Слишком много приведений - Виталий Забирко

Ни тени недоверия не мелькнуло на лице Люси. Она понимающе закивала, и вновь по щекам побежали слезы.

- Я почему-то так и думала... - безотрадно прошептала она. Сил, чтобы вытереть слезы, у нее уже не было.

У меня не нашлось слов утешения. Да и что можно сказать в таком случае - авось обойдется? Не та ситуация...

Тягостное молчание прервал вошедший в палату врач. Вошел по-хозяйски, широко распахнув двери, быстрым шагом. Молодой, крепко сбитый, розовощекий, в хорошо выглаженном белом халате и накрахмаленном колпаке.

- Здравствуйте, - обратился он ко мне, не вынимая рук из карманов халата. - Вы из милиции?

От его фигуры, позы, манеры говорить сквозило непоколебимой не по годам уверенностью опытного хирурга. Такому доктору даже абсолютно здоровый человек без колебаний доверит резекцию собственного желудка. На всякий случай, так сказать, в качестве превентивной меры - уж очень располагает прямота голубых глаз.

Я покачал головой. Такому не соврешь, да и к чему? В палату я уже проник.

- Нет.

-Как?-удивился врач.-Сестра-хозяйка сказала...

Он оглянулся на открытую дверь, в проем которой заглядывала симпатичная медсестра, встретившая меня у входа в отделение.

- Это она решила, что из милиции, - сказал я. - А я ни стал разубеждать.

Лицо врача посуровело. Он вынул руки из карманов, и я увидел громадные кулаки. Ну почему все хирурги так похожи на мясников? Поставь их рядом - не различишь.

- Значит, вы обманом проникли в палату? - не спросил, а констатировал он и резко закончил: - Посторонним у нас находиться не положено.

Сказал как отрубил. Похоже, ему что со скальпелем у операционного стола стоять, что у мясного прилавка топором махать - все едино.

Во мне вдруг взыграло самолюбие. Но взыграло не просто так, безосновательно. Откуда-то появилась уверенность, что к вечеру у меня будут деньги, и я оплачу операцию. Рыжая Харя, что ли, в голове покопалась и подсказала?

- Понятно, - кивнул я. - Но если посторонним находиться не положено, кто тогда оплатит операцию?

Врач опять преобразился. Сколько метаморфоз за считанные минуты! Черты лица смягчились, он располагающе улыбнулся.

- Лидочка, прикройте, пожалуйста, дверь, сквозит, - обернулся он к медсестре и, когда дверь закрылась, продолжил, вновь изменив выражение лица на сочувственно скорбное: - Если не провести операцию сегодня, можем опоздать.

- Летальный исход?

- Нет, зачем же, - спокойно возразил он. - В любом случае мы сделаем все возможное, чтобы пациент остался жив. Но без операции он может оказаться парализованным, и мы не гарантируем, что в полной мере восстановятся умственные способности. Кроме того...

Объяснял врач возможные последствия лечения без оперативного вмешательства обстоятельно, вдумчиво и весьма доходчиво. Вместе с тем настолько завораживающе, что я практически не улавливал смысла, зато помимо воли росла твердая убежденность, что операцию просто-таки необходимо оплатить. Немедленно! Рука сама потянулась к карману, и если бы там была нужная сумма, я бы без лишних слов ее отдал и долго потом благодарил врача за согласие провести операцию.

- Оплата в восемь вечера вас устроит? - прервал я терминологические объяснения молодого врача, с трудом стряхнув с сознания обволакивающее наваждение его речи.

Он осекся, но сориентировался мгновенно.

- Да. В таком случае мы начнем готовить пациента к операции на двадцать один час.

Врач кивнул на прощание и таким же твердым, хозяйским шагом удалился из палаты. Весьма деловой молодой человек. Удивительно, как он умудряется совмещать нейрохирургическую практику с бизнесом. Мне всегда казалось, что интеллигенция и бизнес - вещи несовместимые. У меня, например, так никогда не получалось - чаще сумму называл клиент, а мне оставалось лишь соглашаться.

- Роман... - услышал я сдавленный голос Люси. - У вас же денег нет... Где вы их возьмете?

Люся сидела на стуле и смотрела на меня во все глаза. Страх, недоверие и в то же время надежда плескались в ее взгляде. Красивые, надо сказать, оказались у нее глаза - большие, зеленовато-карие. И как я раньше в погребке не заметил? Впрочем, я на женщин обычно не заглядываюсь, да и она на меня в погребке т а к не смотрела. У официанток вообще Привычка - посетителям в глаза не смотреть, чтобы не вообразили чего.

Непроизвольно я окинул взглядом ее фигуру. Хорошенькая, во всем хорошенькая девочка. И телом, и душой. Повезло Владику - вон как за него переживает. Честно скажу, в этот момент я остро позавидовал бармену. Более того, готов был с ним поменяться местами, под капельницей операции ждать, чтобы кто-нибудь по мне вот так же кручинился.

- Деньги?- переспросил я, отгоняя глупую зависть, и через силу улыбнулся. Где я добуду деньги, еще не знал, но в том, что достану, был абсолютно уверен. - Будут деньги. Не сомневайтесь, Люся, будут. Поставим Владика на ноги.

Я нарочито деловито посмотрел на часы, но спохватился по-настоящему. Начало двенадцатого. Могу на допрос опоздать, а в милиции этого не любят. Научен горьким опытом, когда неделю подряд каждый день ходил на допросы к следователю Оглоблину. За опоздание на пять минут он меня чуть в КПЗ не определил.

- Побегу деньги добывать, чтобы к восьми успеть, - сказал я и снова обнадеживающе улыбнулся. - Крепитесь, Люся. Все будет хорошо.

Она беззвучно заплакала и быстро-быстро закивала. Я тихонько ретировался, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Сестра-хозяйка за столиком у входа в отделение встретила меня суровым взглядом.

- Так вы не из милиции? - спросила она, встав со стула и преграждая дорогу. Облегающий халатик, надетый на голое тело, подчеркивал ее возмущение. Наиболее бурно выражала негодование трепещущая под халатиком грудь.

- Увы, - развел я руками и постарался придать взгляду обезоруживающее простодушие.

Взгляд не сработал. Будто на стену наткнулся.

- Когда придете в следующий раз, принесете пачку стирального порошка и лампочку. Иначе не пущу, - процедила сестра-хозяйка.

На мгновение я оторопел. Спрашивается, каким таким образом стиральный порошок и лампочка помогут Владику встать на ноги? Это уже не платная медицина, а сплошное вымогательство! Однако перечить не стал.

- Извините, сестричка, - сказал просительно, - боюсь, на покупку порошка и лампочки у меня сегодня не найдется времени. Может, вы сами их приобретете?

К словам я присовокупил десять долларов. Чтоб, значит, она и того, и другого ящик купила.

- Хорошо, - милостиво согласилась она, пряча деньги в карман, но черты ее лица при этом отнюдь не смягчились.

- Скажите, сестричка, операцию будет проводить этот молодой хирург? Он достаточно опытный?