Слотеры: Игра Покрана - Виталий Обедин

Личный вклад, это из постели Аниты на ее операционный стол. В плане любви моя тетушка – хуже паучихи. Та просто сжирает самца после брачной игры, Анита же, убив любовника, воскрешает его к жизни вновь – в качестве тупого, безропотного слуги-зомби. Немудрено, что в Уре ее очень многие бояться, хотя, если подумать, есть в нашем Клане персонажи пострашней.

– Я счастлив. – проворчал я. – У него хватит строительного материала для создания пары-тройки опасных тварей. Это просто вдохновляет!

– Ты не обязан. – вновь заикнулся Джад. – Ты ведь даже не считаешься...

– Заткнись. – грубо бросил я. – Запомни лучше вот что: если через час барьеры Мастера Плоти не исчезнут, вызывайте Джайракса. И молитесь, чтобы этого было достаточно! А теперь – ваши пистолеты.

Морт и Джад одновременно протянули мне свое оружие. Я принял округлые массивные рукояти, взвел курки, проверил наличие пороха на полках. Все в порядке. Конечно стоило бы заглянуть в Арсенал Слотеров и прихватить что-нибудь посерьезнее, вроде магического самопала, или многострела, заряженного серебряными драгами. Но какой смысл? Сколько бы я не навешал на себя оружия, этого все равно не было бы достаточно, чтобы приготовиться к тому, что ожидает меня в лаборатории Аниты.

Ну, вперед, Сет Ублюдок Слотер.

На подвиги!

– Удачи. – сказал в спину Морт и, помешкав, добавил. – Отец...

Надо же, мой мальчик сентиментален. Как трогательно! Если вернусь – выдеру этого засранца со страшной силой. И никакой форсаж не поможет.

Лаборатория Аниты располагалась в одном из наиболее глубоких подвалов Кэр-Кадазанга. Тетушке-некромантке требовалось для опытов максимально удаленное и холодное помещение, и она его получила. Узкий коридор, широкой спиралью вкручивался в землю под фундаментом Замка. На стенах из последних сил разили темноту своими огнями чахлые коптящие факелы: Кэр-Кадазангу нравились свечи и факелы больше, чем новомодные гномьи лампы, месяцами не требующие замены, и Клан шел старикану на встречу.

Да, обстановочка!

Впрочем, я к такому, в принципе, привык. Частенько приходилось проделывать подобные маршруты – старые замки и поместья, в общем-то, одинаковы. Разными оказываются только чудовища, к которым в конечном итоге приводят такие вот коридоры.

Когда впереди показалась пара Живых Големов, я даже испытал что-то вроде разочарования: от нового, наделенного сверхсилой Мастера Плоти я, честно говоря, ожидал чего-то нового. Впрочем, и такие противники могли доставить массу хлопот! Голые существа, синхронно двигавшиеся мне навстречу, обладали просто чудовищно взбугренной мускулатурой, красноречиво иллюстрировавшей невероятную физическую мощь. Их конечности, вывернутые под неестественным углом, торчали в стороны, точно цепкие паучьи лапы. Из-за такой странной анатомии создания Мастера могли атаковать с любого положения – будучи сбитыми на пол (неважно, на спину или живот), они за доли секунды изгибали ноги и руки, выворачивали и удлиняли шею, и огромным пауком вновь нападали на своего противника, атакуя пах, норовя повалить и задушить, либо просто загрызть. Укусов Големов следовало опасаться не меньше их физической мощи, Мастер вживлял в их пасти все, что попадало под руку – осколки острого железа, стекла, обломки ножей, наконечники от стрел. Железо могло быть вживлено и под кожу тварей, так что рубить их не имеет смысла – только клинок испортишь.

Ранее я уже имел опыт общения с одним несколькими такими созданиями, и приятного в нем ничего не было. Мерзкие твари гоняли меня по трем этажам горящего здания, прыгая по лестницам и бегая по стенам, словно порождения ночного кошмара.

Сейчас искусственных чудищ было всего двое, но особых иллюзий я не питал: с этой парочкой проблем могло возникнуть еще больше. Эти Живые Големы на деле были мертвыми! Предыдущих Мастер лепил из живых людей, но рабочий материал Аниты – человеческие трупы.

С угрожающим рычание Големы разошлись в сторону, полностью перекрывая коридор. Слитным движением оба выдвинули вперед длинные мускулистые руки, увенчанные внушительного вида когтями (кажется, у мертвых ногти и волосы продолжают расти еще несколько дней?). Это выглядело весьма жутко, но я продолжал идти навстречу им, не сбавляя шага. И только почти поравнявшись с чудищами, сбросил оба пистолета с плеч и, почти упрев стволы в лица, искаженные страданием, а также вживленным под кожу железом, нажал курки. Эхо выстрела подстреленной птицей заметалась по извилинам коридора, меня окутало облако дыма, в нос шибануло запахом пороховой гари. Первый Голем опрокинулся на месте с разможженым черепом. Руки и ноги его отчаянно сучили по полу. Второму повезло больше, пуля ударила в его голову, и с визгом срикошетила в сторону, сорвав щеку. Из-под сдернутой кожи и мышц тускло заблестел металл. Тем не менее, выстрел не прошел даром – кусок металла, в который угодила пуля, сместился, сломал собой несколько костей черепа, утонул в изувеченной плоти, глаз вытек. Голем зашатался, отошел на два или три шага, зашарил в воздухе паучьими лапами силясь удержать равновесие.

Не останавливаясь, я вынырнул из облака порохового дыма и, перехватив пистолет за ствол, ударил по голове Голема, точно дубиной. Он дернулся, и я тут же ударил его вторым пистолетом. Потом снова первым, опять вторым, а потом начал сыпать удары, как горох из мешка. Пистолеты были тяжелыми с длинными стволами и массивными рукоятками. Бить ими – одно удовольствие. Голем пытался сопротивляться, хватал длинными ручищами пространство вокруг себя, но я легко уклонялся от его лап и, неотступно преследуя, продолжал синхронно молотить пистолетами, превращая голову в кровавую лепешку. Наконец, тварь, упала и забилась в конвульсиях.

Фух! Получилось!

Мастеру надо было бы знать кое-что и о неживой плоти! Обычные зомби живут, пока у них не сгниют и не рассыплются в труху мозги, или пока эти мозги кто-нибудь не вышибет – пулей, топором, шпагой. Чтобы поднять зомби, способного двигаться и предпринимать осмысленные действия, не имея при этом головы, нужно особое искусство. Анита им обладала в совершенстве, а вот Мастер Плоти в новом амплуа еще не освоился.

Бросив пистолеты с изуродованными рукоятками на дергающийся труп Голема, я, не останавливаясь, выхватил два следующих и почти в упор, из двух стволов жахнул в очередную темную фигуру, вывернувшуюся из темноты. Мои «громобои» были мощнее тех, что таскали родственнички, пули ударили в очередное детище Мастера с такой силой, словно мул лягнул. Фигура нелепо всплеснула руками, когда двойной выстрел оторвал ее от пола и, отшвырнув на пару шагов, шлепнул о стену. Звук от удара был влажный и мягкий. В отблески пламени, вырвавшегося из стволов, прежде чем все заволокло дымом, я успел разглядеть, что у этой твари головы не было.