На перепутье: Воительница (СИ) - Вин Милена

— Черт, и как давно она очнулась?

— Илебхест! — горячее дыхание обжигает затылок, вынуждая вздрогнуть. О, как же хорошо, что я оставил ее меч в багажнике, иначе, уверен, вместо того чтобы напугать меня до смерти, она сразила бы меня клинком. — Илебхест… — повторяет девушка, когда я поворачиваюсь к ней, и указывает на Бонни.

Слишком слаб, чтобы хорошенько соображать, потому выдаю первое, что приходит на ум:

— Нет, это собака. — Недоуменный взгляд впивается в меня, глаза, точно два камня-аквамарина, прожигают насквозь. От этого по спине пробегает мерзкий холодок. — Со-ба-ка. Бонни.

— Со… — неожиданно выдает она, а потом снова пытается произнести этот звук, и я неосознанно повторяю губами движения ее губ. — Со…

— … бака.

— Бака? Со-бака.

— Да, правильно! — улыбаюсь в ответ на ее улыбку, но внезапно прихожу в себя, и улыбка стремительно тает. Господи, что я творю? — Так, давай-ка оставим это увлекательное занятие на потом...

Осторожно беру ее за локоть и веду в ванную комнату. Она не вырывается, внимательно осматривается, порой даже тянет руки к какой-нибудь вещице, но отчего-то быстро отдергивает себя.

— Смотри, — заталкиваю ее внутрь и указываю на широкую белоснежную ванну у стены. — Это ванна. И душ наверху. Умоешься, окей?

Не понимает. И даже не смотрит в мою сторону. Оглядывает, не отходя от меня, стены из светлого мрамора, стиральную машину, затем раковины и останавливает свой взгляд на большом зеркале.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мэора ма, — срывается с ее губ шепот. Она неуверенно подходит к зеркалу, пока я пытаюсь понять, на каком языке она говорит. — Мэора?

Ткнув пальцем в свое отражение, девушка смотрит на меня с ожиданием. Удивительно, но, кажется, я ее понял.

— Отражение. — Подхожу ближе и, коснувшись зеркала, повторяю: — Мое отражение, — смещаю палец ближе к ней, — и твое отражение.

— Мэора, — тверже повторяет амазонка. Брови ее сходятся на переносице, образуя складочку недовольства.

— Ладно, пусть будет мэора. Что бы это ни значило…

Похоже, мой ответ удовлетворил ее. Она снова улыбается. Слегка смущенно, и от осознания этого внутри рождается дрожь.

— Умойся, хорошо? — показываю на лицо, затем на душ. И все же, несмотря на явную неловкость, одолевающую ее, видно, что она пытается понять, о чем я говорю. Пока я включаю воду и сам умываю лицо, она следит за каждым моим движением. — Вот так. Можешь помыться полностью. А то запах такой, будто… — я вовремя замолкаю, заметив, как она хмурится. — Кхм… неважно.

Положив полотенце на край раковины, молча выхожу, а после прислоняюсь ухом к двери. Вода течет, но помимо этого слышно какое-то копошение. Думаю, у этой женщины наконец-то заработали инстинкты.

С какой стороны ни посмотри, ясно лишь одно — это выглядит дико странно. Она дико странная. Ее поведение… а вот поведение ее и дикое, и странное. За эти пару часов я понял, что солидарен с Рональдом. Девушка точно сбежала из дикого племени. И это пока единственное объяснение, до которого я смог додуматься.

Пока моя странная амазонка принимает душ, я нахожу в шкафу оставленные Валери вещи — домашние голубые шорты и белую футболку. Оставляю их под дверью ванной комнаты, а затем и сам переодеваюсь в пижаму. Нет сил на то, чтобы принимать душ. Я и так едва не заснул, пока отмывал кровь на животе. Рана наверняка была неглубокой, но самое странное то, что она уже затянулась. Виден только легкий шрам и побаливает порой, если прикасаться к нему. В остальном же будто прошли недели, и все зажило само. Но это не так. Прошло от силы полтора часа, а зажило все точно не само.

Я уверен наверняка, что на мое быстрое выздоровление повлияла новая знакомая, но пока не могу понять — каким образом.

С этими мыслями я и заснул, сидя на полу возле дивана, а проснулся только тогда, когда мне неожиданно заехали рукой по лицу. Сон был благополучно отбит этой же рукой.

Амазонка спит, растянувшись на диване; Бонни, свернувшись калачиком, лежит у ее ног. Надо же, а она додумалась надеть одежду... Шорты сидят на ней как влитые, и только футболка кажется чуть узковатой. Да, по сравнению с Валери она немного… фигуристее.

Когда я накидываю на нее одеяло, девушка внезапно переворачивается на другой бок, лицом ко мне, и я наконец вижу ее без черного грима. Она смыла его полностью, так, что от того боевого узора не осталось и следа.

Легкий озноб окутывает тело; я сажусь на корточки напротив нее и, не обращая внимания на дрожь, вызванную, похоже, мальчишеским волнением, заправляю за ее ухо черную прядку. Лунный свет, проникая сквозь стекла панорамных окон, нежно касается смуглой кожи. Губы слегка приоткрыты, длинные ресницы дрожат, и это придает ей особое очарование. Интересно, знает ли она, что способна захватить внимание практически любого мужчины?

Мое уже захвачено. Я снова проиграл. Снова проявил слабость, пожалев женщину, попавшую в беду.

Глава 7. Знакомство.

Тяжелые шаги за спиной отдаются эхом в ее горячем сердце. Она чутко слышит чужое дыхание с самой автобусной остановки. Вокруг ни души, кроме нее и ее преследователя, которого она видит боковым зрением в витрине магазина. Витрина заканчивается, она теряет его из виду и ускоряется.

В ушах гремит, сердце мечется. Звук шагов сливается с холодным ночным ветром и ее рваным дыханием. Телефон разряжен, в сумочке нет ничего, что могло бы обезвредить преследователя. Она уже бежит; черные локоны развеваются за спиной, в уголках голубых глаз собираются слезы.

Вдалеке виден двухэтажный дом, в окнах горит свет — родители давно приехали и ждут ее. Только бы добежать… Только бы он отстал от нее…

Она выбегает на дорогу, видя где-то сбоку свет фар, не тормозит, но неожиданно сильные руки незнакомца хватают ее за талию, утаскивают подальше от дороги. Ночную тишину разрезает крик о помощи, дыхание сбивается, а свет фар, как и надежда на спасение, исчезает в одно ничтожно короткое мгновение…

***

Наари

Я вынудила себя довериться совершенно незнакомому человеку. Мне кажется, это единственная возможность остаться в живых в незнакомом мире — обрести союзников. Я поняла это, еще когда блуждала по их большому городу и никак не могла отыскать то место, где очнулась…

К счастью, я нашла нужного человека. Он не боится мчаться навстречу опасности, помогает слабым; в глубине его мрачных глаз видно желание бороться вовсе не за свою жизнь, а за жизнь беспомощных, попавших в беду людей. Кажется, по этой причине он и привез меня в свой дом, предоставил крышу над головой, теплый ночлег. Я благодарна ему за это, хотя до сих пор не понимаю, что он порой бубнит себе под нос…

Новый мир перестает пугать меня. Я быстро адаптируюсь, привыкаю к мягкой постели и воде, которая течет откуда-то сверху. Меня не пугают и другие существа, населяющие этот мир, — очень похожие на волков, только намного безобиднее. Мой новый знакомый назвал эту громадину собакой, хотя я по-прежнему желаю называть ее чудовищем, даже несмотря на то, что она довольно милая и шерсть у нее мягкая, как у овечки.

Единственное, что до сих пор тревожит меня, — это увядающая, как бутон розы, энергия. Я слабею. С каждым новым часом. Спасение человека высосало из меня все силы; исцелив его, я самовольно разбила магический источник. Возможно, это всего лишь последствия телепортации, и со временем огонь вновь приятными нитями побежит по венам, но пока… Пока магия уходит, и я не в силах удержать ее хотя бы для создания одного портала. Сама я не справлюсь. Мне нужны маги этого мира, но за время пребывания здесь я еще не ощутила чужой энергии. Ее словно здесь нет. Словно этот мир живет без нее…

Я гоню прочь назойливую мысль о том, что, возможно, магии здесь попросту не существует. Это невозможно. Если магии нет, как энергия смогла образовать вход в новый мир?