Дом ее мечты - Кэролайн Андерсон

И, сделав шаг назад, она тихо закрыла дверь перед его лицом.

Себастьян уставился на закрытую дверь, продолжая пребывать в водовороте своих мыслей.

Права ли Джорджия? Мог ли он измениться ради нее, не перестраивая кардинально свою жизнь?

В действительности, нет. Себастьян так и не признался Джорджии, что не сможет строить счастливые семейные отношения, прежде чем не узнает всей правды о том, кто он есть на самом деле.

Однажды Себастьян понял, что может зарабатывать деньги достаточно большие для того, чтобы помогать людям, которые ему дороги. Он занимался благотворительностью и значительную часть своих средств отдавал детям. Джорджи тоже была дорога ему, но она права, у Себастьяна не нашлось на нее времени. Да, им обоим было тяжело. У Себастьяна был бешеный ритм жизни: выходы в свет каждый вечер, встречи с влиятельными людьми, ярмарки, коктейли, обеды с благотворительными целями. У Себастьяна оставалось совсем немного свободного времени.

Представления Джорджии об их взаимоотношениях были совсем другими. Джорджия хотела остаться в Университете в Норидже, вести исследовательскую работу в сфере биологии, может быть, даже защитить докторскую, но сейчас она всего лишь секретарь.

«Вот все ее карьерные планы», – едко отметил про себя Себастьян.

Джорджия могла стать личным секретарем Себастьяна, находясь рядом с ним каждую минуту дня и ночи, а Джош был бы его сыном. Но вместо этого Джорджия осуществила свою мечту о семейном счастье с другим мужчиной.

Себастьян отвернулся от двери и спустился на кухню, которая явно нуждалась в уборке. Ему необходимо было что-то сделать. Закатив рукава, он принялся за работу.

Ванна не помогла Джорджии. Расслабиться не получалось. Чувство вины не отпускало.

Она встала, вытерлась самым мягким полотенцем в мире и надела чистую одежду. Не ночное белье, конечно, – она не была настолько сумасшедшей – джинсы, джемпер и теплые носки. Взяв с собой радионяню, Джорджия тихо спустилась вниз, чтобы найти Себастьяна.

Дверь в кухню была приоткрыта, и она слышала там движение. «Наверно, убирается», – подумала она, испытывая еще большие угрызения совести.

Джорджия осторожно вошла, и их с Себастьяном взгляды встретились.

– Я думал, что ты пошла спать.

Она покачала головой.

– Я была несправедлива с тобой. Я знаю, тебе не было все равно, – сказала она тихо.

Себастьян молчал, потом отвернулся и взял тряпку, чтобы вытереть столешницу, хотя она выглядела кристально чистой.

– Так почему ты сказала, что мне было все равно?

– Потому что мне так казалось. Все, о чем ты беспокоился, – твоя карьера, твоя жизнь, твои планы на будущее. И для «нас» времени совсем не оставалось. Ты знал, что я хотела закончить аспирантуру, но не придал моему стремлению никакого значения.

Себастьян повернулся к Джорджии, по-прежнему держа в руках тряпку:

– Но, кажется, твои планы сейчас изменились. Ты делаешь работу, которую могла бы без труда делать в Лондоне, и, по-моему, она не имеет ничего общего с кандидатской или докторской.

– Это неправда. Я работаю на своего старого босса в Кембридже. Я уже начала писать докторскую и вела исследовательскую работу, когда встретила Дэвида.

– Тогда твои мечты полностью воплотились, – сказал Себастьян, в его голосе звучала горечь. – Все, чего ты всегда хотела. Карьера, замужество, ребенок…

– Нет, – оборвала его Джорджия. – Нет, не все, Себастьян. У меня не было тебя. Но ты дал ясно понять, что собираешься завоевывать мир, и я возненавидела весь этот образ жизни и то, во что он тебя превратил. Тебя никогда не было рядом. Я чувствовала себя очень одиноко.

– Теперь мне все понятно, – резко сказал Себастьян и отвернулся к чистой столешнице, продолжая протирать ее с яростью.

– Я перестала тебя узнавать. Ты изменился, превратился в того, кого я никогда не знала и не любила. Люди, с которыми ты общался, встречи, на которые ты ходил…

– Налаживание связей, Джорджи. Строительство мостов, установление контактов. Вот как это называется.

– Но эти люди никогда не нравились мне. А тебя никогда не было рядом. Ты разъезжал по всему миру, делая и считая деньги.

– Дело не в деньгах. Я никогда не гнался за статусом миллионера.

– Мне так не кажется, Себастьян. – Джорджия рукой обвела пространство, жестом указывая на превосходную кухню, дизайнерская задумка которой стоила ему несметной суммы.

Себастьян сделал глубокий вдох:

– Это просто совпадение. Я умею зарабатывать деньги. Я знаю, как стабилизировать компании и сделать их прибыльными.

– Но ты не смог сохранить наши отношения.

– Очевидно, нет. – Себастьян бросил тряпку в раковину и поставил руки на край столешницы, опустив голову. – Но и ты не смогла. В отношениях нужно не только брать, но и отдавать.

– Ты только брал.

Себастьян обернулся, и Джорджия увидела на его лице боль и сожаление.

– Я бы положил у твоих ног весь мир.

– Я не хотела мир! Я хотела, чтобы мы проводили больше времени вместе. Ты был слишком занят, вглядываясь за горизонт, но ничего не видел перед своим носом.

– И ты ушла от меня. Скажи, ты счастлива?

Джорджия закрыла глаза:

– Нет! Конечно нет, но постепенно боль утихла, и я переехала в Кембридж, встретила Дэвида. В поиске жилья я зашла в его офис, мы разговорились, и он предложил мне пообедать. Дэвид был добрым и веселым, и он думал, что мне стоит заниматься наукой. Дэвид действительно заботился обо мне, Себастьян.

– Это все, что тебе было нужно? Доброта и веселье?

Джорджия бросила на Себастьяна суровый взгляд:

– Это больше, чем мог дать мне ты.

Проигнорировав ее комментарий, Себастьян продолжил:

– А что случилось с твоей докторской диссертацией?

– Я забеременела, и мы переехали в офис Хантингдона. Мне приходилось преодолевать большое расстояние, чтобы добираться туда, и это было очень неудобно. Потом рынок недвижимости претерпел кризис. Я связалась со своим профессором, и он мне предложил эту работу, а после рождения Джоша Дэвид умер.

– Ты скучаешь по нему? – спросил Себастьян. Его голос звучал ровно, но что-то странное отразилось в его глазах. Ревность? К ее бывшему мужу, которого уже нет в живых?

– Да, конечно, скучаю, – сказала Джорджия тихо. – Одной в доме совсем тоскливо, но жизнь продолжается, и у меня есть Джош – все в порядке. Дэвид был прекрасным человеком, я действительно любила его, и он заслуживал больше, чем я способна была ему дать. Но я никогда не чувствовала себя с ним так, как с тобой – словно исчезли цветы, музыка, поэзия. Ты был смыслом моей жизни когда-то.

– И все же ты ушла от меня.

– Потому что ты изменился, Себастьян. Я чувствовала себя приложением к тебе. Любовницей, которая должна была быть благодарна за крохи, упавшие со стола. Но я не хотела крохи, я хотела просто быть рядом. Нет, я не испытывала к Дэвиду того, что испытала к тебе, но он любил меня и заботился обо мне.

– И отказался от страховки на жизнь.

– У него не было выбора! Мы действительно едва сводили концы с концами.

– Дэвид тебе сказал об отмене страховки? Я бы никогда не поступил так с тобой, Джорджи, – пылко сказал Себастьян. – Никогда бы не рискнул твоей безопасностью.

– Откуда ты знаешь, что бы ты делал в подобных обстоятельствах?

– Я знаю. Мне тоже пришлось нелегко, прежде чем я добился всего…

– Ты не имеешь права критиковать Дэвида!

– Ты была моей! – выпалил Себастьян. – Но отдала все то, что обещала мне, ему. Семью, ребенка, домашний очаг! Черт, Джорджи, сколько у нас было планов! Как ты могла уйти от меня? Я любил тебя! И ты знала это!

Голос Себастьяна оборвался на последнем слове, и глаза Джорджии наполнились слезами. Она действительно знала, как сильно он ее любил, но все равно ушла.

– Прости, – сказала Джорджия, и снова сердце предательски заныло от бесконечной боли, ошибок и потерь. – Если тебе станет от этого легче, то я тоже любила тебя.

Джорджия слышала, как Себастьян выругался, а затем раздался звук его шагов – он подошел к ней.

– Ах, Джорджи, не плачь. Прости, больше не будет слез.

Джорджия почувствовала его руки на своих плечах, почувствовала, как он приблизил ее к своей груди, и, вздохнув, прислонилась щекой к его рубашке, отчетливо слыша биение его сердца. Руки Себастьяна обвили ее, аромат его тела, смешанный с одеколоном, которым он всегда пользовался, дурманил – такой приятный и до боли знакомый.

Руки Джорджии скользнули по его спине, а Себастьян молча обнимал ее, пока их дыхание не выровнялось. Напряжение ушло. Но ненадолго. Вскоре оно вернулось, став гораздо более мощным.

Джорджия почувствовала тепло губ, осторожно прикасающихся к ее лбу. Она подняла голову, и их взгляды встретились.

Глава 4

Поцелуй был неизбежен. Медленно, нежно, легко их губы слегка соприкоснулись, мгновение спустя сомкнулись, соединяясь в одно целое.