Звездная сеть - Проскурин Вадим

– Андрюха, ты сдурел? – выдавил он из себя. – Что это за фокусы?

Я начал злиться.

– Никаких фокусов! – рявкнул я. – Если не веришь, выстрели себе в голову. Или вот…

Я направил пистолет в стену, нажал на спуск и слегка повел стволом. На стене появилась проплешина. К удушливой вони добавился запах цемента.

Женька стал выглядеть чуть более осмысленно.

– Что это было? – спросил он.

– Понятия не имею, – честно признался я. – Полагаю, молекулярный деструктор. Знаешь, в фантастике…

– Где взял? – перебил меня Женька. Похоже, он снова начал соображать.

– Тебе полную историю рассказать или краткую? – спросил я.

– Вначале краткую.

– Если кратко, я отобрал этот девайс у инопланетянина, который пытался изнасиловать мою соседку.

Женька истерически заржал.

– Ты чего? – вздрогнул я.

– Так, нервное. Что за инопланетянин? Зеленый человечек?

Вместо ответа я вытащил из сумки терминал.

– Возьми его в руку, – сказал я, – и скажи ему Что-нибудь.

– Что-нибудь, – сказал Женька, и его брови удивленно взметнулись вверх. – Какие игрушки? Какие личинки? Какие еще паразиты?

Я отобрал у него терминал и спросил:

– Видишь?

– Что видишь?

– Эта штука – терминал Вселенской Сети. Что-то вроде интернета, только на общевселенском уровне. Поддерживается удаленный поиск информации, переписка, телефон и физическое перемещение.

– Телепортация, что ли?

– Не совсем, тело остается на месте… нет, не совсем остается… но к месту назначения перемещается только душа. Нет, лучше я расскажу всю историю с самого начала.

– Да уж, лучше расскажи, – согласился Женька.

И я начал рассказывать.

8

– Что скажешь? – спросил я, закончив рассказ.

Женька сделал нехилый глоток коньяка и ничего не ответил. Он начал говорить только через минуту.

– Ты эти штуки вскрывал? – спросил он. – Что там внутри?

– Много всяких проводочков, радиодеталей и тухлых молочных продуктов. Я сделал копии обоих устройств, они работают.

– Работают? Получается, кроме проводочков и всего прочего, там больше ничего нет? Никаких… как бы это сказать-то…

– Никаких инопланетных артефактов там нет. Можно хоть сейчас поехать на Митинский рынок и к завтрашнему вечеру напаять десяток таких терминалов. Я уже полазил немного по Сети, я так понимаю, этот терминал – что-то вроде маяка, он не должен быть сложным, вся сложная технология сосредоточена на серверном конце, а здесь…

– С Сетью легко научиться работать? – перебил меня Женька.

– Говорят, не очень трудно. Самое трудное – точно сформулировать запрос. У всех разумных рас разные системы понятий, ты даешь запрос «воспитание детей», а в ответ тебе объясняют, как вытаскивать гусеницу из яйца.

– Понятно… Слушай, Андрюха, ты хоть понимаешь, что за вещь ты откопал?

– А чего тут не понимать? Доступ ко всей галактической информации, тысячи новых технологий…

– Кое-что мне не нравится.

– Что?

– Я не понимаю, чем нам придется расплачиваться.

– Да ничем не придется! Ты пойми, мы для них – варвары. На той планете, где я был, выращивают специальные тела, загружают в них рефлексы, язык и энциклопедию, и предоставляют все это туристам, причем бесплатно. Они знают, что такое деньги, я спрашивал, но сами не пользуются, они эту стадию давно уже переросли. Когда я сказал про деньги тому аборигену, он на меня посмотрел, как на дикаря.

– Ты говорил, у них глаз нет.

– Я имею в виду эмоциональный фон разговора… Понимаешь, у них эмпатия развитая… как бы это сказать… Они как бы понимают эмоции собеседника. И когда я был в том теле, я тоже понимал.

Женька задумчиво кивнул. А потом вдруг спросил:

– Так, значит, надо просто назвать координаты и сказать «хочу переместиться»?

Я не успел ответить, потому что в переговорную вошла Ирочка.

– Не все так просто, – заявила она. – Надо еще предупредить сотрудников портала.

У Женьки аж глаза на лоб полезли. Он пробормотал:

– Ирка, ты что…

– Кажется, это не Ирка, – сказал я.

И на всякий случай сунул руку в карман, где лежал второй пистолет—деструктор, изготовленный мною вчерашним вечером.

– Эта ерунда тебе не поможет, – провозгласила Ирочка. – Деструктор не убивает мгновенно, я успею вернуться и если мне придется вернуться, я вернусь не для того, чтобы разговаривать.

– Вы из межзвездной полиции? – предположил я.

Ирочка кивнула.

– Можно и так сказать, – заявила она. – Я специальный агент Джеймс Бонд.

Женька хрюкнул и стал сползать под стол. Ирочка уставилась на него с любопытством.

– Что это с ним? – спросила она.

– Не волнуйся, это истерическое, – сказал я. – Эмоциональная реакция. Он только что узнал про Сеть, с этим знанием трудно свыкнуться.

– Зачем ты ему рассказал? – спросила Ирочка. – Захотел поиграть в маленького бога? Привести примитивную расу в светлое будущее? Мало тебе предыдущих подвигов? Знаешь, чем такие попытки обычно кончаются?

– Чем?

Ирочка неожиданно озверела.

– Не морочь мне голову! – заорала она. – Мы все про тебя знаем! Ты пришел в этот мир с самодельного терминала в Богоне, а туда ты вошел с космического челнока из системы Хеннеси. Это было ошибкой, мы проследили твой путь. У Хеннеси тебя ждет ионный пульсар, попробуешь убежать – в исходную точку вернуться не успеешь, пульсар сожжет твой корабль быстрее, чем твои тупые мозги успеют дать команду. У тебя только один шанс сохранить жизнь и ты знаешь, какой.

– Сотрудничать со следствием? – предположил я.

– Вот именно!

– А в чем меня обвиняют?

Ирочка состроила такую физиономию, как будто хотела многоэтажно выругаться, но не смогла подобрать подходящих слов.

– Ты еще будешь невинность строить! – возмутилась она. – Ладно, я перечислю. Шесть доказанных случаев захвата тела плюс тридцать с чем-то разных преступлений по местным законам пяти миров. Этого хватит на десять смертных казней.

– Простите, – я скорчил невинную физиономию, – а вы уверены, что я именно тот, за кем вы охотитесь?

– А кто же еще? Может, ты еще скажешь, что здесь родился, про Сеть только вчера узнал, а деструктор у бандита отобрал?

– Да, – согласился я, – все так и было, только про Сеть я узнал не вчера, а позавчера.

Ирочка протянула руку к лежащему на столе терминалу, прикрыла глаза и недовольно поморщилась.

– Качество приема безобразное, – заметила она.

С минуту она стояла неподвижно, как статуя, с закрытыми глазами и протянутой рукой, а потом вдруг открыла глаза и теперь в них больше не было гнева.