Паром в никуда (Город пропащих - 2) - Александр Граков

Финал уж совсем неожиданный - Левочкин вскакивает с возмущенным видом и отвешивает своей любовнице внушительную пощечину. Затем усталый и довольный возвращается к столу. Все. Спектакль окончен. Григорий отодвигает в сторону потайную панель за креслом и они с Валерией проскальзывают в маленькую, без окон комнатушку, стены которой сплошь завешаны мужской и женской одеждой ведущих стран мира. Здесь они переодеваются, а порванные фирменные тряпки Валерия тут же спускает в мусоропровод, встроенный в стену. После чего и она, и Левочкин как ни в чем не бывало, возвращаются каждый к своим прямым обязанностям. И тут начинается самое интересное: оставшись один, Григорий Игоревич подходит к видеомагнитофону, встроенному в низ монитора и, выбросив из него видеокассету с записью только что разыгранного спектакля, прячет ее в той же потайной комнате.

Судебный иск Моники Левински многому его научил. И прежде всего как уберечь себя на будущее от любовного шантажа." Не виноватый я - она сама пришла"- перефразировав известную актрису из не менее известного фильма, Левочкин обезопасил свое будущее с этой стороны. Кроме Валерии, у него не было любовниц. "Козликом можно скакать лет этак в двадцать пять. Но обернется злом - в сорок скакать козлом",- собственноручно сочиненное двустишие было его кредо на будущее. Валерия была дорога, но репутация в обществе - во сто крат дороже.

После всего он поднял с ковра факс." Бабушка заболела, срочно вылетай. Брат".

Левочкин изменился в лице. И тому была веская причина. Дело было вовсе не в родственных чувствах. Брат - погоняло коммерческого шпиона Левочкина, который отирался на главной валютной бирже в Германии и за большие деньги перекупал любой подтвержденный слух о падении или взлете курса той или иной валюты. Сейчас Веню интересовали евро. Он возлагал огромные надежды на это детище ООН, полагая, что оно перешибет-таки хребет баксу. Поэтому впалил не одну сотню акций медных рудников именно в евро . И прогадал. Из телеграммы явствовало, что курс евро падает. Этого пока еще не знают остальные маклеры на бирже. Пока. И он только что чуть не протрахал свои накопления. Кнопка селектора.

- Валерия, немедленно свяжись со всеми братьями и сестрами. Срочно перевести наши акции в доллары по номиналу. Все акции, понятно?

Все, теперь либо пан, либо пропал - покажет ближайшая неделя. Левочкин достал из встроенного в стену холодильника бутылку боржоми и, упав за стол, по-плебейски высадил ее прямо из горла, вылив остатки себе на грудь. Рубаха подмокла - плевать. По сравнению с тем, что сейчас творится в Москве, это семечки. И откуда вдруг нанесло сюда всей этой мути, гордо именуемой себя авторитетами, ворами в законе, паханами, братилами и бригадирами? Подделка, фальшивка, туфта, стразы...Пока настоящие авторитеты разрабатывают планы, как подчинить себе тот или иной кусок Москвы или подмосковья, эти новоявленные приходят и оружием расчищают себе путь к жирным пирогам. Не считаясь с потерями - своими и чужими. Беспредельщики, отморозки, самураи, смертники. Они быстро взлетают. Но так же быстро и падают вниз. Их находят в сточных канавах и мусорных баках - по частям, возле собственных подъездов с ножом в груди, с удавкой на шее, пулей в голове или рельсом на ногах - в воде. Но меньше их не становится. Стаи прожорливых жадных мух, которые плодятся быстрее, чем их травят. Саранча, которая прет такой лавой, что ее ничем уже не остановить. Кроме как сжечь вместе с урожаем. Армяне, узбеки, азеры, чечи - вся СНГ- шная уголовщина хищной лавой прет в столицу России - урвать себе место под солнцем. А куда же еще - пятьдесят шесть процентов российского бюджета оседает здесь. По статистике...

Это нашествие, пожалуй, будет сродни монголо-татарскому игу. Тогда точно так же князья за лишний удел готовы были перегрызть друг другу глотки. А ясак платили не только мехами и золотом, но и жизнями. Простых смердов.

Левочкин вытирает ладонями лицо, по которому струятся капли пота. Или слез? Барахлит кондиционер или достала обида за Россию? Не разобрать, в груди словно возвратный клапан заело, а в голове пусто, как в турецком барабане. Нет, не совсем пусто: теплится, просверкивает какая-то мыслишка, от которой вдруг стало так не по себе. Ага, поймал наконец-таки. Этот новый клуб "Клондайк", вырос на месте "Золотого Руна" словно гриб на старой грибнице после первого же дождя, восстал словно Феникс из праха Шиманко. Да плевать ему на этот клуб, мало ли барыг в Москве, готовых перекупить любое пепелище под недвижимость. Беспокоит другое - в его стенах все чаще поминается имя Аджиева. Того самого "китайца", прах которого покоится в бронированной ячейке его, Левочкина, банка. Что это? Очередная "лапша" или снова мистика? Прозвонить бы туда, узнать что по чем. А что, если...Ведь Левочкин в свое время являлся почетным членом клуба "Золотое Руно". Где-то должна сохраниться карточка,- Григорий Игоревич порылся в ящике рабочего стола и выудил на свет пластиковый квадратик с голографией. Вот он, семизначный номер.

Банкир быстро, чтобы не передумать, пробежался пальцем по кнопкам своего аппарата. Секунды тишины, мелодичный щелчок, гудки вызова...

- Алле!- доверительный вкрадчивый мужской голос, с явными претензиями на женское кокетство.- Вас слушают.

Ч-черт, не хватало еще на какого-нибудь пидера нарваться. Развелось их нынче...А слова уже рвутся из гортани, наперекор внутреннему голосу.

- Добрый вечер! Простите, это случайно не клуб "Клондайк"?

- Случайно клуб,- жеманно подтверждают на том конце провода. И выжидающая сторожкая тишина.

- С кем я говорю?- не выдерживает Левочкин.

- Вы член прежнего клуба "Золотое руно",- мужской голос внезапно окреп и набрал силу.- И вас в конце-концов заело любопытство - а что же делается в новом? Заверяю - условия пребывания и устав никаких из менений не претерпели. Мы рады приветствовать вас как постоянного клиента. Придется лишь заменить карточку на новую. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию.

- Хрен тебе на глупую рожу!- подумал про себя Левочкин.- Не на того нарвался. Может, тебе еще и ключ от квартиры, где деньги лежат? А вслух лишь поинтересовался вместо ответа.

- По прежним карточкам к вам можно пройти?

- Добро пожаловать, Григорий Игоревич,- отозвался голос.- Таким гостям рады особенно. Ведь мы намеренно оставили номер прежнего телефона, чтобы собрать воедино старожилов клуба.

- Кто это вы?- попытался закричать Григорий, но вместо крика из глотки вырвалось какое-то сипение.

- Адрес, насколько вы знаете, прежний. Ну и время посещения не изменилось,- быстро досказала трубка и тут же взорвалась гудками отбоя.

Вот сволочи, имя- отчество вычислили по номеру на своем номероопределителе,- догадался Левочкин. -А может, ждали, пока позвоню. Хорошо, я пойду в ваш клуб, уважаемые мальчики-девочки. Из простого совкового, пардон, любопытства.Но от личной охраны, уж извините, не откажусь.

Проще, конечно, было послать туда своих быков. Разведали бы и доложили в лучшем виде. Но что? Таких заведений по Москве тысячи. Взять хотя бы тот же "Желтый попугай" или " Как? Где? Почему?". Нет, Левочкину нужна была ВНУТРЕННЯЯ АТМОСФЕРА клуба. По ней, как по барометру, можно угадать и положение истинного, а не подставного, шефа, и его влияние на течение московской жизни...да много чего можно узнать, порой даже имя владельца. На что в глубине души надеялся Левочкин.

Он любил мощные авто и поэтому сам сел за руль своего бронированного " Гранд Чероки". Хотя начинал накрапывать дождь. Трое бывших спецназовцев уселись сзади, один сбоку. Поехали. Клуб был виден издалека. В темноте внушительное трехэтажное здание "Клондайка" по разряду освещенности можно было сравнить разве что с новогодней елкой, увешанной гирляндами. Но сейчас переливы голубого света скрадывались косыми полосами дождя, заливающими лобовое стекло джипа. В бытность "Золотого Руна" справа от него стояла какая-то хрущоба, частично разрушенная потом взрывом, который год назад начисто слизнул прежний клуб. "Клондайк" захватил это место под двухэтажный автопарк. На подъезде к нему перед стеклом "Чероки" возникла фигура в глубоком кепи и униформе с поднятым от дождя воротником.

- Если вы впустите меня в салон, я покажу ваш парковочный бокс,глухо донеслось снаружи.

- А зонтик вас не учили подавать к машине?- проворчал Левочкин, жестом отсылая секьюрити на заднее сиденье в компанию к остальным. На освободившееся сиденье ужом скользнул служащий клуба. И тут же Григорий ощутил некоторую жесткость где-то в районе правого подреберья.

- Отпусти охрану,- потребовал тихо служащий. Левочкин вмиг узнал этот голос и вдруг ощутил такую слабость в конечностях, что выпустил из похолодевших пальцев баранку.

- Не дури, Гриня, или я прострелю твою требуху, которую ты так любишь ублажать разными вкусностями. Мне повторить приказ?

- Эй, парни,- Григорий опустил перегородку,- можете пивка попить в кафешке напротив. Я проболтаюсь здесь пару часов.