Анчутка - Г. И. Арапова

Глава 7.

-Что ты орешь? Энто я, Федот... Подскользнулся.- распластавшись по среди подвала, скривив лицо от боли, простонал хозяин дома.

- Пролиц тебя расшиби! Бутылку, наверное, разбил!- подскочила на помощь, испуганная Анчутка, растерянно разглядывая нежиданно залетевшее тело хозяина.- Все...! Каюк пришел тебе Никита...! На меня-то ему отродясь было наплевать! Выходит дело и твое здоровье оказалось нынче не в цене твоему родственнику. У, зараза...! И кто только тебя сюда звал, самолет бескрылый!

То и дело замахиваясь рукой на скривившееся от боли лицо, разъяренная Анчутка, как ненормальная наматывала круги вокруг Федота, готовая от кипевшей внутри злости, сожрать того вместе с потрохами.

Похожая на голодную львицу перед охотой, Гоголь явно была не в себе. Она то и дело примерялась своими острыми зубками "приласкать" непослушную ей добычу, но сначала нужно было поиграть с ней в кошки-мышки, чтоб сильнее и слаще вкусить радость победы над немощностью, лишившей ее всяких надежд на самогон.

-Да поскользнулся, лихоманка меня забери... А самогон я сберег... Он у меня за пазухой. - чуть дыша, лежа на спине гордо произнес незваный гость.

У Анчутки от такой радостной новости не нашлось и слова, так как быстро поменявшиеся события, резко нанесли невидимый удар поддых, тем самым временно отключив ее дыхание. Ловя воздух, Гоголь медленно, на глазах у потерпевших, превращалась из злобного хищника в ласковую пушистую кошечку, легко меняя тональность своего голоса. Присев около тела хозяина, она с любовью разгладила его волосы на две стороны, сделав по середине прямой ряд и нежно ткнув своим кулаком его в грудь, облегченно выдохнула.

-Я всегда знала, чо ты Федот настоящий мужик... Как же вынесла твоя спинка такой тяжелый для твоих хрупких костей реактивный полет? Случаем не зашиб ее родненькую...? Давай помогу приподняться, соколик ты наш... Бутылочку-то отдай, а то ненароком выпадет.

Федот послушно достал из-за пазухи самогон и протянул бутылку Анчутке, которая мгновенно нашла ей место в углу подвала, так как уже с легкостью ориентировалась в новом для нее доме. Глаза ее не долго привыкали подвальной темноте и поэтому она уже четко различала находившиеся там предметы.

-Ну вот и хорошо... Тепереча мы спасены... Давай я помогу тебе присесть... Ой какой ты у нас тяжеленький и кости твои совсем растрещались! Наверное, смазки требуют... Сейчас, наш самолетик, будешь у нас, как новенький!

Несмотря на приличный вес Федота, Анчутка от радости за сохранность бутылки не знала, как того отблагодарить. Тяжело дыша от увесистого тяжести тела Шабалкина, так как уже пять минут держала его на весу за подмышки, мысленно примеряясь к каждой из отсыревших стен подвала, Гоголь, вопреки всей воли хозяина, не прекращающего отрицательно размахивать руками, настойчиво стала таскать того то в одну, то в другую сторону, старательно ища удобную опору для его больной поясницы. Это было похоже на поле битвы после вражеского обстрела, где сестричка Аннушка, рискуя надорваться, спасала давно состарившегося солдата. Но и ей было давно не двадцать и она быстро выбилась из сил, оставив наконец Федота в покое у стенки, где над головой виднелся выход из подпола. Усадив обездвиженного и выбившего из сил от протестов, хозяина, она не скрывая своей усталости, бухнула свой зад рядом с ним, наклонив свою голову ему на плечо.

Никита же, от последних событий совсем онемел. Он не чувствовал не рук, не ног и даже зубной боли, он был похож на пустой мешок, который валялся у противоположной стенки. И так как он не издавал ни звука, лишь бы его оставили в покое, то новоявленная "лекарша", немного отдышавшись, почувствовала в себе непреодолимую тягу спасти ближнего, с уверенностью, что ее помощь здесь просто необходима. И преодолевая в себе всякую тень сомненя, Анчутка смело решила приступить к лечению.

Она молча подошла к больному и поднесла недопитую бутылку к его губам, из которых торчала суровая нитка. Но рот от сильной боли у Никиты не разжимался. Тогда осмотрев подвал, Анчутка что-то усердно стала искать.

-Необходим для операции инструмент - топор или, на худой конец, стамеска.- недолго думая, предложила лекарь-самоучка.

От такой фразы, Федот до этого, который не мог и пошевелиться, от неудачного падения и настойчивой заботы сестры-милосердия, подскочил на месте, как будто через него пропустили ток.

-Ты чо! Совсем ополоумела! Хочешь тут нас прикончить и сразу похоронить...! Прошу тебя, не бери грех на душу, не трогай брата! Чо хочешь проси... Только пощади, не убивай...! Когда выйдем от сюда, я тебе еще две бутылки дам, - взмолился Федот.- А с Марфушенькой я договорюсь.

-За бутылки великое тебе спасибо, - оскорбленная Анчутка подошла поближе к Федоту и нагнувшись, как крикнет, - ты за кого, старая кляча, меня принимаешь! - и сделав несколько глотков снадобья она качнулась, откинула голову и гордо произнесла, - я их тут лечить собираюсь, а он меня в маньячки записал... Ну, самолет бескрылый, еще чо-нибудь скажешь, сразу без лечения останешься. Усек!

-Дуя вот дуя, - послышался шепот из темноты - И где таких слов набьялась, пьянчужка стаяя.

-А вот и больной очнулся,- размахивая бутылкой, она резко повернулась к Никите.- А я уже хотела тебе зубы разжимать топором, чобы лихоманку твою изничтожить да и дезинфекцию тела произвести. А ты сам у нас в разум вошел... Ишь, как по всей роже кровь запеклась. Щас мы твоему зубу отпор давать будем... Ну чо, мальчики, приступим к операции... Наркозане просите.... Не будет... Сразу предупреждаю, чоб меня не винили... Но ты мужик крепкий,- по-дружески похлопывая больного по плечу, она смачно причмокивала,- все должон выдержать. Представь, чо в плен к немцам попал, а они зубы твои для пыток припасли. Так чо держись "русский Иван", ты в гестапо.

Анчутка, немного шатаясь, крепко держа у сердца снадобье, приблизилась к Никите.

-Милый, откройте ваш красненький ротик и оголите ваши белые зубки, -с иронией в голосе произнесла сестра милосердия, зная, что зубов у больного давно уж нет. - Ну...! Хочешь безвременно покинуть нас?- чуть нагнувшись, тихо спросила она.

В это время, казалось, ей не хватало гестаповской формы, а не халата сестры- милосердия.

-Браток, открой рот... Может правду говорит, - пролепетал Федот, пытаясь встать, чтоб хоть как-то помочь брату. - Ведь как никак санитаркой сколько лет психбольнице проработала и на хорошем счету была, пока не спилась.

-Ну, энто ты зря... Не спилась, а