Губитель живых - Павел Николаевич Корнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За ним бок о бок ехали мой дружочек недо-паладин и незнакомый воин с полуторным мечом, в кирасе и открытом шлеме. Следом — неприметный тип в плаще и островерхой шляпе, определённо заклинатель; к его седлу были приторочены вязанки хвороста. Замыкали процессию два лучника: эльф и полуэльф. Оба худые и гибкие, настороженные и напряжённые до предела, с наложенными на тетиву стрелами.
Если не брать в расчёт предводителя, солидней всех в этой странной компании смотрелся Август. Остальные были и вооружены похуже, да и уровнями определённо не вышли. То ли совсем недавно вывалились из Отстойника, то ли в силу никчёмности не заинтересовали вербовщиков других фракций.
Только вот колдун. Колдун меня определённо смущал. Если бойцов и стрелков я мог просчитать, то он оставался величиной неизвестной.
Жрец? Ну с ним-то было всё предельно ясно: если полезет в драку, нам конец. Тут даже мой бонус от кладбища, хранителем которого являюсь, не поможет. Матёрый зараза…
— Некромант! — громогласно объявил служитель Ирея, привстав в стременах. — А я уж думал, тебя придётся выкуривать из подземелья!
Гончие рвались с поводков и скалили клыки, из их пастей капала слюна, но я проигнорировал жутких псин и с места не сдвинулся.
— Много на себя берёте, дядя! — откровенно по-хамски заявил жрецу и перевёл взгляд на Августа. — Явился, крыса? Лови метку, обманщик!
«Обманщик» — это до невозможности мягко сказано, но именно обманом именовался совершённый паладином проступок. Пообещал помочь, заранее взял плату и слова не сдержал. Не смертельно и ауре минус не слишком большой, но до того забавно физиономию паладина перекорёжило, у меня аж на сердце потеплело.
Жрец оглянулся, и Август покраснел, вытянул «Сына бури» из ножен и зашвырнул его в кусты.
— Да подавись! — зло выкрикнул он. — Никаких сделок с тьмой!
Метка над головой паладина погасла, моя же улыбка лишь сделалась ещё шире. Предводитель этого несуразного отряда скрипнул зубами в бессильном бешенстве, но устраивать разнос своему самому сильному бойцу, по доброй воле лишившемуся оружия, всё же не стал, сдержался.
— Да! — с важным видом кивнул он. — Никаких сделок с тьмой!
Я демонстративно посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую.
— Где? — спросил после этого. — Где здесь тьма?
— Ты! — повысил голос служитель Ирея. — Ты некромант, тьма живёт в твоей душе!
— Аура в пределах нормы.
Жрец глянул на меня свысока и заявил:
— Ты некромант, достаточно и этого.
— Достаточно для чего? — поинтересовался я.
— Чтобы предать тебя суду, нечестивец! Отдайся в руки правосудия и тогда сможешь рассчитывать на снисхождение. В противном случае мне придётся вершить суд самому!
Особой надежды разойтись миром не было изначально, поэтому я сдерживаться не стал и со смешком выдал в ответ:
— А ничего не треснет, дядя? Ты на моей земле, в моих владениях. Я здесь хозяин! Я присматриваю за кладбищем, более того — никого и пальцем не тронул за его пределами. Разве что демонолога, но он слишком много о себе возомнил. Как и ты! Убирайтесь отсюда, а то так прокляну, что к погостам подойти страшно будет!
В первую очередь эти слова предназначались отнюдь не жрецу, а его шайке, и кое-кто после моего заявления занервничал, заозирался по сторонам. Сам служитель Ирея остался невозмутим, какое-то время он разглядывал меня, будто насекомое, потом задумчиво произнёс:
— Серая аура… Никаких злодейств… Живи пока! Я буду приглядывать за тобой, некромант!
Жрец начал разворачивать своего жеребца, и гончие оскалились, зарычали, задёргались на поводках. Август Лим тоже всполошился.
— Но как же так?! — обратился он к предводителю отряда.
Тот ответил раздражённо и даже зло:
— Не сейчас! Уезжаем!
Поведение служителя Ирея нисколько не вязалось с данной возницей характеристикой последователей этого бога, и я несколько даже растерялся. Так и остался стоять в ожидании подвоха. Но нет — убрались.
Когда всадники заехали в лес, я послал фамильяра проследить за ними, и обернулся на звук негромких хлопков.
— Браво, мальчик! — похвалил меня преспокойно восседавший на могильной плите Червь. — Голову ты ему задурил качественно!
— В смысле? — не понял я.
— Хозяин кладбища! — пояснил наставник. — Ты дал понять, что выбрал именно эту специализацию. В пределах своих владений хозяева если и не всемогущи, то чрезвычайно сильны. Право слово, даже жаль, что ты и в самом деле не один из них. Альтара выстроена на катакомбах, это бы всё упростило…
Я кивнул и спросил:
— Почему тогда не закрываются этапы задания?
Вместо Червя высказался Каин.
— Они ещё могут передумать и вернуться, — предположил он, не спеша покидать кусты.
Я встрепенулся и потянулся сознанием к ворону, но нет — тот летел над лесной тропинкой, по которой без лишней спешки удалялись от кладбища всадники. Разглядеть их мешали кроны деревьев, но что удалялись — это точно.
— Они тебя нахрапом взять собирались, — шипяще рассмеялся Червь. — На бойню не рассчитывали, иначе лошадей бы за оградой оставили — слишком накладно ездовыми животными рисковать. Ну а после того, как их основной боец меча лишился… — Наставник покачал головой. — Помяни моё слово, этот паладин покатится по наклонной…
Я уже шагал к воротам, которые незваные гости оставили распахнутыми настежь, но при этих словах обернулся и спросил:
— Почему это? От метки он избавился!
— От метки избавился, да что толку? Запись никуда не делась. Свои теперь будут с недоверием относиться, чужие — слабину выискивать. И неизвестно ещё, что хуже. Сломается твой приятель, как пить дать, сломается. Перейдёт на тёмную сторону, вот увидишь, отсев работает безупречно.
Мой приятель? Вот уж не сказал бы!
— Отсев? — уточнил я.
Червь растянул в ухмылке широкий рот.
— А ты как хотел? Твой приятель — он почему светлый? Такой хороший человек или купился на дешёвую разводку вербовщицы? Чего он хочет на самом деле: творить добро, искоренять зло или просто завалить в койку красивую бабу? Система всё просчитает и каждого взвесит, каждому предложит именно тот путь, который является для него наиболее комфортным. Насчёт «сломается» — это я погорячился, конечно. Просто человек получит именно то, чего он желает, но не может получить в реальной жизни из-за моральных ограничений или законов. А это — игра, здесь всё понарошку, а значит, и всё можно.
— Тёмных гнобят и здесь.
— А как иначе? Идёт разделение на фракции, это усиливает мотивацию к развитию. Реализация скрытых желаний, приключения, сражения и прокачка — вот основные столпы этого мира.
Я
