Дикий глаз - Михаил Март

– Очень просто. Оператор всегда остается в тени. Ты же знаешь, что следователи интервью не дают. Теперь у них есть служба связи с общественностью. Прес-секретари. Оболтусы в форме. Они выходят к прессе и телеграфным языком сообщают нам о происшествии. Звучит это примерно так: «Данное лицо, совершившее данное убийство неизвестного лица на данной улице из неустановленного оружия. Ведутся следственные мероприятия с данными свидетелями и возможными очевидцами. На данный момент мы не имеем никаких данных». И сразу всем становится все ясно и понятно. Пакет заберет из урны посредник. Через полчаса он сдаст пленку телевизионщикам, получит бабки и отвезет их другому посреднику, который собирает деньги со всех и сдает нашему продюсеру.

– И кому нужна такая подпольщина?

– Мне. И всем остальным. Через пару часов этот пожар увидит вся страна. Ты знаешь, как нашим доблестным пожарным захочется выбить зубы тому, кто все это снял, пока они рты разевали? Мы на линии огня. На передовой. И многие нас хотят порвать на куски. Вот поэтому нас никто не должен знать. Те ребята, что собирают кассеты по урнам, имеют хорошие связи на всех каналах телевидения. Они знают, какой материал на какой канал нести и сколько за него потребовать денег. Работают за проценты. Стараются. Рискуют. Если телевизионщиков прижмут к стенке, те сдадут этого парня или бабу, но она или он никого сдать не смогут. Потому что не знают. Схема создавалась не один день. Выверена до мелочей. Ни одного срыва за все время моей работы не случалось.

– Но ты же звонил ему со своего мобильника!

– Сим-карты меняют ежедневно, так же как телефон. В конце смены мы его выкинем в речку.

Раздался звонок другого телефона. Андрей включил громкую связь:

– Огородный проезд пятнадцать, въезд со двора, третий подъезд. Убийство. Заявка из двадцать шестой квартиры.

– Понял.

Андрей резко развернул машину.

Как того и следовало ожидать, они опять приехали на место происшествия первыми. Андрей не стал заезжать во двор, а затормозил у арки. Достал из кармана закатанный в пластик пропуск со своей фотографией, но чужим именем. Яркая штучка размером десять на восемь приблизительно с броской надписью: «Центральное телевидение» имела внушительный вид и вызывала доверие. Схватив видеокамеру, он скомандовал:

– Вперед!

Они бросились в подворотню.

– Мы опять опередили всех! – удивился Данила.

– Менты никогда не упустят возможности упустить возможность.

На бегу он включил аппаратуру, проходя вдоль ряда машин, и хлопал их по капоту.

Возле подъезда на ступеньках сидел мужичок в рванье, грязный, обросший, лет пятидесяти на вид.

– Ты ментуру вызывал? – спросил Андрей, наводя на него объектив.

– Я, точнее, не я. У меня телефона нет. Поднялся в квартиру и попросил хозяев вызвать милицию. А сначала выбегал на улицу, но там глухо.

Он говорил испуганно, словно на него направили пистолет.

– Показывай и по ходу рассказывай. Живо.

Бомж встал, набрал код замка, открыл дверь и вошел первым. Андрей продолжал снимать. Нижняя площадка освещалась плохо, пришлось включить подсветку. Бродяга показал пальцем на лестницу, ведущую в подвал.

– Я там ночую, – продолжал он. – Пришел и споткнулся обо что-то. Упал. Зажег спичку, а на ступеньках труп с простреленной головой. Я до смерти напугался. Побежал наверх и позвонил в первую попавшуюся квартиру.

Они спустились в подвал. На ступеньках лежал мужчина лет под шестьдесят, на лбу черная дыра, глаза открыты. По телу Данилы пробежала дрожь. К горлу подступила тошнота. Он застыл на месте, ноги налились свинцом. Андрей снял крупный план, потом выключил камеру, но фонарь оставил горящим.

– Направь свет на него, – и передал камеру Даниле. Тот, как зомби, выполнял приказы, но соображал с трудом. Андрей натянул на руки перчатки и обыскал труп. Делал он все быстро, знал, где и что искать, будто рылся в собственных карманах. Паспорт, визитки, бумажник. Деньги его не интересовали. Закончив обыск, проверил документы, положил все на место, забрал камеру из дрожащих рук Данилы и осветил лестницу. На ней остались пятна крови. Он вновь включил камеру. Потом и они поднялись наверх. За дверью послышался резкий звук тормозов.

– Поторапливаемся!

Левой рукой он придержал бомжа.

– Без тебя откроют, стой здесь и не рыпайся.

Во время съемки он отключал и включал звук. Его голос на пленку не записывался.

– Идем наверх.

Следы крови привели их к лифту.

Андрей остановил съемку и указал пальцем наверх. Они успели пробежать один пролет лестницы, когда дверь подъезда открылась. Послышались мужские голоса. На втором этаже позвонили в двадцать шестую квартиру. Им открыла женщина.

– Центральное телевидение. Извините, мы с милицией, вам придется ответить на некоторые вопросы. Разрешите войти?

Не дожидаясь ответа, Андрей впихнул женщину в квартиру, а Данила закрыл за собой дверь. Оператор закинул камеру на плечо и включил ее, не забыл включить и микрофон.

Из комнаты вышел пожилой мужчина, одетый в костюм. Очевидно, они уже ждали «гостей».

– Это вы вызывали милицию?

– Да, – заговорил мужчина. – К нам какой-то тип ломился. Разбудили нас настойчивые звонки в дверь. Потом стали стучать. Я глянул в глазок, а там бомж. Кричит: «Человека убили, человека убили, звоните в милицию!» Открывать дверь я, конечно, не стал, но милицию вызвал.

– Серебристый «Мерседес», стоящий у подъезда, кому принадлежит?

Старик прошел в комнату и глянул в окно. Камера шла за ним.

– Этот? Так это машина Аркадия Семеныча Голованова с пятого этажа. Вы думаете, его убили?

Андрей отснял машину через окно и задал следующий вопрос, направляя камеру на хозяина квартиры.

– Как он выглядел? Опишите его.

– Очень высокий, солидный, полный, лысоватый. Хорошо одевается. Одним словом, фирмач.

– Спасибо.

Андрей выключил камеру, достал из нее кассету, сунул в карман и заправил чистую.

– Где у вас телефон?

Женщина указала на тумбочку возле дивана.

Андрей снял трубку и набрал номер.

– Отдел новостей? Огородный проезд, пятнадцать. Убийство. Третий подъезд. Поторопитесь, сейчас все оцепят.

В квартире раздались настойчивые звонки.

– Откройте. Это милиция.

И не ошибся, явились трое во главе с капитаном.

Андрей шепнул Даниле:

– Веди себя понаглее, это местные. Начальство прибудет через час, не раньше.

Увидев пропуск на лацкане оператора и видеокамеру, капитан начал с него:

– А вы как здесь оказались?

– Чисто случайно, командир. Возвращались со съемки в телецентр, проскочили на красный, а гаишники тут как тут. Сейчас они напуганы, с репортеров взятку брать испугались. Начали протокол заполнять из вредности. А в их машине рация работала. Вот мы и здесь. Вы же знаете, они приглашают нарушителей в свою машину.

– Вы наследили в подвале?

– Ну ясное дело, посмотреть-то надо. Кто сегодня бомжам верит.

– Сдайте материалы и катитесь отсюда.

– Постой, командир. А вы разве не знакомы с законом СМИ?

– Речь идет об убийстве. Существуют порядки. В интересах следствия и во избежание утечки информации мы обязаны конфисковать все причастные к делу вещдоки.

Капитан протянул руку. Андрей тяжело вздохнул, вынул из камеры кассету и положил ее в ладонь стража закона. Тот убрал кассету в карман, достал блокнот и переписал в него данные с пропуска оператора.

– Вас вызовут, если понадобитесь. А сейчас не путайтесь под ногами.

Капитан посторонился, освобождая дверной проем.

Во дворе кипела жизнь как днем. Ленточками уже оцепили полдвора, у дома стояло около десятка милицейских машин, освещая все сине-красными маяками. Из домов выходили зеваки. К воротам пришлось протискиваться. А на улице все еще царила тишина. Они сели в свою машину и тут же уехали. По дороге Андрей позвонил курьеру.

– Сверхсрочно. Материал – бомба. Сдашь по высшей категории, без торговли. Грохнули Аркадия Голованова. Это первый зам Хабирова, которого завалили вчера. Выводы напрашиваются сами собой. Контейнер заберешь в урне справа от автобусной остановки метро «Дмитровская». И шевелись. Материал уникальный.

Они выехали на Дмитровское шоссе, и Андрей притормозил на остановке. Цепочка действий не изменилась – кассета, футляр, черный пакет, урна.

– Я отвезу тебя домой, Данила. На сегодня впечатлений хватит. Завтра приеду, поболтаем за рюмкой чая. Лучше кофе. Куда тебя, в Марьино?

– Да. Братиславская, тридцать четыре. Скажи, Андрюша, а как ты узнал про «Мерседес»? Только не говори, что документы на машину видел в его кармане.

– Видел. Видел и сопоставил. В нашей работе, Даня, мы должны видеть больше, чем сыскари. Но такие вещи приходят с опытом. Когда мы вошли во двор, вдоль тротуара стояло много машин. Ты даже не помнишь, каких и сколько, десять или три. А я их не только видел, но и щупал. Проводил рукой по капоту. Только у «Мерседеса» капот был теплым, значит, мотор еще не остыл. Час ночи. В такое время люди уже спасть ложатся, другие пятый сон видят, а хозяин «Мерседеса» только что вернулся. Возможно, он и есть наша жертва.