со всем самостоятельно.

Кейт ждала снаружи, когда услышала треньканье телефона в холле, а затем увидела миссис Лэсситер, озабоченно спускавшуюся по лестнице. Значит, она звонила сверху, где ее не могли услышать. Кому? Райану, чтобы сказать о ее приезде? Но зачем? Если только Райан приедет не один…

Лэсситеры были хорошими родителями и вполне традиционными в своих взглядах. Пока Райан женат, они не позволят ему привести в дом другую женщину.

Она сказала спокойно:

– Холли в уборной. Я, пожалуй, лучше пойду на кухню, проверю, что делает Элджи.

– О, пожалуйста, дорогая. – Миссис Лэсситер кивнула. – В последний раз, когда я оставила его одного, он съел дюжину пирожных с джемом, кусок сыра и луковый пирог. – Она пожала плечами. – И я не знаю, что хуже: само преступление или его последствия.

Когда Кейт вернулась на кухню, Элджи уже сидел у двери с невинным видом. Только крошки на морде выдавали его.

– Ты ужасный ворюга, – сказала Кейт строго, заметив с благодарностью, что булочки с сосисками на месте.

– Во-юга, – отозвался радостно Том, когда она села с ним рядом.

Элджи постучал хвостом в знак согласия, а затем подошел к ней и положил голову ей на колени, вытерев морду об ее светлые льняные брюки.

Кейт почесала ему голову и погладила длинные бархатные уши.

Тому, наконец, надоело возиться с тестом, и Кейт пошла с ним и бассетом прогуляться в сад.

В тени широкого, раскидистого дерева стоял стол и несколько стульев из кованого железа. На столе был поднос с графином домашнего лимонада и несколькими стаканами. Под столом сидел Тисли, вежливо пыхтя. Рядом на лужайке был расстелен ковер, на котором были разложены игрушечные автомобили и пластиковый футляр с конструктором «Лего».

Кейт направила Тома к этим развлечениям, а сама села за стол и налила себе немного лимонада, надеясь смягчить сухость в горле.

Солнце пятнами просвечивало сквозь листву, воздух был напоен запахом свежескошенной травы. Слабый рокот машин вдали заглушало деловое гудение пчел в цветочных бордюрах.

Кейт вдруг почувствовала, что успокаивается. Она подняла лицо к солнечному теплу, подчиняясь магии сада, чувствуя, как уходит напряжение.

Она не привыкла к такому отдыху – с собаками, посапывающими под стулом, и очень маленьким мальчиком, играющим в автомобильную дорогу в нескольких метрах от нее.

Когда Том приволок коробку с «Лего» к ней, Кейт подумала, что надо открыть ему крышку, но Том потянул ее за руку, явно приглашая присоединиться к нему на траве.

– Нет, Том, – Кейт осторожно отвела его руку. – Поиграй один, хорошо?

Но «хорошо» было словом не из его словаря. Кругленькое важное личико потемнело, и раздался расстроенный рев.

– Он хочет, чтобы ты построила ему гараж, – снисходительно пояснила Холли, появившись неизвестно откуда.

– Это надо прямо сейчас? – спросила сурово Кейт. Она в жизни не касалась игры «Лего», и теперь ее попытки сцепить маленькие детальки во что-либо определенное проходили под критическим взглядом Холли. Том и две собаки составляли жюри.

– Оно все шатается, – сказала Холли, когда Кейт закончила. – И в нем совсем нет окон. Где окна?

– Я только строитель, – нашлась Кейт, – все претензии к архитектору!

Том оказался не таким придирчивым. Он несколько минут рассматривал постройку, а затем подарил Кейт одну из своих сияющих улыбок. Потом на неуверенных ножках подошел к ней и украсил ее щеку липким поцелуем.

Это было неожиданно и весьма трогательно. Никогда еще дети не были так открыты с ней. Конечно, Салли наверняка предупреждала их, чтобы они не надоедали «тете Кейт», однако было что-то глубоко успокаивающее в доверительном жесте Тома, прильнувшего к ней своим маленьким телом. И даже следы липких пальчиков на ее кремовой рубашке не портили впечатления. Кейт уговорила Холли помочь ей построить из остатков деталей несколько грузовичков для перевозки машинок Тома, и они занимались этим, когда услышали шум «Мерседеса», подъезжавшего к дому.

«Мамочка!» Холли побежала навстречу. Автомобиль остановился, и с переднего сиденья выскочила Салли, нагнулась и обняла дочку. За ней вылез мужчина с пачкой газет и сумками в руках.

На мгновение они все застыли у машины, и Кейт почувствовала четыре пары глаз, сверлившие ее через пространство лужайки. Когда она медленно поднялась со стула, Том подергал ее за штанину, прося взять его на руки. Она подняла его и так и стояла, держа Тома на руках.

«Нет, – поправила себя мысленно Кейт, – держась за него». Ее била внутренняя дрожь, и маленькое тельце в руках заслоняло ее, как щит.

Было ясно, что миссис Лэсситер дозвонилась до кафе и предупредила о приезде Кейт. Только почему она сделала это тайком от нее?

Всего ее куража хватило на улыбку, когда они двинулись к ней во главе с Райаном. На нем были темные очки, и лицо ничего не выражало.

Кейт почувствовала, как сердце у нее опускается.

– Привет, – проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – Погода слишком хороша для работы, так что я решила присоединиться к вам. – Она увидела, как Бен и Эдвард Лэсситеры обменялись взглядами, и добавила: – Надеюсь, все в порядке?

– И прекрасно, моя дорогая, не может быть и лучше, – сердечно заговорил ее свекор. – Мы так мало видим тебя. Я только что говорил об этом Райану.

– Да? – Кейт помолчала. – И Райан согласился?

На лице у ее мужа не дрогнул ни один мускул.

Салли быстро подошла к ней, глядя на своего маленького сына.

– Кейт, разреши мне взять Тома, он такой тяжелый. И вечно чумазый. Смотри, он испачкал тебе рубашку. О, дорогая, прости. – Она покачала головой. – Ах, Томми, я же говорила тебе: не надоедай тете Кейт.

– Он вовсе не надоедал мне, а рубашку можно постирать, – запротестовала Кейт, но Салли уже несла сына к дому. Кейт вдруг ощутила мимолетный холод и пустоту и быстро обернулась к свекру. – Ваш сад превосходен, – заявила она, надеясь, что голос прозвучал убедительно.