Величайшая подводная битва. «Волчьи стаи» в бою - Рафаэль Халхатов

К проливу Кирк-Саунд «U-47» подошла в первые часы 14 октября и весь день провела на грунте в ожидании наступления ночи. Экипаж успел как следует выспаться, проверить вооружение, торпеды, механизмы. На случай провала операции лодку заминировали, чтобы она не досталась врагу. Наконец в 19 часов 15 минут Прин отдал приказ всплывать.

Когда он поднялся на мостик, ему открылась картина, которую капитан-лейтенант никак не ожидал увидеть: из-за мерцания северного сияния горизонт был «отвратительно светлым» и лодку могли обнаружить как с английских кораблей, так и с берега. Это обстоятельство при разработке плана операции не учли, и тем не менее Прин решил двигаться вперед. Прилив понес подлодку на запад, как сказано в вахтенном журнале «с невероятной скоростью». Войдя в Кирк-Саунд, Прин направил субмарину в узкий проход между остовами затопленных судов-брандеров. Пришлось изрядно понервничать, когда лодка зацепилась за один из них рулями, но все обошлось. «Мы на месте», — сообщил Прин команде. На часах — половина первого ночи 14 октября.

Впрочем, после проникновения в бухту настроение на мостике U-47 сменилось с полной эйфории на горькое разочарование.

Английский флот исчез! Дело в том, что повышенная активность германской разведывательной авиации над Скапа-Флоу навела англичан на мысль о том, что это прелюдия к массированному авианалету, и буквально за несколько часов до появления немцев в главной базе они вывели флот из опасного района…

Прин отчаялся, он упрямо обследовал рейд и северо-западнее пролива Кирк-Саунд обнаружил два крупных корабля. Один из них капитан-лейтенант безошибочно идентифицировал как линкор «Ройял Оук», а второй — как линейный крейсер «Рипалс» (на деле это оказался старый гидроавиатранспорт «Пегасус», перестроенный еще во время Первой мировой войны из транспорта-угольщика).

«Ройял Оук» являлся ветераном британского флота, он вошел в строй в 1916 году и участвовал в знаменитом Ютландском сражении. Корабль несколько раз модернизировали: улучшили противоторпедную защиту, усилили зенитное вооружение; и, даже несмотря на тихоходность (скорость чуть больше 20 узлов), «старичок», закованный в бронированный панцирь толщиной до 330 мм, вооруженный восемью могучими 381-мм орудиями главного калибра, мог веско заявить о себе и в морских баталиях Второй мировой войны.

В октябре 1939 года на линкоре держал флаг командующий флотом Метрополии адмирал Блэнгроув. Экипаж, полностью укомплектованный всего четыре месяца назад, насчитывал 1200 человек (по другим данным, 1273 человека), из них 175 юнг.

Приблизившись к линкору, Прин приказал приготовить к стрельбе все четыре носовых торпедных аппарата. Когда дистанция сократилась до 16 кабельтовых (около 3000 м), последовала команда «Залп!». Одна торпеда не вышла из аппарата, но три других понеслись к цели; из них в «Ройял Оук» попала одна, она поразила корабль в правый борт, и районе форштевня.

Большинство офицеров и матросов из команды линкора этот взрыв застал спящими. Джо Инстанс, в то время матрос 1-го класса, 22 лет, вспоминал: «Я как раз сменился с вахты, так что мог спокойно поспать и уже лежал в своей подвесной койке, как вдруг последовал чудовищной силы взрыв. Корабль тряхнуло как следует. Я выпрыгнул из койки и побежал на палубу».

После попадания торпеды в носовой части линкора образовалась пробоина. Вахтенные видели, как на бак рухнул столб воды, поднятой взрывом, но ни командир линкора кэптен Бенн, ни адмирал Блэнгроув и мысли не допускали о том, что удар нанесла подлодка; они занялись обсуждением возможности взрыва внутри корабля, а на всякий случай объявили воздушную тревогу. Джо Инстанс вспоминал: «Никому в голову даже не пришло, что это германская субмарина. Откровенно говоря, я, как и другие матросы, посчитал, что это вражеский бомбардировщик сбросил бомбу, разорвавшуюся где-то вблизи носовой части нашего корабля».

А тем временем Прин развернул U-47 и выпустил и «Ройял Оук» торпеду из кормового аппарата. По одним данным, она угодила в линкор, по другим — прошла мимо. В носовом отсеке торпедисты лихорадочно перезаряжали три аппарата (четвертый оказался неисправным). И когда через 24 минуты последовал доклад об их готовности к стрельбе, U-47 снова сблизилась с обнаруженными кораблями. Новый залп Прин произвел с дистанции 12 кабельтовых (около 2200 метров). Командир субмарины считал, что все три торпеды попали в линкор. Другие источники говорят об одной или двух торпедах, угодивших в «Ройял Оук» и одной — в «Пегасус». Прин писал позже: «Стена воды поднимается к небу… Впечатление такое, будто море внезапно поднялось. Один за другим громкие взрывы… соединяются в мощном грохоте, разрывающем уши. Пламя… ударяет в небо. Небо полностью скрыто этим адским фейерверком. Сквозь пламя летят обломки и с шипением и плеском падают в воду… Вероятно, мы попали в погреб боезапаса, и смертельный груз разорвал собственный корабль на части. Я не мог оторвать глаз от этого зрелища. Казалось, распахнулись ворота в ад, и я заглянул в пылающую печь».

Джо Инстанс также вспоминал о трех торпедах, попавших в линкор: «Я ждал на корме, пытаясь выяснить, что же происходит. Пока я там был, в наш корабль с интервалами в десять секунд попали еще три торпеды. И я помню, как сказал парню, стоящему рядом: „Если и дальше гак пойдет, придется нам возвращаться в порт на капитальный ремонт“. Но от последней торпеды взорвался погреб боезапаса. Взрыв сопровождался ослепительной оранжевой вспышкой. Как долго продолжался этот кошмар, не знаю. Помню, что забился в угол и закрыл лицо руками, чтобы спасти глаза.

На парне, что стоял рядом со мной, была только майка да кальсоны. И когда ударило это оранжевое пламя, он вспыхнул, как спичка. К счастью, на мне были шерстяные брюки и форменный свитер. Это и спасло мое тело. У меня обгорели руки, лицо, шея, сгорели все волосы на голове. Должно быть, я потерял сознание, по крайней мере минут на пять, и когда пришел в себя, то еще не знал, что корабль тонет, но понимал, что мне следует как можно быстрее отсюда убираться».

Взрывы погрузили линкор во мрак. В пробоины по правому борту вливались тысячи тонн воды, и корабль сразу же стал крениться. Джо Инстанс вспоминал: «Я заскользил по палубе на спине и налетел на леера… Увидел одного вахтенного. Он перегнулся через леера и не выпускал из рук бинокля. Помню, он у меня спросил: „Не кажется ли вам, сэр, что мы должны покинуть корабль?“ Судя по всему, в темноте он принял меня за кого-то другого. Прежде, чем я успел хоть что-то ответить, палуба ушла у меня из-под ног, и мы оказались в воде».

Немцы наблюдали за агонией старого линкора. Понимая, что он вот-вот скроется под водой, Прин отдал приказ немедленно уходить в сторону Кирк-Саунда. Взрывы вызвали переполох в бухте: англичане решили, что база подверглась налету бомбардировщиков. Ослепительные лучи прожекторов шарили по ночному небу, расчерченными трассами зенитных снарядов. А U-47, напрягая до предела дизеля, боролась с сильным приливным течением. Прин отходил из Скапа-Флоу, маскируясь в тени скалистого берега, чтобы лодку случайно не осветили лучи прожекторов. В это время на дороге вдоль берега появился автомобиль. Свет фар скользнул но борту и рубке субмарины, ослепил на мгновение подводников. Обошлось. Однако возникла более серьезная угроза — за кормой лодки появился эсминец. Он быстро приближался, и немцам казалось, что вот-вот на «у-бот» посыпятся снаряды. А затем случилось чудо — английский корабль резко отвернул, и находившиеся на мостике «U-47» подводники услышали раскаты взрывов глубинных бомб. Наконец-то до англичан дошло, что удар по линкору нанесла подлодка.

Преодолев сильное течение, миновав заграждения из затопленных судов, U-47 вышла из пролива в открытое море. Часы показывали четверть третьего ночи. Несмотря на достигнутый успех, Прин испытывал некоторое разочарование; в вахтенном журнале он сделал запись: «Как жаль, что был уничтожен всего лишь один корабль». Впрочем, в этом не было его вины, он сделал все возможное, чтобы выполнить приказ.

А англичанам в это время было не до уходящей немецкой подлодки; в бухте среди обломков и мазута плавали сотни людей, и они ждали помощи.

Барахтаясь в воде, Джо Инстанс своими глазами видел гибель линкора «Ройял Оук»: «Корабль уже перевернулся, и только днище еще возвышалось над волнами. В небо поднимались фонтаны воды, грохот стоял ужасный. Я слышал, как 15-дюймовые снаряды (вес 870 кг. — Автор) срывались со стеллажей в погребах и били по переборкам — бум! бум! бум! — по мере того как линкор погружался на дно. И вот корабль исчез».

Вместе с линкором под воду ушли 833 человека, включая адмирала Блэнгроува. Джо Инстанс оказался одним из 390 человек, которым удалось спастись[10]. Всю жизнь он с содроганием вспоминал, как плыл тогда в вязком, как патока, мазуте, вытекавшем из танков «Ройял Оука»: «Подсознание подсказывало мне, что я должен держать голову выше над водой. Помню… мимо меня проплыл офицер, вцепившийся в какую-то деревяшку. Он спросил: „Ты кто?“ Я доложил: „Матрос первого класса Инстанс, сэр, и я обгорел, как черт“. А он ответил: „Да, не повезло тебе, старина“. Пробыл я в воде не менее получаса, затем откуда-то выплыл спасательный плот, и кто-то сказал: „Вон там еще один“. Они попытались схватить меня за руки, чтобы затащить на плот, но руки были так сильно обожжены, что я заорал: „Нет, нет, нет!“ А офицер на плоту говорит: „Тогда тащите его за волосы“. Но волосы-то мои все сгорели. Наконец они догадались схватить меня за подмышки и затащили на плот, словно морского котика. И я потерял сознание». Инстанс оказался единственным, кто остался в живых из его кубрика. Дни, последовавшие за спасением, прошли тяжело. Повязки с ожогов и ран сняли лишь через три недели. «Все мы были перебинтованы, оставались только дырки для глаз и рта. Я повернулся к соседу по палате и спросил: „Я что, выгляжу также, как и ты?“ Он ответил: „Да“. „О господи!“ — подумал я… Когда жена приехала в госпиталь, она прошла мимо меня, так и не узнав. Мне пришлось крикнуть: „Это же я, Джо!“»