Падшие боги - Антон Грановский

– А это и есть жертвенный костер, – кивнул Глеб. – Я приношу в жертву великому богу Никотину собственные легкие.

– Да примет бог Никотин твой жертвенный дар! – искренне пожелал парень.

Глеб усмехнулся:

– Ну, спасибо.

– Как тебя звать-величать, восточный маг? – поинтересовался Васька голосом мягким и вкрадчивым.

– Зови меня… – Глеб на секунду задумался, посмотрел на сигарету, усмехнулся и выдал: – Галеб Табак ибн Алкоголь.

Васька наморщил лоб.

– Мудреное имя, – сказал он. – А покороче можно?

– Можно. Просто Глеб.

Орлов посмотрел на круглую конопатую физиономию парня и подумал с тоской: «Во прет-то! Что за грибы мне впарил старик? Таких крутых „глюков“ у меня сроду не бывало. И, главное, все так реально!»

Поразмыслив, Глеб пришел к выводу, что этот Васька – что-то вроде местного деревенского дурачка. А что касается странных грибов, то не мешало бы привезти пару шляпок в Москву.

В голове у Орлова вновь заухал колокол. Он скривился и вспомнил, что перед сном глотнул коньяку. Странно. Выпил вроде немного, а похмелье – как после хорошей ночной пьянки.

И вдруг его пробрал озноб, а по спине протекла струйка горячего пота. Глеб понял, что в памяти у него образовался огромный провал. Он, например, совершенно не знал, зачем сюда пришел. Он помнил морщинистую физиономию проводника… Как же его звали?… Какой-то охотник… Помнил, что они высадились из лодки, а потом пошли… Вокруг были деревья… Вот эти самые деревья, которые и сейчас здесь. Были каменные столбы… «Межа» – кажется, так они называются. А вот бурелома по обе стороны от столба не было. Точно не было. Неужели за ночь столько навалило?

Глеб нахмурился и взглянул на наваленные ветки. Они выглядели так, словно были навалены сюда специально. И еще – бурелом расходился от каменной межи в обе стороны, будто ограждение.

Да и вся местность выглядела как-то иначе. А это что там темнеет в траве? Глеб протянул руку и поднял с земли длинный темный тяжелый предмет. Прошло несколько секунд, прежде чем он сообразил, что это ружье в потертом, очень жестком кожаном футляре. К футляру был пришит кожаный карман на трех пуговицах-кнопках. Глеб отщелкнул их и заглянул внутрь. В кармашке было два патрона.

«ХолатСяхыл – нехорошо… – прозвучал в голове у Глеба хрипловатый голос старика. – Сорни-Най мстить будет…»

– Это чего? – с любопытством глядя на ружье, осведомился Васька. – Твой посох?

– Да, – рассеянно ответил Глеб. – Называется «ружье».

В душе у Орлова засаднила тупая игла. Что же он тут делает? И кто он? Глеб положил ружье на траву, зажмурился и изо всех сил напряг память. В голове замелькали какие-то смутные образы – обложки журналов, бокалы с коктейлями, чья-то голая женская грудь… Но кроме того, что его зовут Глеб, Орлов так ничего и не смог вспомнить.

Тогда он попытался вспомнить хотя бы дату. Какое сегодня число? Какой месяц?

Глеб напрягся и… вновь провал. Сердце забилось учащенно. Теперь у него вспотели ладони, а желудок свело от внезапного приступа страха.

«Главное не паниковать, – сказал он себе. – Вспомни тех парней в больнице!»

Полгода назад он делал репортаж о психиатрической клинике и видел там парней с частичной амнезией. Целые куски прошлого исчезли из их памяти. Впечатление они производили жалкое, но врач утверждал, что со временем память может восстановиться.

Главное – не паниковать! По крайней мере, теперь было понятно, что он – журналист. Правда, что это такое – «журналист», Глеб не смог сформулировать для себя достаточно четко.

– Колдун, а Колдун? – снова заговорил парень.

Глеб вздрогнул и открыл глаза:

– Чего тебе?

– А ты зачем здесь – у Гиблого места?

– Отдыхаю, – мрачно ответил Глеб. – Приехал на пикник, но отстал от группы. Слушай… как тебя… Васька… ты здесь случайно не видел старика в ватнике?

– Э-э… Нет, не видал. В Гиблое место мало кто ходит. – Васька вздохнул и огляделся. – Много народу тут померло. Кто оборотню в зубы попал, а кого блудни слопали.

– Блудни?

Васька кивнул:

– Угу.

– Проститутки, что ли?

– Блудни-то? – Васька опасливо покосился на каменную межу, вокруг которой был навален бурелом, образовывавший невысокую стену, потом перевел взгляд на клонящееся к закату солнце. – Их чаще упырями называют. Упырю, кроме крови, ничего не надо. Не будет кровь живую пить – заживо сгниет.

Глеб усмехнулся. Веселый парень этот Васька Ольха. И байки хорошо травит.

– А откуда они взялись, эти упыри? – поинтересовался шутки ради Глеб.

– Известно откуда. Помрешь за межой – в упыря превратишься. И кровушку людскую будешь пить.

В висках у Орлова снова заломило. Он поморщился и машинально достал из маленького кармашка рюкзака жевательную резинку. Хотел сунуть в рот, но вспомнил о правилах приличия и протянул одну подушечку Ваське:

– Будешь?

– Чего это?

– «Орбит». Со вкусом арбуза.

Орлов положил на мозолистую ладонь парня белую подушечку. Васька внимательно подушечку осмотрел, понюхал, потрогал пальцем и только после этого сунул в рот. Конопатое лицо парня осветилось, словно внутри его черепа кто-то включил лампочку.

– О-о-х… – восторженно выдохнул Васька. – Вкуснотища-то какая! – Кадык парня дернулся, и он вновь взглянул на Глеба: – Есть еще?

– Ты что, проглотил?

– Ну.

Глеб удивленно хмыкнул.

– Ну, держи. Только это последняя.

Васька отправил в рот еще одну подушечку «Орбита» и блаженно прикрыл глаза.

Внезапно в похмельную голову Глебу пришла неприятная мысль.

– Слушай-ка, Васька… Ты сказал, что это гиблое место.

– Ну да. Про то все ведают!

– А если оно гиблое, то какого черта мы здесь сидим? Здесь ведь опасно?

Васька ощерил зубы и помотал вихрастой башкой:

– Опасно, да не очень. Волколаки и ночью-то редко за межу выходят. А днем и подавно нос не высунут.

– Волколаки? – Орлов кисло улыбнулся. – Веселый ты парень, Васька Ольха. Кстати, а ты сам-то чего сюда приперся?

– В Гиблое место? – Глаза парня забегали. – Да заблудился я, – нехотя проговорил он. – По грибы пошел да и заблудился.

– А грибы твои где?

– Грибы-то? А потерял.

Васька явно врал. Но допытываться до правды Глеб не собирался. Если парень врет, значит, у него есть на то своя причина.

– А ты что про меня подумал? – спросил вдруг Васька, опасливо вглядываясь в лицо Глеба. – Что я добытчик? – Он нервно хихикнул. – Ты не думай. Я бурую пыль всего два раза-то и видел. И только в блажном доме.

Глеб ничего не понял в этой абракадабре, а потому пропустил ее мимо ушей.

Тем временем Васька Ольха извлек откуда-то из-под зада котомку и стал в ней рыться.