Пропажа свидетеля - Борис Можаев

- Дары природы прибираешь? - спросил Коньков, подходя.

- Ветер сильный гулял, деревья повалил, - сказал Кончуга, присаживаясь на чурбак и раскуривая трубочку. - Дункай эти два дерева мне отдавал.

Коньков тоже закурил, сел рядом.

- Послушай, Батани! Надо говорить со мной откровенно. Понимаешь? Иначе тебе же хуже будет.

- Почему хуже?

- Да потому, что ты финтишь.

- Чего такое финтишь?

- Ну, что-то скрываешь от меня. Давай начистоту: разрешил тебе Калганов идти на пантовку или ты самовольно ушел?

- Какая тебе разница? Разрешил, конечно.

- Так, допустим. Сколько вы с ним были в тайге?

- Вторая неделя.

- И ни одного изюбря не видали за это время?

- Нет. Только сохатый видали.

- Ну, так убил бы сохатого!

- Зачем мне сохатый? - Кончуга виновато улыбнулся. - Сохатый панты нет.

- Но на панты нужна лицензия! - повысил голос Коньков.

- Зачем лицензия? - удивленно переспросил Кончуга, даже трубочку вынул изо рта и поднял ее кверху. - Калганов сам начальника! - произнес со значением и после короткой паузы сказал с улыбкой: - Его немножко подумал - разрешил.

- Чего ты дурака валяешь! - возмутился Коньков.

- Почему дурака? - обиделся Кончуга.

- Калганов закон не нарушал.

- Зачем Калганов? Я нарушал. Один раз он мой карабин отбирал, прошлый год.

Коньков саркастически усмехнулся.

- Ну? И теперь ты говоришь, что Калганов противозаконно послал тебя на пантовку?

- Почему против закона?

- Так лицензии у вас не было?! - взорвался Коньков.

Кончуга опять стал терпеливо, как ребенку, разъяснять ему:

- А зачем лицензия? Калганов разрешал. Тебе не понимай, что ли?

- Угу! Понял, чем мужик бабу донял. - Коньков поглядел на него, иронически прищуриваясь, и другим тоном спросил: - А ты не скажешь, что было между Калгановым и твоей племянницей Ингой?

- Не знай, - коротко и сердито ответил Кончуга.

- Значит, посторонние люди знают, а ты, ее родной дядя, не знаешь?

Кончуга сунул трубку в рот и сделал каменное лицо - будто и не слыхал, о чем его спрашивает Коньков, и глядел куда-то в сторону, попыхивая дымком.

- Ну, ладно... - Коньков тронул его за локоть и спросил с тем же ироническим оттенком: - Ты случайно не видел в тот день, накануне убийства, Ингу у вас в лагере? Она не приезжала к вам?

- Не знай, - резко ответил Кончуга.

- Ну, что ж... Тогда поедем и узнаем.

- Куда?

- К кашевару Слегину. Он-то видел, кто по реке проезжал той ночью. Так что подготовь мотор. А я возьму горючее у Дункая, и завтра утром поедем. Надеюсь, что на этот раз застанем кашевара.

Но съездить вторично в лагерь лесной экспедиции им не удалось.

Утром, чуть свет, Дункая и Конькова, ночевавшего у него, разбудил сильный грохот в дверь, Дункай, сердито чертыхаясь, пошел открывать дверь и вернулся в дом с бригадиром лесной экспедиции Павлом Степановичем.

- Извините за раннюю побудку, - сказал тот, вытирая сапоги о половик возле порога. - Но у нас несчастье.

- Что за несчастье? - спросил тревожно Коньков с дивана; уже успевши натянуть сапоги, он торопливо застегивал китель.

- Иван Слегин пропал, - ответил бригадир.

- Кашевар, что ли? - спросил Дункай.

- Он самый.

- Как то есть пропал? - Коньков прошел к столу, указал на табуретку бригадиру: - Да вы садитесь! - и сам сел.

Павел Степанович положил на стол серую кепочку, присел на табурет и стал рассказывать; его тяжелое одутловатое лицо с вислым носом было серым от бессонницы.

- Мы, значит, пообедали после вас, на работу сходили, вернулись в лагерь... А Слегина все нет. Тут Зуев к нам подвернул, из города ехал. Поговорили: то да се. "А где Иван?" - спрашивает Зуев... Сами ждем. Ушел, говорим, с утра рыбачить - и как сквозь землю провалился. "Да вы что ж сидите, мать вашу перемать, - заругался Зуев. - Уже сумерки на дворе. Искать надо! А вдруг что случилось?" Пошли искать, сперва на Слюдянку... Всю речку исходили - кричали, шумели - никого. Прошли дальше, на Кривой ручей, это в двух километрах от Слюдянки. И вот на берегу ручья находим эту кепочку, а рядом свежие следы тигра. Крупный след! Вон, с блюдце будет. Мы опять кричали, шумели... Искали везде - и вдоль ручья, и в зарослях. Ни следов, ни Ивана. Собак с нами нет. Да что собаки? Они не больно берут тигриный след. Покричали, постреляли в воздух да ни с чем и вернулись.

- А кто нашел эту кепку? - спросил Коньков.

- Зуев. Ну а потом и мы подошли. И следы видели, и эту кепочку.

- Следы возле кепки? - спросил Коньков.

- Два-три следа на влажной земле. И кепочка между ними. Все видели.

- И что же вы думаете? Что с ним произошло? - допытывался Коньков.

- А чего тут думать? Дело ясное - тигр утащил его. И Зуев это же говорит. Он - лесник опытный. Какой-то шалый тигр здесь появился. Да и Калганов говорил про этого тигра, еще предостерегал нас. Вот какая беда!

- Да... Вот так история с географией! - Коньков взял кепку Слегина, вынул из кармана лупу и стал разглядывать эту загадочную находку. - Какой он был, чернявый или белесый?

- Кто? - отозвался бригадир.

- Ну, кашевар-то ваш!

- Рыжий!

- Пра-авильно. Кепочку я с собой заберу. - Коньков положил кепку в планшетку, потом сказал Дункаю: - Бензин мне нужен, сначала на место пропажи съездить, а потом в район.

- Я сам вас отвезу, - сказал бригадир.

- А я вам бензину налью, - отозвался Дункай.

- Вот и спасибо. Тогда в путь! - Коньков встал и прошел к вешалке, где лежала на полочке его фуражка.

- Позавтракайте сперва! - пытался задержать его Дункай.

- Дорогой поедим. Айда!

10

Косушка встретил Конькова вопросом от самого порога:

- Ну что, Леонид Семенович? Установил, кто проезжал по реке?

Коньков расстегнул планшетку и, шурша газетой, вынул какой-то сверточек.

- Ты чего копаешься? - сказал Косушка.

Коньков развернул наконец сверток, положил кепку на стол перед следователем и сказал, указывая на нее:

- Вот!.. Один только он и мог сказать.

Косушка в недоумении встал и посмотрел на Конькова, как на воскресшего покойника.

- Это что за комедия? Чья кепка? Кто этот без вести пропавший?

- Кашевар из лесной экспедиции, Слегин по фамилии. Помните, как мы чуть не приземлились на их косе?

- Ну?

- Так вот, один человек из этой экспедиции, тот самый кашевар, не спал, сидел на косе, разделывал рыбу или картошку чистил. Хрен его знает. Словом, сидел ночью на косе, он и видел их, тех самых, которые проезжали по реке. Остальные же рабочие все дрыхли в палатке и только мотор на реке слыхали, да и то сквозь сон.

- Куда же девался этот кашевар?

- Тигр утащил его.

- Чего? Ты что, пьяный, что ли?

- Ну, перестань! - с досадой поморщился Коньков. - Выслушай сперва. Ты же приказал мне пошарить как следует. Вот я и шарил. Нагрянул в лагерь этой экспедиции, а кашевара нет. Говорят, ушел с утра на таежную речку рыбачить. Мы ждали-пождали, поискали его, а потом поехали в артель и обещали вернуться утром, когда этот кашевар будет в лагере...

И Коньков рассказал всю историю со Слегиным, вплоть до появления бригадира с этой кепочкой.

- Ездил я утром туда. Осмотрел то место, где кепку нашли. Следы тигра отчетливо видны. А сам Слегин исчез бесследно, как дух лесной растворился.

- Ничего себе помог. - Косушка сел на диван и задумался. - Только мне этого Слегина еще не хватало! - Он с досады хлопнул о подлокотник дивана и поднял голову. - Погоди, кто же ходил его искать первым? Днем еще?

- Кончуга. А что?

- А то! Он сам на подозрении. Далеко он ходил?

- Километра за два, на речку Слюдянку. А кепку нашли в другом месте, у Кривого ручья. Там же и следы тигра оказались.

- Тигр, тигр! - передразнил кого-то Косушка, вставая с дивана, потом остановился перед Коньковым, ткнул его в грудь пальцем и сказал: - Вот этот Кончуга и есть твой тигр.

- Не может быть! - уверенно возразил Коньков. - Кончуга отлучался всего на час, неподалеку. Ни крика, ни выстрела. Он же был всего в двух километрах от нас!

- Это они умеют. В тайге выросли. - Косушка присел за стол, потер растопыренными пальцами свое отечное лицо и высокий, с залысинами лоб, словно сонную одурь разгонял, и сказал: - Он же убирал единственного свидетеля! А ты в это время в шалаше дрых. Тут простая логика, тут дважды-два - четыре. Он тебе и про этого шалого тигра плел с целью. А ты развесил уши: тигр, тигр.

- Ты хочешь арестовать Кончугу? - спросил Коньков, настораживаясь.

- Да. У меня складывается очень определенное подозрение. Я вызывал их обоих с Дункаем, утром сегодня. И допрашивал.

- Я их тоже допрашивал, но прямых улик нет.

- Зато косвенных много. Один этот тигр чего стоит. Понимаешь, голова еловая, я сегодня допрашивал Кончугу, а он мне ни слова ни о Слегине, ни об этом тигре.

- Ну и что? Это в его характере.

- Ага, разведи мне тут еще психологию. Нет, Леонид Семенович, я чикаться не намерен; они оба у меня вот где! - Косушка сжал пальцы и внушительно пристукнул кулаком по столу.