Служить цели - Шериз Синклер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зная, что он ни о чем не сможет думать, пока её нога трется о его член, он слегка развернулся к ней, делая вид, что очень внимательно слушает ее, и поменял угол касания так, чтобы избежать полного давления. Пределы. Хорошо.
— Никаких серьезных повреждений. Никаких шрамов. И я бы предпочел не пищать фальцетом, — он задумался. — И я знаю тебя не настолько хорошо, чтобы согласиться на хлысты или анальные хреновины.
— Отличная аргументация. Что насчет связывания?
О, черт. Он почувствовал, как напряглись его мышцы.
В приглушенном свете её глаза казались скорее серыми, чем голубыми.
— Похоже, ты ничего не имеешь против.
Спустя секунду он кивнул.
— Мне, вероятно, не понравится, если Вы поместите меня в какие-нибудь условия, откуда я не смогу выбраться.
— Буду знать, — она наклонилась вперед и взяла его руки в свои. Ее мозолистые ладони резко контрастировали с тонкими пальцами. — А как насчет боли? Ты выглядел весьма… заинтересованным… в том, чтобы тебя выпороли.
— Госпожа, если вам нравится боль, я готов попробовать, — слова повисли в воздухе. Черт, неужели он сказал ей это вслух? Но, да, он это сделал. И это именно то, что он имел в виду.
Радостное удивление в ее глазах и то, как она сжала его пальцы, доставляло ему такое же удовольствие, как и бесконечный момент идеального выстрела.
— Ладно, остановимся на этом и посмотрим, что получится, — подвела итог она.
Стоит признать, что ему понравилась ее решительность. Никакой пустой болтовни, никаких «А ты уверен, что этого хочешь?» или ожиданий, что он прочитает ее мысли и поймет, чего хочет она. Анна прямо сказала ему, что чувствует и чего ждет от него. Гребаное облегчение.
Словно подчеркивая это, она протянула руку и сняла резинку, удерживающую его волосы.
— Если я захочу, чтобы твои волосы были собраны сзади, — мягко сказала она, — я сделаю это, — и убрала резинку в карман его джинсов. — А теперь иди к Андреевскому кресту, — она указала на Х-образное сооружение высотой в семь футов, — и разденься. Если тебе некомфортно, можешь остаться в нижнем белье.
— Это было бы против правил… если бы я его вообще носил.
Ее глаза загорелись весельем.
— В таком случае я получу удовольствие, не так ли?
Она тихо зашипела от боли при попытке убрать ногу с его колен. Это напомнило Бену об её сломанных рёбрах. Сумасшедшая женщина. Бен положил руку ей под икру и аккуратно опустил ногу.
Он выпрямился и понял, что она прижалась к его плечу. Ее губы были всего в дюйме от его, а дыхание пахло клубникой. Черт, да он уже заслужил наказание. Подумаешь, будет одним больше. Он приблизился и коснулся губами ее губ. О, да!
Прежде чем он успел сделать ещё хоть что-то, она схватила его за волосы и потянула назад.
— Бен, — с упреком сказала она. — Думаю, ты знаешь, что переступаешь границы дозволенного.
— М-м-м… — Черт, у неё такие мягкие губы. И сильная рука — ее хватка на его волосах была чертовски крепкой. — Возможно, Вам стоит подробнее изложить правила этой встречи, Мэм.
— Хорошо. Во-первых, мы с тобой не пара Домина/саб, так что эти правила действительны только для темницы.
Удивительно, но он почувствовал сожаление.
— Ты уже используешь надлежащую уважительную форму обращения. Помни, что говорить можно только тогда, когда тебя спрашивают, или когда речь идет о твоей безопасности. Никаких прикосновений, пока не получишь разрешения. Стоп-слово здесь — «красный», это означает, что сцена полностью останавливается. Если тебе что-то нужно, но ты не хочешь полной остановки, скажи «желтый».
Забудь об этих полумерах.
— Полагаю, зелёный значит «поехали»?
— Совершенно верно. Я должна спросить, нет ли у тебя проблем с тем, чтобы мои руки — или что-нибудь еще — трогали твои член и яйца?
У меня были бы проблемы, если бы ты не прикасалась ко мне. Но чувство осторожности превратило эти слова в вежливое: — Никаких проблем, Госпожа.
— Великолепно. А теперь делай что я сказала.
Служба в армии в значительной степени уничтожила скромность, а пребывание в госпитале добило все остальное. Поэтому Бен, не колеблясь, разделся перед Андреевским крестом. У него была внушительная эрекция, но он подумал, что хорошая Госпожа, вероятно, расстроилась бы, если бы он не был возбужден.
Неподалёку стояла большая чёрная замшевая сумка. В ней находились так называемые игрушки Анны. Ощущение предвкушения усилилось.
Плавно покачивая бёдрами, она подошла ближе, и его рот наполнился слюной. Она была стройной, хотя ее пышная попка прекрасно поместилась бы в его больших ладонях.
В свою очередь, она смотрела на него… с удовольствием. В отличие от некоторых Мастеров, которых он видел, она не была бесстрастной, а открыто демонстрировала, что ценит то, что видит.
Нет, идиот, ты не можешь играть перед ней мускулами.
Анна прошлась ладонью по его груди, взъерошила волосы и провела пальцем по грубому шраму на правом боку.
— Пуля?
К счастью, повстанцы попали в него лишь высокоскоростным патроном с шариковой оболочкой, иначе это была бы рана размером с кулак.
— Да, Мэм.
Ее пальцы надавили сильнее.
— Вижу, у тебя сломано ребро, — не дожидаясь ответа, она провела мягкими ладонями по животу, спине и плечам. Вниз по рукам. По ногам. Анна нашла все его шрамы и каждую сломанную кость. Черт, да его доктора никогда так тщательно не осматривали.
— Раздвинь ноги, — она потянула его за лобковые волосы. Обхватила яйца и слегка помассировала их. Ее пальцы сомкнулись вокруг его члена — так доктора точно никогда не делали, — и ему потребовалось все его самообладание, чтобы не кончить.
Ее пальцы предупреждающе сжались.
— Не кончай без разрешения, Бенджамин.
— Понял, Мэм, — его голос, вероятно, звучал так, будто его придушили. Но, как ни странно, ее приказ отодвинул его от края. Его руки, которые до этого сжимались в кулаки, разжались.
И она заметила это. Ее взгляд встретился с его глазами, прямой, без каких-либо игр.
— Ты мне нравишься, Бен.
Ты мне тоже чертовски нравишься, женщина. Он мудро оставил при себе и эти слова.
— Повернись лицом к кресту и ухватись за рукоятки над головой.
Из каждой вертикальной перекладины кверху торчала железная рукоятка. Он сомкнул пальцы вокруг них, и теперь его руки были направлены вверх, образуя букву V. В промежутке между ударами сердца он осознал, что музыка сменилась на зловещее «Let Me Break You» в исполнении группы «London after
