Мир фантастики 2014. День Десантника (сборник) - Антон Текшин

Фугас тоже улыбнулся:

– Ну, хорошо вам погулять, медведи.

– Тебе того же…

Сегодня он пошёл пешком: флаер с пустым баком пылился в гараже. И на такси или городской аэробус кредов тоже не было. Да какое такси, за квартиру три месяца не плачено, чего уж там… Командир построил себе небольшой домик на отшибе, прямо у черты города. Добираться туда было хоть и долго, но по лентам движущихся тротуаров вполне удобно.

Домик со старинным крылечком, симпатичный и уютный. Раньше Фугас очень любил бывать там. Он и сегодня любит. И домик, и всех его обитателей…

Стал на скоростной путь, поехал под стрекот уличных информаторов – десантников поздравляли обитатели Галактического Содружества. На экранах извивались и пульсировали, выли, скрипели и пищали жители далёких планет. Щупальца, панцири, ложноножки.

И вдруг через весь экран ближнего информатора: «Сегодня Итанга восполняет потребности Земной Федерации в ванадии – на шестьдесят процентов, молибдене – на семьдесят пять процентов, добыча трансурановых элементов – пятьдесят три и семь десятых процента от общего числа…»

Фугас прикрыл глаза, опёрся на поручень. Нетяжёлая сумка на плече показалась камнем на шее. Какая-то девчонка в модном прозрачном плащике потянулась участливо:

– Вам плохо? Чем-то помочь?

Рассмотрела белый шарф, стилизованное изображение вздыбившегося, оскалившего пасть медведя на куртке. Глаза засияли – космодесантник! Герой, рыцарь диких миров, дозорный Обитаемого Космоса! Открывающий для Земли чудесные кладовые Вселенной…

– Ничего страшного, девушка. Уже всё прошло.

Прошло?

Он смотрел на боевых товарищей, скользил взглядом по таким знакомым лицам и упёрся в рюмку на столе, покрытую кусочком тёмного хлеба. Древняя традиция, не канувшая в веках. Да, боевая пятёрка. Пятым был Лисий Хвост. Умный, смелый, изворотливый. Друг и наставник. Если Большой – символ торжества Земной Федерации в обитаемом космосе, то Лисий Хвост – помощь и прикрытие, надёжное плечо, страховка, что удержит, провались ты хоть в самую глубокую, совершенно бездонную пропасть.

Хвост прошёл два десятка самых разных миров – пылающих и вымороженных, обезвоженных и залитых океаном от края до края, порой таких, что описать их и слов не подберёшь. И всегда одинаково опасных и враждебных человеку. А остался на Итанге, в выжженных дюнах, на спёкшемся до состояния стекла песке.

– Садись, брат, – скалился Оборотень. – Наливай, Большой Медведь тебе в помощь!

– И правда, Фугасик, выпей со старыми друзьями, – поддержала Звёздочка. Была она уже на взводе, черты увядающего лица плыли, движения стали размашистыми, но бывшая связистка не сдавалась. – Давай! – сказала и твёрдой рукой наполнила свой стакан, хотя приглашала к выпивке вроде бы Фугаса.

– Большой Медведь, это я? – пошутил командир, присаживаясь к столу. Но тут же встал со стопкой в руке, посерьёзнел: – Действительно – выпьем, друзья. Выпьем за наших братьев – тех, кто сейчас на посту, штурмует дикие миры во всех уголках Галактики. И за тех, кто зализывает раны на госпитальных койках. И за тех, кого списали по возрасту или по ранениям, но в чьей памяти навсегда слово «Выброс!» имеет одно-единственное значение – бери в руки оружие и иди! Иди – спасай: землян-колонистов от нашествия неведомых тварей. Или выручай политиков в их хитроумных, путаных раскладах. А то, вытаскивай из глубокой задницы дружественного представителя иной расы. В интересах всё той же Земли. В общем, выполняй приказ, и да прибудет с тобой Великий Гризли! Аминь.

В пространстве над столом встретились три стопки и стакан.

Выпили.

Помолчали.

И посмотрели на пятую стопку, покрытую кусочком хлеба.

…Как назло заросли расступились – впереди зияла обширная проплешина. Поднявшийся ветер гнул камыши, закручивал песок маленькими смерчами, и взбитая мельчайшая пыль не оседала, висела в воздухе полупрозрачной кисеёй. Но Богомолы чудесно умели пользоваться изменяющейся обстановкой на родной планете. Фугас, сидя на границе зарослей, перед открытым пространством, отчаянно крутил головой.

– Звёздочка! – в который раз взывал он по рации. – Какие новости? Есть ответ из Центра? Что мне делать?

Полчаса назад связистка передала: данные по Итанге уточняются. Собранная информация изучается экспертной группой ксенозоологов и специалистов по внеземным культурам. Вот-вот последует заключение, и судьба Богомолов будет решена. Да и судьба планеты тоже.

Такая практика существовала много лет. Любая Космическая Федерация, и КФ Земли в том числе, обнаружив и намереваясь колонизировать новый космический объект, обязана была определить – не несёт ли данный объект разумную жизнь либо уникальные виды растений и животных? Только в случае, если ни того ни другого не обнаружено, Федерация имела право объявить находку своим субъектом и решать его дальнейшую судьбу самостоятельно.

Разведка Итанги показала, что недра планеты чрезвычайно богаты полезными ископаемыми. Но более ничего примечательного в этом мире песчаных барханов и зарослей местного кустарника, наречённого десантниками камышом, не обнаружилось. Состав атмосферы и воды, климатические условия, циркадные циклы – всё было столь чуждо человеку, что решение напрашивалось само собой: превратить Итангу в огромный механизированный рудник. Напичкать планету автоматикой, свести до минимума человеческое присутствие и качать богатства недр, обеспечивая связь грузовыми транспортами.

И всё бы хорошо, но вот Богомолы! То ли это животные, то ли разумные существа? А если животные, то не уникальный ли вид, подпадающий под параграф Галактического соглашения? Об этом сейчас и спорили эксперты.

Что до десантников, то никто из них не смог бы назвать местных насекомых, – а сходство с земными богомолами было удивительным, только двухметровые размеры потрясали воображение! – так вот, ни у кого из десантников язык не повернулся бы назвать их тварями бессловесными. И безобидными тоже.

Богомолы обладали способностью к мимикрии, отлично ориентировались в зарослях камыша, скрытно передвигаясь замаскированными ходами и тропами, и приблизиться к себе не позволяли. Более того, Фугас готов был поклясться, что у них существует система оповещения, а может быть, и средства общения. Во всяком случае, датчики скафандров регистрировали и странные, упорядоченные звуки, которыми обменивались Богомолы во время движения, и звуковые сигналы, подаваемые в случае опасности.

Наконец, когда Хвост с Большим попытались поймать одну особь в сеть из молекулярного волокна (это крайняя мера при необходимости исследовать объект), Богомол распылил некую тёмную взвесь, от которой крепчайшие молекулярные волокна, призванные выдерживать температуру в тысячи градусов и многотонные нагрузки давлением, растаяли как паутинка на огне.