Сибирская вендетта - Лаптев Александр Константинович

– Андрюша, ты жив?!

– Как видите.

Он прошел сквозь дверной проем, в котором отсутствовала дверь, миновал тёмную прихожую и очутился в гостиной. Первый взгляд – на стену. Меча на стене не было. Портретов – тоже.

Разгром в квартире был отменный! Мебель почти вся сгорела, превратившись в обугленные остовы. Стёкла в окнах выбиты, а на полу – хлам из штукатурки, тряпок, битой посуды, каких-то железок и обгорелого тряпья, словно здесь произошло крушение поезда.

Фотограф с камерой вдруг останавливался там и сям – с озабоченным видом делал снимки, слепил людей своей вспышкой, скрипел ботинками по битому стеклу и что-то бормотал сквозь зубы. Впрочем, на него никто не обращал внимания.

– Это вы хозяин квартиры? – Андрея тронули за плечо. Перед ним стоял полицейский – небритый, весь какой-то мятый, с синяком под левым глазом. Таких блюстителей порядка Андрей ещё не видывал.

– Да, я.

– Вас просили срочно подъехать в райотдел, вот адрес. – Он протянул сложенную вчетверо бумажку.

– Хорошо. – Андрей сунул бумажку в карман и прошёл в спальню, которая пострадала меньше других комнат. Достал из стенного шкафа спортивную форму: кимоно, брюки, пояс, накладки, полотенце, бинты. Побросал вещи в спортивную сумку, затем вытащил документы из внутреннего кармана пиджака и направился к выходу.

– Вас просили сразу приехать, как только появитесь! – крикнул в спину полицейский.

– Да понял я, – бросил Андрей на ходу, – не глухой.

До райотдела Андрей неспешно добрался пешком. Дежурный, сидевший на крутящемся круглом табурете, долго пялился в его паспорт, потом настойчиво звонил куда-то, бубнил в трубку, принагнув голову и бросая на Андрея недоверчивые взгляды. Затем сунул в окошечко паспорт и пропуск с синей печатью.

– Кабинет сто восемь, первый этаж по коридору направо.

Андрей пошел по коридору в указанном направлении. Вдоль стен на скамьях сидели какие-то подозрительные личности, все испуганно таращились на Андрея и имели такой вид, словно их через пять минут поведут на расстрел. В коридоре было темно, неуютно и как-то дико. Приблизившись к нужной двери, Андрей коротко постучал и, распахнув дверь, шагнул внутрь.

Увидев его, из-за стола, заваленного бумагами, вышел человек невысокого роста, плотный, лет пятидесяти. На погонах – четыре звёздочки, на голове – сверкающая лысина.

– Андрей Викторович Глотов? – Он дружелюбно протянул руку: – Панасенко Сергей Львович, оперуполномоченный. Буду заниматься вашим делом. Присаживайтесь.

Андрей машинально пожал руку и сел на стул возле стола, выжидательно посмотрел на лысого капитана.

Тот занял своё место, подвинул к себе чистый лист и взял карандаш.

– Фамилия, имя, отчество.

Андрей ответил.

– Год рождения, образование, место работы, адрес…

Когда формальности были соблюдены, капитан откинулся на спинку и заговорил уже другим тоном.

– Как вы думаете, кто мог совершить взрыв в вашей квартире? У вас есть враги?

Андрей на секунду задумался.

– Вообще-то должны быть. Просто так квартиры не взрывают, – произнёс без всякого выражения.

– И кто же это? Вы их знаете?

– Знаю, что это местная братва. Паспортов я их не видел, но кличку главаря знаю.

– И кто это? – сверкнул глазами капитан.

– Меченый!

– Гм… – капитан сделал озабоченное лицо, качнул подбородком и хмыкнул. – И что, у вас есть доказательства?

– Какие ещё доказательства?

– Что это именно его парни взорвали вашу квартиру.

– Нет, доказательств у меня нет. Эту уж вы ищите доказательства.

– Да мы-то ищем. Но меня вот что интересует: а что вы такого совершили, что Меченый оказывает вам свой интерес?

– Я его человека ударил. А потом еще нескольких. Они на меня напали, когда я входил в подъезд, ну и мне ничего не оставалось.

– Так-так, – с укоризной протянул капитан, – одного, а потом ещё нескольких. Что-то я такое слышал. Двое лежат в реанимации, один в морге, а ещё один лечится амбулаторно, отделался лёгким испугом. Что же вы, Андрей Викторович, так неосторожно себя ведёте? Разве для этого вы изучали древнее боевое искусство?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я защищал свою жизнь. Возможно, что немного переборщил. Но ведь они были вооружены. Некогда мне было рассуждать и оценивать шансы! Тут уж одно из двух: или они, или я. Мало, что ли, у нас на улицах мирных граждан убивают?

Граждан убивают немало, и капитан знал об этом лучше других. Две недели назад в центре города зверски убили единственного сына известного в городе журналиста, главного редактора газеты и директора книжного издательства. Как обычно, никто ничего не видел, убийц по горячим следам поймать не удалось. Похороны вылились в стихийный митинг. Но что толку? Молодой двадцатилетний парень погиб. И сколько их гибнет от рук бандитов – без всякой причины, без разумного объяснения, вопреки всякому здравому смыслу?

Капитан смекнул, что разговор оборачивается не в его пользу, и переменил тактику.

– А вы не обращались в полицию по факту нападения?

– Нет, не обращался.

– Вот это зря! Если бы сразу обратились, возможно, и не было бы сегодняшнего инцидента.

Андрей не стал спорить. Капитан попался дубинноголовый. Толку от такого следователя будет мало – это уж он понял.

– Есть ещё ко мне вопросы? – спросил устало.

Вопросов не было. Андрей подписал протокол и покинул неуютный кабинет. Вышел на улицу и остановился на минуту. От полиции проку не будет. Надеяться можно было только на себя. Вздохнув глубоко, он поправил сумку на плече и пошел к трамвайной остановке. Он еще успевал на одиннадцатичасовую тренировку.

Через несколько дней Андрей установил в квартире новую дверь. Вывез на свалку гору мусора, наскоро побелил потолки и прикупил кой-какую мебель. Тренировки не прекращались. Ценой огромного напряжения сил ему удалось сохранить прежний ритм жизни: две тренировки утром и три вечером. Внешне он ничуть не изменился, был всё так же строг и точен. Можно было решить, что вместо нервов у него стальные жилы. Он и раньше редко смеялся, а теперь лицо его стало похоже на древнюю ацтекскую маску. Взгляд острый, пронизывающий, широкие скулы стиснуты, голова чуть наклонена вперёд – столкнуться с таким нос к носу в тёмной подворотне не всякий бы рискнул. А между прочим, это был, в известном смысле, самый безобидный человек на свете – в том смысле, что без причины он бы и мухи не обидел, никогда бы не поднял руку на беззащитного человека.

Внешность часто бывает обманчивой!

Через неделю Андрей позвонил следователю. Тот сообщил беззаботным голосом, что дело находится в производстве и пока что найти исполнителей взрыва не удалось.

– Но ведь я вам же сказал, кто это сделал! – заметил Андрей.

– Слова к делу не пришьешь. Нужны доказательства. А с доказательствами у нас не густо. Как всегда, никто никого не видел, никто ничего не знает. Отпечатков пальцев преступники не оставили, зацепиться не за что.

– Понятно, – сказал Андрей.

А жизнь шла своим чередом. В воскресный день в пригороде Иркутска – городе Шелехово – проводились соревнования по карате. Андрей выставил пять спортсменов – коричневые и чёрные пояса. Это были юноши не старше двадцати лет, и для них подобные проверки были необходимы. Они и сами рвались в бой, желая проверить полученные навыки.

Начало соревнований было назначено на двенадцать. Андрей подъехал к спортивному комплексу на час раньше. В соревнованиях принимали участие несколько иркутских школ, шелеховские каратисты, команды из Братска и Ангарска. Общее число участников перевалило за сотню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Бои считались бесконтактными, но все понимали, что контакты будут. Будут нокдауны и будут неизбежные травмы. Время бесконтактного карате кануло в Лету вместе с «развитым» социализмом. Как и социализм, бесконтактное карате явилось этаким теоретическим вывертом, а лучше сказать – выкидышем, нежизнеспособным и глубоко ущербным. Жизнь стихийна в своей основе, она не нуждается в искусственных ограничениях и опровергает все схемы и теории. Эволюция совершает свою уверенную поступь безо всяких схем и искусственных ограничений, но исключительно своей внутренней силой и благодаря полной свободе выбора путей и способов движения. Это общий закон, и этому закону подчиняются все частности и локальности. Карате как раз и есть такая частность, и к нему применимы всё те же законы и принципы, благодаря которому Жизнь одержала верх над косной материей.