Бронебойщик (СИ) - Сергей Коржик

  - Так христиане, обратился я к бойцам, кто донёс сюда боеприпасы для ПТР, прошу сдать мне. Это я ещё при первой бомбёжке озаботился и предложил командирам такую форму транспортировки боеприпасов для своего слонобоя. Каждый солдат взял по два три патрона, в вещмешок, в итоге у меня собралось полторы сотни патронов. Штук тридцать я взял с собой, остальные сдал старшине. Затем мы с Павлом поползли к месту предполагаемой позиции, сделали две ходки затем в две лопаты начали копать окоп полного профиля. Благо берег у болота был метра два высотой, рядом рос куст лещины, если наклонить их над окопом то они хорошо его замаскируют. Была ещё одна причина моего решения уйти так далеко от основной позиции батальона. Линия обороны немцами выявлена и мне не хотелось попасть под снаряд немецкого артналёта или бомбу немецкого авианалёта. Перед глазами стояли те тридцать человек оставшиеся от полка. Земля была мягкая смесь песка и глины, копали споро, и через пару часов три метра окопа было готово. Приказал Паше вырубить два куста мешавшие стрельбе, ветки он приволок в окоп, ими замаскировали позицию. Из окопа покопали ход к берегу и там уже в метре от уреза воды выкопали копанку для воды. Ибо не жрать можно три недели, а пить надо каждый день. Вот тут нам пригодился кусок палатки, накрыли им окоп, набросали сверху травы и веток, получилась идеальная маскировка. Замызганые простыни мы нарезали на полосы измазали травяной зеленью и обмотали им оружие. Во первых маскировка, во вторых намочив тряпки быстрее охлаждаешь ствол. Эх бинокль бы. Я разглядывал в снайперский прицел левый пологий берег. Справа от нас шоссе Житомир-Киев, взорванный мост вдали виднелся лес, слева бывшие колхозные поля и вдали опять лес. Приполз солдатик приволок пару буханок хлеба и четыре банки тушёнки и кисет махорки на двоих .

  - Меняю махру на тушёнку, предложил я ему.

  - Две банки.

  - Три, и не меньше, голосом кролика из мультфильма ответил я. Солдатик побурчал, но обменял банки на махорку. Живём! Доедали тушёнку уже под артобстрелом. Как я и предполагал , по позициям батальона отработала батарея 105 мм гаубиц ,затем полезло штук десять танков. За ней густо поднялись цепи пехоты. Десять танков. И все мои. Радость то какая. Я жевал веточку ивняка говорят из него какое-то лекарство делают, очень полезное. Танки ползут медленно, пехота держится за ними метрах в тридцати, пора начать естественный отбор. Умных и храбрых в могилу, тупых и трусливых в госпиталь. Ловлю в прицел офицера, блядь он улыбается! Что-то весело обсуждает с коллегой. Выстрел! Офицер взмахнул рукой, как будто хотел поймать улетевшую фуражку и грянулся об землю. Второй собеседник не понял, что его коллега уже на пути в Вальхаллу решил ему помочь встать. И прилёг тут же с пулей в ухе, пиши два офицера, сказал я Паше, дальше пошли унтера четыре штуки, пулемётчик и его второй номер, ага вот мне принесли бинокль, офицер разглядывал нашу оборону, которая огрызалась редкими выстрелами. Боясь за бинокль я уложил его выстрелом в грудь, рядом легли связисты. Пехота, потеряв управление отстала, и танки вылезли ко мне под выстрелы птр в гордом одиночестве. Десять выстрелов в моторные отделения не оставили им шансов, два последних не разворачиваясь и паля в белый свет как в копейку успели удрать за косогор прихвати за собой пехоту. Едва танки скрылись я перемахнул через бруствер и крикнув Пашке жди, пополз за биноклем. Четверо связистов и офицер лежали кучкой. Снял с унтер-офицера связиста ранец, обыскал солдат, с офицера, снял планшетку, часы, бинокль, пистолет, вывернул карманы, достал документы, забил хабаром ранец, накинул его на плечи и уполз к себе в окоп. Пашка смотрел на меня как Ленин на буржуазию. Но когда сняв свои часы я отдал их ему, взгляд его заметно потеплел, а когда ещё повесил ему на грудь бинокль он готов был стать моим Санчо Пансой на веки вечные. Перебрав ранец, я отложил нужные в хозяйстве вещи. Остальное, кроме планшетки и документов немцев выбросил в болото. Ну кому скажите на милость нужны были здесь презервативы? Ранец был удобнее сидора и без раздумий переложил своё добро в него.

  - Так, Павел хватай документы планшетку и снайперскую книжку, сдай командиру, у него же подпиши книжку и узнай новости. В это время сзади кто-то засопел и в окоп едва нам не на голову свалился лейтенант.

  - Твою маман Кожемяка, блядь, ты почему не показал где твой окоп, я полчаса тут лазаю, хорошо голоса услышал. Что ты творишь? Восемь немецких танков стоят перед позицией роты! Одним ПТР! Никто ж не поверит! Восемь танков!

  - Ну, кроме танков товарищ командир я тута маленько офицеров пострелял, вот документы их старшего и подал планшетку и документы немцев. Вот снайперская книжка, там всех записал ,подпишите, а. Старлей взял книжку и подслеповато стал читать написанное. Я подобострастно подсветил странички трофейным фонариком. Вот, три офицера, пять унтеров, пулемётчики, связисты, да и Павел пару экипажей упокоил. Короче на банку тушёнки и кусок хлеба мы заработали.

  - Эх Кожемяка, хули мне ихние офицеры, мне эти танки дороже всего на свете. Веришь у нас ни одной противотанковой гранаты. Нечем их остановить! Только ты. И ты их урыл! Восемь штук! Сегодня же подам представление на тебя к ордену, а второго номера к медали. Фонарик я забираю, ты себе ещё добудешь, подписал страницу и уполз. Пока немцы нас не трогали, и мы с Павлом вышли на тропу Мародёра. Фонарь, у меня конечно был, еще лучше чем тот, что я отдал командиру и мы подсвечивая синим узким лучом ползали от танка к танку собирая дань с мёртвых захватчиков. К двенадцати ночи мы собрали бутылок двадцать вина, ящика два консервов , галет и растворимого эрзац кофе, четыре печки спиртовки и четыре банки спиртовых таблеток штук шесть пистолетов и автоматов, десятка три гранат. Вино прикопали в болоте, около нашей копанки. Себе оставили пару складных ножей бритвенный набор с зеркалом, пару хороших зажигалок, два пистолета, два автомата и боеприпасы к ним, гранаты, остальное опять в болото, консервы и галеты сложили в специально выкопанную нишу. Хороший всё-таки строительный материал земля, час работы спальня, полчаса работы кухня. Перекусили запили кисленьким вином.

  - Павел сейчас пол первого ночи, я сплю до трёх часов, потом ты меня будишь, я постою на часах до утра. Будь внимателен слушай ночь, немцы могут приползти на разведку, если застанут нас обоих спящих нам с нашим хабаром пиздец. На твоих часах есть будильник, ставь при мне на три часа. Всё понял?

  - Понял товарищ сержант, не подведу.

  - Блядь ну что за жизнь? Ну почему я не родился безногим? Опять меня дёргают за ноги. Шёпотом, прямо в ухо Павел говорит,

  - Немцы. Прямо за бруствером ползут по берегу болота, много.

  - Паша, я тебя учил пользоваться немецкими гранатами берёшь три гранаты и бросаешь оду за другой . сделаю тоже самое с другой стороны всех кто вылезет из болота стреляй. Погнали наши городских.

  Павел пригнувшись ушёл влево по окопу я вправо. Вылез из под палатки и мягко как мячики в детстве начал бросать гранаты. Отвинтил колпачёк, дернул за шнурок, бросил и так три раза. Шесть взрывов раскололи ночь вдребезги. Стоны и проклятья на немецком языке кто-то попытался влезть на берег я срезал его очередью, с другой стороны Павел аналогично , кто-то прыгнул шумно в болото я на шум бросил колотушку ,взрыв и опять вопли. Короче ночь мы повеселились от души. Утром едва рассвело, к нам приполз старшина с тремя бойцами.

  - Ну шо ты ночами не спишь як усе нормальные человеки Кожемяка.

  - Так не дают суки спать, я как белый человек помыл ноги, подстриг ногти, побрызгал духами подмышки, прилёг посмотреть во сне, что-нибудь такое с голыми бабами. И тут представьте себе товарищ старшина, ко мне в сон вместо бабы вламывается, небритый, грязный немецкий пидорас. Вот с Пашей мы еле гранатами отбились. Ещё немного и поимели бы нас комсомольцев, фашистские гомосеки. Лезь пожалуйста товарищ старшина за бруствер и посчитай их, весь хабар с них, ваш. Через час старшина отправил рядовых с хабаром в расположение роты, сам остался у нас.

  - Героический ты сержант! Ты один уложил больше немцев чем вся рота. Вот прямо тут за бруствером лежит восемнадцать немцев. И танки. За танки тебе вся рота кланяется. Спасибо выручил. Сам смотрю прибарахлился, окопчик обжил, о а это що? Старшина углядел спиртовку.

  - Так старшина! Не лапай, а то наебнёт. Мина это немецкая противопехотная, ночью выставляю для охраны себя любимого, а утром снимаю. Ты в минах разбираешься? Нет? А то у нас ест одна, называется мина лягушка ,тронешь её за каку-то фиговину , она прыг на метр вверх и кааак долбанёт. Дать тебе может, потрогаешь?

  - Нее! Нахрен мне твоя лягушака. Чего тебе передать сюда? Патронов, еды, воды?

  - Бабы есть? Нету? Ну, тогда ничего не надо. Есть предложение, Танки я подбил но они не взорвались, немцы их починить смогут, поэтому надо их поджечь , бензину в них залейся боезапас ахнет, от танка рожки да ножки, только на переплавку. Посылай бойцов пока немцы в ауте. А через два часа над нами раскрылись врата ада, и оттуда упали на нас демоны с крестами на крыльях, Юнкерсы, Хейншели, сменяя друг друга в течении четырёх часов бомбили и штурмовали нашу оборону. Штук пять бомб упали в болото недалеко от нашего окопа. Три без возвратно, а две всё таки взорвались в глубине выплюнув вверх фонтан грязи и выбросив убитого мной немца чуть ли не нам в окоп. Старшина успел подорвать танки и они дополняли картину Апокалипса жирными мазками копоти. Честно говоря, я подумал, что опять остался один, но после бомбёжки приполз боец и сказал ,