Another. Часть 2. Как?.. Кто?.. - Юкито Аяцудзи

Разве это не значит, что, если совсем припрет, можно просто уехать из города?

– Эмм… можно еще спросить? – внезапно мне вспомнилось кое-что, и я решил поинтересоваться. – Что-нибудь когда-нибудь случалось во время школьных выездов?

Я вовсе не удивился, когда Тибики-сан угрюмо насупил брови.

– Трагедия 87 года.

– …Э?

– Кошмарное происшествие, которое случилось во время выезда в 1987 году. Тогда выезды проводились в первом триместре третьего года. Но, поскольку классы всегда выезжали в другие префектуры – то есть покидали «зону охвата» – ученики класса три-три не страдали от «катастроф». Однако… – морщины на лбу Тибики-сана стали еще глубже, в голосе мне послышалась боль. – В том году учеников рассадили по автобусам в соответствии с номерами классов и повезли в аэропорт. По пути и случилась авария. Они ехали по шоссе и были уже на самой окраине города, когда в автобус с учениками класса три-три врезался встречный грузовик. Водитель заснул за рулем.

Я распахнул глаза, в грудь словно нож вонзился. Я кинул взгляд на Мей, но ее выражение лица совершенно не изменилось. Видимо, она уже знала эту историю.

– В той трагедии погиб руководитель, который ехал вместе с классом три-три, и шестеро учеников. Семь человек всего. Автобус, который ехал сзади, тоже пострадал в аварии, что привело к нескольким жертвам за пределами класса три-три.

– Значит… именно поэтому они со следующего года перенесли выезды на второй год?

– Да, – кивнул Тибики-сан, по-прежнему хмуря брови. – И не только большие выезды, но и обычные локальные поездки тоже. После той трагедии ученики третьих классов никогда не участвовали в мероприятиях, где требуется уезжать из школы на автобусах.

Сразу после этих слов хриплый звонок возвестил окончание шестого урока.

Тибики-сан кинул взгляд на настенные часы и опустился на стул по ту сторону стойки. Потом снял очки и вновь начал протирать их платком.

– Давайте закончим на сегодня. Полагаю, я чересчур увлекся и совсем вас заговорил.

– Не, ничего, спасибо. Можно еще немного поспрашивать?

– О чем?

– Ну, я хотел бы узнать про эффективность этой «стратегии», если вы не возражаете.

Я облокотился на стойку и уткнулся взглядом в изнуренное лицо библиотекаря.

– Вы сказали, что «стратегию», когда одного ученика как бы «нет», придумали десять лет назад. За все это время какой был процент успеха?

– Понятно. Очень актуальный вопрос, – Тибики-сан откинулся на спинку стула и закрыл глаза, потом сделал глубокий вдох и, не меняя позы, не открывая глаз, заговорил: – В 88, первом из этих лет, она сработала. Не было никаких сомнений, что «мертвый» проник в класс в апреле, однако никто не умер. «Трагедия 87 года» произошла всего годом раньше, и, думаю, люди были готовы испробовать все что угодно – в результате и возникла эта идея. В любом случае, отсюда пошла традиция применять «стратегию» в каждый «такой» год.

С 89 и по наши дни, не считая этого года, было всего пять «таких» лет. Как я уже говорил, в позапрошлом году «стратегия» перестала действовать на полпути. Из других четырех случаев, насколько я помню, дважды был успех и дважды неудача.

– Когда вы говорите «неудача», вы имеете в виду, что ученик, которого «нет», отказывался от этой роли, да?

– Вовсе не обязательно, – Тибики-сан открыл глаза. – «Стратегия» включает в себя много условий, правил, можно сказать. К примеру, с человеком, которого «нет», необходимо обращаться соответственно на территории школы, однако с ним вполне можно общаться за ее пределами. Но даже вне школы так нельзя делать во время школьных мероприятий. И так далее. Что печально, ни одно из этих правил, по-видимому, не является абсолютным. А значит, невозможно понять, что именно было сделано не так, что именно привело к неудаче…

– …Это ужасно.

– Но это данность, которая нам известна, – мрачно произнес Тибики-сан и подтянул дужку очков к переносице. – За эти годы я придумал много аналогий. Во-первых, я не верю, что это то, что обычно называют «проклятием». Конечно, история с Мисаки двадцатишестилетней давности дала начало всем этим событиям, однако они валятся на нас не из-за какого-то разозленного, враждебного к нам духа. И люди умирают не потому, что «мертвый», который прячется в классе, поднимает на них руку или желает им смерти.

За этим не стоит чья бы то ни было злоба или желание причинять боль. Ни в малейшей степени. Полагаю, вы можете видеть злобу в той силе, которая на нас воздействует. Люди всегда чувствуют подобное в бедствиях. Но это относится и к природным бедствиям тоже.

Это просто происходит. Вот почему это не «проклятие», а «феномен». Естественное явление, как тайфун или землетрясение, только сверхъестественное.

– Сверхъестественное естественное явление?

– Надеюсь, ты понимаешь, что я сам не в восторге от такого определения. Но, полагаю, логика в «стратегии» защиты от этого «феномена» такая же, как в защите от естественных явлений. К примеру… – Тибики-сан глянул в окно. – Идет дождь. Чтобы не позволить дождю вымочить нас, лучшее, что мы можем сделать, – не выходить на улицу. Если нам все-таки приходится выйти, наша стратегия – воспользоваться зонтом. Но даже с помощью зонта трудно полностью помешать дождю. Даже если капли падают в предсказуемом направлении, все равно как бы ты ни держал зонт, в какую бы сторону ни шел – сухим ты не останешься. И тем не менее идти с зонтом гораздо лучше, чем без зонта.

Тибики-сан посмотрел на нас, будто спрашивая: «Ну как?»

Я не мог найти нужные слова, а Мей рядом со мной тихо сказала:

– Это еще можно сравнить с засухой и молитвой о дожде.

– Хооо?

– Мы страдаем от засухи. Молиться о дожде бесполезно, но если разжечь костер с большим количеством дыма, это, в принципе, может сработать. Но иногда дым достаточно влияет на атмосферу, чтобы вызвать дождь, а иногда недостаточно.

– Хм. Неплохо.

– Ээ, так что, Тибики-сан? – вмешался я, решив, что хватит с меня аналогий. – Что будет в этом году? Прекратятся «катастрофы», раз нас уже двоих «нет»?

– Я уже сказал – не могу с уверенностью дать прогноз. Но, – Тибики-сан снова подтянул дужку очков к переносице, – «катастрофы», раз начавшись, почти никогда не прекращались на полпути. Так что –

– «Почти никогда»? – я попытался зацепиться за строгое значение этих слов. – То есть иногда они все-таки прекращались. Это –

В этот момент раздалось «дзззыннннь!» – будто звонок старого телефона. Пропустив мимо ушей мой вопрос, Тибики-сан извлек из кармана пиджака черную штуковину. Стало быть, это его мобильник звонил.