Комиссар Его Величества - Дункан Кайл

– Известно ли вам, где сейчас находится императорская фамилия?

– Только то, что пишут в газетах, сэр.

Георг V тяжело вздохнул.

– В газетах пишут правду. К сожалению. И нам мало что известно, кроме этого. Скажите, капитан, случалось ли вам в Санкт-Петербурге или где-либо еще входить в контакт с кем-нибудь из вождей этих самых... большевиков?

Последнее слово король произнес так, словно это было грязное ругательство. Полагаю, у его величества были на то все основания.

– Никак нет, сэр.

Георг V задумался, и я воспользовался паузой, чтобы взглянуть на остальных. Захаров сидел неподвижно, напряженный, как ястреб; пронзительные глаза были полуприкрыты веками. Зато бедный Кларк явно чувствовал себя не в своей тарелке – он сосредоточенно вертел в руках свою трость, выказывая все признаки нервозности.

Наконец король нарушил молчание:

– Могу ли я доверять вам, капитан?

– Моя жизнь принадлежит вам, сэр.

– Хорошо. – Тон короля стал резким. – Вам, должно быть, хорошо известно – об этом писали все газеты, – что арест моего кузена, императора, является не просто актом несправедливости, это еще и важное государственное дело. В настоящее время большевистское руководство ведет переговоры с немцами, в результате чего германские армии будут переброшены с Восточного фронта на Западный.

– Так точно.

– Прошу прощения, сэр, – вмешался в разговор Захаров. Я впервые услышал его голос. Поскольку король к нему не обращался, можете судить сами, насколько уверенно держался этот человек. – На русской территории пока находится достаточное количество германских войск, чтобы держать большевиков под угрозой. Как вы помните, сэр, именно это обстоятельство является основанием...

Король поднял руку, призывая его замолчать.

– Я как раз собирался сказать капитану, что вопрос об освобождении императорской семьи осложняется многочисленными чисто политическими и военными обстоятельствами.

Захаров слегка наклонил голову. У меня было ощущение, что даже такой небольшой поклон дается ему с трудом. Очевидно, король тоже это почувствовал, потому что поспешил продолжить:

– Я не хочу и не имею права вмешиваться в планы и решения военного министерства, хотя, надеюсь, вы понимаете, насколько меня тревожит безопасность царя, царицы и их детей. Судя по всему, у нас сейчас появилась возможность провести неофициальные переговоры об их освобождении. Прежде чем я продолжу, вы должны дать мне слово, что сказанное останется между нами.

– Клянусь, сэр.

(Я отлично понимаю, что сейчас нарушаю клятву, данную своему государю, однако я иду на это лишь потому, что никакого ущерба королевской фамилии мое предательство нанести уже не может. К тому же меня самого постоянно предавали, так что вряд ли моя клятва имеет какую-нибудь моральную силу. Есть и еще одна клятва, которую я дал сам себе. Ее я и выполняю, записывая эту историю.)

– Очень хорошо, – продолжил король. – Обстоятельства складываются так, что для спасения императорской семьи необходимо вступить в переговоры с этим большевиком Лениным, хоть мне подобные действия глубоко отвратительны. Действовать придется конфиденциально.

Я уставился на короля в полнейшем изумлении. Представить себе, что английский моряк вступит в тайные переговоры с кровавым вожаком взбунтовавшейся черни, было просто невозможно. Я не поверил своим ушам.

– К счастью, у нас есть способ связаться с Лениным неформальным образом. К тому же, кажется, нам есть что предложить взамен... – Король внезапно замолчал, и я увидел, что он глубоко взволнован. Когда Георг V продолжил, голос его звучал тихо, почти шепотом. – Нам есть что предложить Ленину в обмен на жизнь и свободу императорской фамилии. – Он откашлялся и охрипшим голосом спросил: – Вы сделаете все возможное для достижения этой цели?

– Конечно, сэр.

Король встал, и мы, остальные, тоже.

– Мне не пристало знать подробности, – произнес король. – Могу лишь дать свое благословение храбрым и великодушным людям, которые попытаются спасти царскую семью. – Он направился к двери. – Благодарю вас, джентльмены. Да хранит вас Бог.

Едва закрылась дверь, как Захаров взял ситуацию под собственный контроль. Он извлек из-под стула маленький портфель, отнес его к письменному столу, придвинул кресло и достал из портфеля чернильницу, ручку и стопку бумаги.

– Садитесь, Кларк, и пишите под мою диктовку. Это письмо...

– Но я не представляю себе, что я могу сделать! – визгливым и дрожащим голосом запротестовал Кларк.

Захаров, не обращая на него внимания, обернулся ко мне:

– Кларк сейчас напишет письмо своему приятелю Ленину, а вы...

– Приятелю?!

Захаров ровным голосом пояснил:

– За полвека, проведенные в читальном зале Британского музея, Кларк познакомился с разными людьми: немецким евреем Марксом, с его приспешником Энгельсом, посеявшими зловредные семена, а позднее с их последователем Ульяновым, он же Ленин, который применил теорию на практике.

– Но я не могу, разве вы не понимаете?! – в отчаянии и ярости воскликнул старичок.

Я увидел, что в его глазах показались слезы.

– Последний раз говорю, Кларк, – сказал Захаров. – Подумайте о вашей жене!

Кларк затрепетал. Честно говоря, мне тоже стало не по себе, ибо в тихом голосе Захарова звучала такая властность, такой заряд силы и угрозы, что словами это не передать. Затем магнат очень мягко сказал мне:

– Кларк находится полностью под влиянием этой троицы. Но у него есть жена, она тяжело больна, а я могу ей помочь. И все равно наш мистер Кларк никак не может ради страдающей жены пойти наперекор своему большевистскому делу. Все же письмо он напишет – не правда ли, Кларк? А вы, Дайкстон, отвезете послание в Россию, Ленину.

Мне показалось, что меня стукнули пыльным мешком по голове. Сначала я был представлен его величеству, затем стал участником важнейшей беседы, а стоило королю выйти из комнаты, как там разыгралась сцена грубейшего шантажа! А теперь еще выясняется, что мне суждено стать посланцем к Ленину! Я уже догадывался, что мне придется так или иначе отправляться в Россию, но и помыслить не мог, к кому именно меня собираются отправить.

– Итак, Кларк, – тихим, но угрожающим голосом произнес Захаров. – Вы ведь называете его по отчеству, не так ли?

Кларк кивнул.

– Вы уверены?

Старик снова кивнул. Я смотрел на него с жалостью. Большевик он был или нет, ему сейчас явно было не до хитростей. Но Захаров предпочел проверить. Он достал из портфеля какую-то бумагу и взглянул на нее.

– Да, совершенно верно. Тогда начинайте так: «Дорогой Владимир Ильич!» Да-да, правильно. – Он смотрел через плечо бедного библиотекаря. – «Рекомендую вам капитан-лейтенанта Королевского флота Г. Дж. Дайкстона, который отправляется к вам с моего ведома и согласия». – Захаров подождал, пока несчастный старик запишет сказанное. – Теперь дальше. «Я знаю, как заняты вы сейчас важными государственными делами, но ради нашей старой дружбы прошу отнестись к поручению капитана Дайкстона с вниманием. Он имеет при себе документ огромной важности, который должен попасть только в ваши руки. Моя жена в последнее время хворает, но теперь я могу обеспечить ей уход и лечение. Она посылает вам горячий привет, и мы оба поздравляем от всей души того, кто сделал первый шаг к осуществлению нашей общей мечты». Та-ак. А теперь посмотрим, как вы подписываете свои письма. Замечательно. «С братским приветом». Очень уместно. Пишите, Кларк, и подписывайтесь.

Библиотекарь сделал, как было ведено. Он писал старомодным каллиграфическим почерком. Письмо получилось чистеньким и аккуратным, несмотря на все терзания человека, его писавшего.

– Теперь конверт, – сказал Захаров. – Сверху написано: «От Вильяма Кларка, Британский музей, Лондон». Ниже припишите: «В.И. Ленину». Вот так, отлично.

Захаров осторожно промокнул письмо и конверт.

– Вы можете идти, Кларк. Ваш чемодан в автомобиле, не правда ли?

– Да.

Кларк поднялся из кресла с видом побитой собаки, а Захаров взял колокольчик и позвонил. В дверях немедленно появился лакей, а я мысленно отметил, что этот властный джентльмен распоряжается в королевском дворце как у себя дома.

– Проводите мистера Кларка к моему авто, – приказал он.

Когда дверь закрылась, я спросил:

– Куда его везут?

– В Испанию, – ответил Захаров, – у меня там есть дом. Жене Кларка пойдет на пользу уединение и солнечный свет. Ему тоже не помешает, хотя сейчас он так, кажется, не думает. И кроме того, – в странных глазах на миг мелькнуло нечто похожее на веселье, – я думаю, что и нам уединение мистера Кларка пойдет на пользу.

Затем Бэзил Захаров достал из портфеля два пакета.

– Вы передадите их, причем нераспечатанными, тем людям, чьи имена здесь указаны. Вот ваш паспорт, все прочие документы.