Путями Великого Россиянина - Александр Иванченко

В этой связи в поэме «языческого» поэта Славомысла, о котором мы будем говорить в романе, среди многих исторических фактов есть одно примечательное место – полагаю, для многих оно прозвучит откровением.

Лишь мести Духа прорицательницы с Непры убоявшись,

эллины сыну дщери россичей имя Пифагора дали,

Признав, что пифией рождён он в Дельфах,

обет свой девственницы не сдержавшей.

Затворенная в храме, в святилище оракула, как простая смертная,

вопрошателю иль хранителю сокровищ отдалась

И по законам греков, что очень вероятно, казнена была,

когда сокрыть уж тайны не смогла –

Малец проворный, с власами светло-русыми,

от беспечной матери из укрытия сбежав,

В притворе храма, как поделочными цацками,

в Дельфы приносимыми дарами драгоценными играл.

Прочих же слов'ян, науками прославивших Элладу –

молва о том идёт по всему свету –

В эллинов богоравных возвели и в изваяниях каменных

их лики воссоздали,

Не смущаясь, что обличьем богоравные – скифы-варвары.

Род Любомудра из Голуни от Зевса! –

достойнейший из правнуков Геракла Гераклит.

Здравомысл из Бусовграда, что ныне б киевлянином считался,

критянов демоса мудрейший Демокрит.

Средь россичей известный нам Всеслав эллинам Анахарсис –

отец хартий, учение которого воспринял жрец Клио Геродот.

Яровит, тоже бусовградец наш преславный,

сначала управителя Афин Перикла друг,

А после толпою афинян приговорённый к смерти как безбожник-

семена материи и всех вещей как посмел узреть!

Но теперь он всё же в камне – божественный Анаксагор, –

кто старое помянет, нынче уж того ждёт прежде Анаксагоров приговор...

Велик тот перечень имён эллинских, слов`ян скрывающий,

в нём между прочими также одно время

Проживавший на Самосе Аристарх и сиракузец Архимед,

Сварожия читавшие скрижали и тел сварожьих познавшие движенье,

Пращуры которых, в ремёслах многих искусные этруски,

к тому же солевары и песнопевцы,

От Непры берегов под солнце италийское к латинам перешли

и град у моря воззидали Соленцы...

Античная Эллада была, мягко говоря, интеллектуальным нахлебником соседних слов`ян, но, называя их скифами и варварами, тщательно это скрывала. Однако во времена христианской Византии положение изменилось. Теперь познания материалистов-рос- сичей для ромеев представляли смертельную опасность, особенно их книги по астрономии, астрофизике, астрологии и медицине, в основе которой, кроме лекарственных снадобий, лежала также биоэнергетика или, как теперь говорят, лечение аккопунктацией и экстрасенсорными методами, что христианская церковь, как и волхование, объявила «ведьмачеством» и тех «ведьм» да «ведьмаков» полагалось сжигать на кострах, а волхвов разрубать пополам от головы и далее вниз.

Мы много наслышаны об ужасах испанской инквизиции, поскольку она сжигала не только «ведьм» и прочих еретиков, но и многих иудеев, а последние как бы одной из своих непременных профессий сделали горестные рассказы о вечных страданиях еврейского народа, бедного, несчастного, всюду преследуемого и отовсюду гонимого, конечно, совершенно безвинно. Как в бытность мою студентом в Днепропетровске мать моего сокурсника Ася Марковна, муж которой возглавлял всю городскую торговлю, всё скорбела: «Готеню, ой вей, Готеню, и таки за что нам все эти муки, голым и босым!» Кроме восклицания «Азухен вей!» и «Готеню» – «О, Господи» Ася Марковна по-еврейски ничего больше не знала. Византийская инквизиция, однако, отличалась свирепостью нисколько не меньшей, чем испанская. Но к иудеям она относилась весьма лояльно, так как большинство еврейских купцов Цареграда, занимавшихся торговлей со странами варваров, по договорённости с патриархом одновременно являлись и проповедниками христианства, не отрекаясь, разумеется, от собственного вероисповедания. Зато если у кого обнаруживали в Византии вот этот древний зодиакальный календарь россичей, который ещё в античные часы эллины перевели на греческий язык и выдавали его якобы за свой, с тем теперь поступали, как с волхвами. Так ромеи признали наконец, что карту звёздного неба создали россичи – «богопротивные язычники», у которых всё от дьявола.

Навязывая Руси христианство вместе в кириллицей и не вполне ещё слов»янский болгарский язык в качестве «общеслов`янского» византийские эмиссары знали, что делали.

Тут надо дать ещё одну историческую справку.

Из нашей христианской Начальной летописи прочно вошла в литературу и воспринимается уже как несомненная достоверность красивая легенда о трёх братьях Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбедь.

«И сидел Кий на горе, – пишет летописец, – где ныне Боричев езвоз, а Щек сидел на горе, которая ныне называется Щековицею, а Хорив – на третьей горе, почему и прозвалась она Хоривицей. Сделали они городок [и] в честь старшего брата назвали его Киевом. И был вокруг города лес и бор великий, и ловили они [тут] зверину. Были же они мужами мудрыми и сметливыми и называлися полянами. От них и есть поляне в Киеве и до сегодня.

Иные же, не зная, говорят, будто Кий был перевозчиком, ибо тогда перевоз был возле Киева с той стороны Днепра. Поэтому [и] говорили «На перевоз на Киев». Если бы Кий был перевозчиком, то нет ходил бы он до Цесареграда. А сей Кий княжил в роде своём и ходил до цесеря. Не знаю [правда, до какого], а только о том ведаем, что великую честь, как рассказывают, принял он от [того] цесаря, – которого я не знаю [как не знаю] и при каком он цесаре приходил [туда].

А когда он возвращался назад [то] прошёл по Дунаю и понравилось ему место, и поставил он городок небольшой, и хотел [тут] сесть с родом своим. Но не дали ему те, что жили поблизости. Кий же вернулся в свой город Киев. Здесь он и скончал животенье свое. И два брата его, Щек и Хорив, и сестра Лыбедь тут скончалися».

Всякий раз перечитывая эту летописную басню, я хоть вроде и привык к ней, а всё же не перестаю поражаться. Ну, пусть летописец был чёрным черноризцем да вдобавок не русичем (детальный анализ ранних списков христианской Начальной летописи убедительно показывает, что её авторами и редакторами часто выступали люди, совершенно не знающие русской жизни, особенно это бросается в глаза, когда параллельно проделываешь такой же анализ Слова о полку Игореве; дело не в разнице литературных жанров, а в естественном для русского, но нередко неуловимого для людей других наций своеобычного видения окружающего мира и самого характера мышления, присущего только русским), однако, основываясь на сей басне, образованные и, надо полагать знающие свой народ люди, русские и украинцы, написали кучу исторических романов и поэм, не придавая значения, казалось бы, элементарному: как на Руси у женщины могло быть мужское имя – Лыбедь, а мужчине служило именем название подручного предмета – кия, то есть посоха? Кроме того, в той же летописи сказано, что городок Киевец на дунайском острове Русов заложил СвЕтослав Игоревич (так правильно – СвЕтослав, в дохристианской Руси не было имён с корнем «свят»).

Между тем, за исключением, разумеется, Кия, трое остальных, как повествуется в нехристианских летописях, а они в отличие от христианских не грешат какой-либо идеологизацией и тем более фантазиями (как в Персии при царе Кире, так и в дохристианской Руси умышленный обман карался смертью), – лица реальные.

После распада империи Аттилы (в наших энциклопедических справочниках, кстати, говорится, что он расширил свою державу на Востоке до Волги и на Западе – до Рейна; это неверно, восточной границей его империи служил Енисей, а западной – Лаба, то есть Эльба, население между Лабой и Рейном только платило ему дань) в Южной Руси установилось своеобразное республиканское правление, во время которого на так называемых конных съездах князей и старшин родов (слово «род» означало не какое-то фамильное родство, а административно-территориальную единицу, как теперешние области и районы) избирались сроком на шесть лет три главных руководителя государства: верховный воевода и два равных в правах великих князя, ведавших гражданскими и судебными делами.

Так вот, в нехристианской летописи под годом 525-м (456 г. христианской эры) сказано, что в Голуни состоялся конный съезд, на котором великими князьями избраны Щек и Хорив, а верховным воеводой – Лыбедь, годом позже совершивший победоносный поход на Цареград и вернувшийся с большой данью и необходимым для Руси межгосударственным договором.

На том же конном съезде было решено переименовать торгово-ремесленный центр на Непре («не пря», то есть мирная река) Бусовград («бус» – аист; отсюда Бусовград – город гостей, то есть купцов) в Киев (по-древнерусски это значит «посох в движении»), что говорило о желании россичей отныне не только принимать здесь иностранных торговых гостей, но и сам отправлять отсюда по Непре торговые караваны в Византию (Лыбедь ходил в поход на Царь- град специально, чтобы принудить Византию заключить с Русью торговый договор и пропускать её суда через проливы) и другие страны Средиземноморья, главным образом с хлебом, кожами, мехами, мёдом, воском, льном и пенькой, и белорыбицей – осетровыми, которых в Днепре и Роси водилось тогда в изобилии. Русь производила в то время много и других товаров, в том числе варила высокоуглеродистую сталь, из которой ковались самые лучшие в Европе мечи, насошники, ножи и наконечники стрел, но металлом россичи не торговали и своё умение варить сталь держали в строжайшем секрете.