Неделя холодных отношений - Александр ВИН

В самом начале их пути заботливый сынок ехидно поинтересовался у папы.

– А тебе морозец ушки не щиплет?

Кулак Глеба в замшевой лыжной перчатке был убедительным и достойным ответом провокатору.

Сашка ещё совсем недавно числился ребёнком. Поэтому и его горнолыжная куртка, и такой же комбинезон отличались чрезвычайно яркими и блестящими пластмассовыми кнопками и застёжками-«молниями». Башмаки же, напротив, были сверхнадёжны, но, при этом, очень грубы и тяжелы. Да и тесная, крупновязаная шапка могла быть полезной только при лютых морозах.

Иногда редкие порывы ветра сдували с прибрежного обрыва лёгкие облачка сухого инея, и тогда воздух вокруг них на краткое мгновение становился искрящимся и туманным…

– Носки ты, надеюсь, надел правильные?

– А то! Не сомневайся! Всё по науке: на каждую мою замечательную ногу – по два простых, хэбэшных, носка и один шерстяной, тёплый. Всё как учили! Правильно же?!

– Почти. Для того чтобы много ходить по снегу, – да, достаточно; для выживания на морозе – набор не совсем удачный.

– Почему это?

Отец неразумного юноши был мудр и краток.

– Скоро поймёшь.

Следующий примерно километр они опять молчали, ловя лучи ласкового послеполуденного солнца левыми щеками. Потом Глеб не выдержал и расхохотался, заметив, как в очередной, двадцатый, наверно, уже раз Сашка склонился над своей брутальной обувью.

– Да завяжи ты шнурки правильно! Один раз и навсегда!

– Я и так… Правильно же? Вот, посмотри сам.

– Не делай никаких бантиков! Затяни потуже – и на мёртвый узел! Всё.

– Так ведь неудобно же! А как развязывать?!

Всё ещё веселясь, Глеб хмыкнул.

– Развязывать их на этой неделе тебе придется редко.

Постояли, осмотрелись, Сашка старательно перевязал шнурки по новому рецепту. И они опять двинулись отмеривать ровные шаги по приятно-хрусткому песку.

Хороший шаг и спокойное дыхание – старинное правило для всех юных гимназисток, желавших когда-то иметь розовые щёки.

– …А знаешь, в тот четверг, в агентстве-то, ну, почти ещё в самом начале, Ева меня, оказывается, на свой телефон незаметно фотографировала! Вчера показывала – я там такой рассерженный, смешной!

Он даже сам не понимал, как был честен и этим дорог некоторым людям.

– Стоп.

Нахмурив серьёзную бровь, капитан Глеб обернулся и через голову сына посмотрел на их следы. Человеческая тень и повреждения на песке от их башмаков идеально совпали.

– Приступаем!

– Чего?

– Пришло оно, наше время, товарищ! С этой минуты начинаем жить по легенде! Мы только что выброшены стихией на неизвестный скалистый берег и должны теперь прилагать неимоверные усилия, чтобы дождаться прибытия благородных спасателей!

– А какие усилия нам сейчас нужно прилагать?

– Мы ищем место для лагеря и собираем на пустынном берегу различные полезные вещи, которые, несомненно, помогут нам выжить на этом жестоком патагонском морозе! Вот, смотри, какая чудесная веревочка прямо у тебя под ногами валяется.… Пригодится!

Чересчур резко остановленный, Сашка вздумал было протестовать.

– Но это же нечестно! Ведь если мы на необитаемом острове, то никаких верёвочек там не может быть! Договаривались же, что всё будет по-настоящему!

– Ну и что? Цивилизация давит на нас по всем фронтам, приятель. Однажды на диком кораллово-розовом пляже Барбуды я лично видел неизвестно откуда выброшенную волнами крышку литовского холодильника «Снайге», а в океане около намибийских берегов у борта нашего траулера, лежащего в дрейфе, долго плавала большая деревянная катушка из-под ярославского кабеля. И это ещё не самые вопиющие факты, заметьте, сэр!

– Ладно, уговорил. А банки алюминиевые из-под пива брать?

В парне начал просыпаться инстинкт добытчика, да и, кроме того, просто так шагать ему уже надоело.

В поисках они разбрелись по всей ширине прибрежного песка, продолжая продвигаться всё дальше и дальше к намеченной цели.

Сашка крикнул издалека.

– Па! А помнишь, мы недавно проходили мимо кастрюли?! Нужно было и её взять!

– Вот именно такой поступок и был бы нечестным. Я тоже заметил её, но кастрюля была ещё там, в другой жизни, не на нашем необитаемом острове.

– Согласен.

Через минут двадцать, когда они одновременно стали узнавать знакомые лесные места, от их бравого внешнего вида не осталось практически ничего.

Капитан Глеб тащил в руках почти целый оранжевый капроновый мешок из-под овощей, неопрятный мокрый моток унылых верёвок и две пустые пластмассовые бутылки.

Его сыну шагалось значительно веселее. Все свои находки, с десяток пивных банок разнообразной ёмкости и большой кусок пенопласта, он нанизал на кусок ржавой проволоки, перекинул этот патронташ наискосок через плечо и поэтому прыгал через упавшие с откоса к воде деревья с некоторым музыкальным сопровождением.

Всё шло по плану. Глеб был очень рад, что Сашка так веселится.

– А вода, интересно, сейчас в заливе теплая?

– Попробуй.

Прямо от высокого обрыва Сашка опрометчиво резво сбежал к самой воде. Тяжёлые ботинки несли его сами по себе, а полуденное солнце продолжало ещё очень ярко слепить глаза. Морозец, мелкая прибрежная волна и прохладный низовой ветерок сделали своё дело – прозрачная тончайшая наледь ждала героя.

Нелепо взмахнув руками и банками на своей проволочке, Сашка с алюминиевым звоном грохнулся на лёд всего лишь в метре от зимней воды.

Первый раз с начала их приключения он выглядел так смешно и растерянно, в спешке на четвереньках отползая от холодной и мокрой опасности.

– Осторожней! Помни, что обратный путь – это двадцать километров! Боливар не выдержит двоих – здорового и инвалида!

И, протянув сыну руку, помогая подняться, капитан Глеб не сдержался и захохотал.

– Всё, приехали.

Он бросил собранный мусор себе под ноги.

– Богатство наше пока оставляем здесь…

Сашка тоже громыхнул на песок свои банки, с удовольствием расправив плечи.

– Теперь как действуем? Зажигаем костёр?

– Не суетись. Сейчас расходимся по лесу, ищем место для лежбища. Самый лучший для нас вариант – большой упавший ствол, но только обязательно такой, чтобы плотно лежал на земле.

– Почему?

– Чтобы из-под него лишний ветер к костровищу не пробивался. Нужны стволы, похожие на стенку. Или пни, толстые, высокие. Ещё обращай внимание на другие поваленные деревья вокруг, их потом можно будет использовать как дрова. И не таскай сухие ветки за собой, а просто запоминай, где есть запасы и какие.

Нетерпеливо поглядывая по сторонам, словно опасаясь, что все лучшие места кто-то нехороший уведёт у него внезапно и прямо сейчас, Сашка пинал носком башмака песок.

– А почему ты не хочешь сделать лагерь прямо там, ну, на том самом месте, где мы летом-то со всеми были? Там же сосны такие красивые, у самого берега!

– Не забывай, что тогда мы приезжали на ваш культурный пикник на автобусе, с комфортом, с дамами, с большим брезентовым навесом и с бензопилой. А сейчас…

– Да и ветер, – Глеб остановился, уже безо всякой улыбки повернулся к сыну, – по прогнозу в эти дни дуть будет с востока. То сосновое место как раз на ветру. Нам будет неуютно в таком пейзаже.

– Ладно, нечего время терять. Примерно через час встречаемся именно там, на знакомом обрыве. Обсудим впечатления – и окончательно выберем место стоянки.

– А как узнаем, что прошёл уже час?

Капитан Глеб укоризненно покачал головой.

– Считай до трёх тысяч шестисот.

– Не, я ведь серьёзно!

– Я тоже.

Не показывая своего очень похожего нетерпения, Глеб стянул с рук перчатки, сунул их за отворот куртки.

– Помнишь ещё, не забыл?

Он сложил ладони «лодочкой», поднёс к губам и сильно, один раз, дунул. Гулкий свист прокатился по пустынному берегу и затих в кустах над обрывом.

– Вяхирь!

Теперь уже Сашка расплылся в доброй улыбке.

– Ясно, понял! Будем обмениваться сигналами. Как только будет чего-нибудь сверхинтересное – я свистну тебе так три раза!

Стоило им только на несколько минут остановиться для планирования дальнейших своих дел, как вокруг резко потемнело. Небо как будто кто-то большой накрыл серым, вдоль берегового песка и низко над водой потянуло суматошным ветром.

Поправляя поднятый внезапным порывом капюшон куртки, Сашка воскликнул, восхищаясь стихией.

– Ого!

– Да, коллега, погода портится. Всё в соответствии с прогнозом. Думаю, что долго нам теперь солнышка-то не видать. Ничего, не заблудимся…. Поехали! Я, чур, направо!

Вначале, после первых же лесных шагов, Глеб часто останавливался, чтобы прислушаться к удаляющемуся Сашке: в первые минуты хруст мёрзлых веток под его ногами был ещё слышен, но потом всё плавно затихло.